Космос всегда был и остаётся наиболее привлекательной и в то же время самой враждебной средой для человека. Наверное, выражение Per aspera ad astra (лат.: через тернии к звёздам) наиболее полно характеризует трудности покорения космического пространства, связанные не только с огромными победами, но и величайшими трагедиями.

Стоит только вспомнить гибель в 1967 году трёх американских астронавтов во время пожара на космическом корабле «Аполлон». Не менее трагичной стала смерть трёх советских космонавтов в 1971 году во время спуска с орбиты из-за разгерметизации спускаемого аппарата.

В 1986 году произошла первая катастрофа с американским шаттлом «Челленджер», на борту которого находилось семь астронавтов. Гибель второго челнока «Колумбия» потрясла всё человечество и стала последним доводом в ходе принятия решения о сворачивании программы полётов шаттлов.

Все эти катастрофы произошли, несмотря на мыслимые и немыслимые меры по обеспечению безопасности полётов и совершенствование спасательных средств. В череде чрезвычайных происшествий (правда, без человеческих жертв) особое место занимает советская и российская орбитальная станция «Мир».

Проклятие орбитальной станции

Орбитальная станция «Мир» запущена 19 февраля 1986 года с космодрома Байконур. Она проработала 15 лет, 1 месяц и 2 дня, в том числе в течение 9 лет, 11 месяцев и 20 дней непрерывно в пилотируемом режиме, перейдя 27 августа 1999 года в автоматический режим после отключения компьютера «Мира».

Первый экипаж в лице Владимира Соловьёва и Леонида Кизима прибыл на станцию 13 марта 1986 года. На её борту побывало 104 космонавта (в том числе 62 иностранца) из 12 стран мира. С ней состыковались 95 космических кораблей типа «Союз» и «Прогресс».

За время эксплуатации станции выполнено более 23 тысяч научных экспериментов и исследований, совершено 78 выходов в открытый космос общей продолжительностью 330 часов 8 минут. Станция «Мир» совершила 86 331 виток вокруг Земли. Собственником станции с 1991 года стала РКК «Энергия». С момента запуска и до сведения с орбиты на обслуживание станции «Мир» выделено более 4,2 миллиарда долларов США.

Десятого марта 1997 года с космодрома Байконур в рамках 23-й основной экспедиции (ЭО-23) стартовал корабль «Союз ТМ-25», состыковавшийся через двое суток с орбитальной станцией «Мир». Так началось большое космическое путешествие бортинженера Александра Лазуткина, продлившееся 184 дня 22 часа. Полёт проходил с 10 февраля по 15 августа 1997 года, его продолжительность составила 184 суток 22 часа.

За время полёта произошло небывалое количество нештатных ситуаций: пожар на станции 23 февраля 1998 года, столкновение грузового корабля «Прогресс» с одним из модулей «Мира» и последующая его разгерметизация 25 июня того же года. Всё это могло привести к непоправимым последствиям для всех участников основной международной экспедиции ЭО-23. И это не считая незапланированной жёсткой посадки при возвращении космонавтов на Землю.

В конце октября 2025 года в лектории Демонстрационного центра ЦАГИ (город Жуковский) в рамках дискуссионного клуба прошла встреча с человеком удивительной судьбы — лётчиком-космонавтом РФ, Героем России Александром Лазуткиным. Именно ему довелось в своё время стать участником одной из самых экстремальных в истории космонавтики экспедиций на станцию «Мир».

Быть лучше всех

«С детства хотел стать космонавтом. Причём всё время хотел. В саду играли в космонавтов. С горки как-то прыгнул зимой — получил прозвище Сашка-космонавт. Даже в школе учился хорошо, потому что космонавт должен много знать и быть здоровым. Жаль, но тогда я не знал, что космонавт должен не просто хорошо учиться, а быть лучше всех», — отметил на встрече космонавт.

Как оказалось, в космическом отряде все предметы нужно сдавать на отлично. Как проходили экзамены?

«Представьте, что выходите на сцену. Перед вами зрительный зал, где сидит около сотни человек. Каждый из них имеет право задать сколько угодно вопросов по предмету, пока не убедится, что вы действительно всё знаете», — рассказал Лазуткин.

Космонавт вспомнил, что при таком обучении все выглядели не очень хорошо. Но быть здоровыми — тоже обязанность. Поэтому между занятиями старались бегать, отжиматься, заниматься физкультурой каждую свободную минутку.

В отряд космонавтов Лазуткин зачислен в 1992 году. Но в космос в итоге полетел лишь через пять лет, 10 февраля 1997 года. На корабле «Союз ТМ-25» и станции «Мир» в общей сложности провёл 184 дня и 22 часа.

«Невесомость наступила неожиданно. Даже не почувствовал её, поскольку был пристёгнут. Только бортжурнал вдруг завис в воздухе. Провёл под ним рукой и подумал, что я лучше Дэвида Копперфильда», — поделился воспоминаниями Лазуткин.

Если не кривить душой, первая неделя в невесомости далась ему очень тяжело. Организм всех людей адаптируется по-разному. У него возникало такое ощущение, будто к голове приливала кровь и ничего с этим нельзя поделать. Болели голова и спина. Было очень плохо, а все вокруг твердили, что невесомость — это блаженство.

«Просто никому не говорил об ощущениях. Критичными стали шестой и седьмой дни полёта. Почувствовал, что скоро умру. За ужином простился со всеми, но коллеги этого не поняли. Прилетел в модуль и залез в спальный мешок. Простился с собой, поскольку был уверен, что ничего этого больше не увижу. А утром проснулся и с удивлением отметил, что живой», — объяснил ситуацию космонавт.

Ничего не болело, тошноты не было. Целый день Лазуткин ждал подвоха, но его не было. Организм адаптировался. Вот тогда и наступило обещанное блаженство!

Впрочем, долго наслаждаться и прохлаждаться у находящихся в космосе времени не было. Полёт Лазуткина можно назвать рекордсменом по количеству нештатных ситуаций.

«Когда готовился к полёту, мне говорили, что обязательно будет две-три нештатных ситуации, максимум пять. И вот мы полетели, а я стал считать. Отстыковалась третья ступень ракеты, раскрылись солнечные батареи, но не раскрылась до конца одна из антенн. Первое ЧП. К станции лететь двое суток. Ночью включилась сирена — отказывает один из блоков управления системой корабля. Второе происшествие. Подлетаем к станции, корабль идёт в автоматическом режиме. Вдруг при подходе к стыковочному узлу появляется уведомление об аварии, корабль останавливается и начинает улетать от станции прочь. Третье происшествие. Через десять после прилёта произошёл пожар: загорелась кислородная шашка, что было практически невозможно, но случилось. Это четвёртое происшествие. На нём надо остановиться подробнее», — рассказал Лазуткин.

Пожар в консервной банке во время праздника

Двадцать третьего февраля 1997 года в России отмечался национальный праздник — День защитника Отечества. В центре управления полётами поздравления с Земли по традиции передавались на орбиту.

У праздничного стола собралось шестеро космонавтов, сразу два экипажа. Экипаж 22-й экспедиции в составе Валерия Корзуна, Александра Калери и Джерри Линенджера летал на «Мире» уже полгода и через неделю собирался домой. Экипаж 23-й экспедиций в составе Василия Циблиева и Александра Лазуткина прилетел две недели назад. В качестве гостя вместе с ними прибыл на русскую станцию немецкий космонавт Райнхольд Эвальд. Все шестеро пожелали Земле спокойной ночи и начали готовиться к ужину. Но поесть в этот день не пришлось.

Празднование прервал истошный крик немца Райнхольда Эвальда: «Горим, мужики!» (он хорошо разговаривал по-русски).

Пожар в космосе — это катастрофа и почти всегда смерть. Пожарные на помощь не приедут, гидрантов под рукой нет, от огня и дыма никуда не деться. Даже открыть окно и проветрить помещение не получится — в космосе вакуум, безвоздушное пространство.

Что же случилось? Лазуткин отошел от праздничного стола и начал жечь кислородную шашку. Дело в том, что чистый воздух на орбите вырабатывался из воды, но его хватало только для экипажа из троих человек. Если людей на станции больше, использовались кислородные шашки — генераторы кислорода. Чтобы шестеро человек легко дышали, в день надо сжигать в этих генераторах не менее трёх таких шашек.

Как вспоминал Лазуткин, он вставил шашку в трубу генератора, сделал все операции, запустил, процесс пошёл. Затем космонавт услышал нехарактерный шум. Он повернулся к установке и увидел, что вокруг жерла пушки генератора горит ткань на мешочке со специальным фильтром. И он побежал за огнетушителем.

Космонавт Циблиев успел раньше. Он схватил огнетушитель и стал тушить возгорание. Огнетушитель работал в двух режимах. В первом варианте пена должна покрывать очаг пожара. Но поскольку струя кислорода от горящей шашки была очень сильной, эту пену она сбрасывала.

Пламя от горевшей кислородной шашки било почти в стену станции, а стены на «Мире» сделаны из тончайшего алюминия. От открытого космоса космонавтов отделяло 1,5–2 миллиметра металла. Это тоньше, чем стенки иной консервной банки. Огонь плавит металл, как масло. Ещё пара минут — и стенка не выдержит. Через дыру в вакуум стравится весь воздух, как вода в воронку. От резкого падения давления в венах закипит кровь…

Космонавт переключился на второй режим работы — жидкость. Раскалённый метал давал много пара, который сразу воспринимался как дым.

Когда Лазуткин возвратился с огнетушителем, он увидел такую картину: на фоне сплошной серой пелены Циблиев тушит очаг возгорания, он был уже в одних шортах, а из шашки рвётся яркое малиновое пламя.

Был только один выход: бросать всё, кидаться в пристыкованные к станции корабли «Союз», срочно отстыковываться от горящей станции и быстрее возвращаться на Землю. На станции было как раз два «Союза», в каждом по три места. Значит, есть шанс спастись всем шестерым. Космонавты экстренно начали готовить корабли к спуску, и только тут поняли, что для одного из экипажей путь на Землю закрыт. Один из «Союзов» находился за очагом пламени и успел заполниться ядовитым дымом. Поэтому все силы бросили на тушение пожара. И потушили. Правда, запах палёной изоляции преследовал космонавтов спустя многие годы.

Обычный эксперимент завершился серьёзной аварией

Шестого апреля к «Миру» запущен с Земли грузовой корабль «Прогресс М34». Он стал в прямом смысле скорой помощью для станции, поскольку доставил космонавтам необходимое оборудование для ремонта, дополнительные кислородные шашки, запчасти для аппаратуры и свежую воду. После разгрузки корабль загружен накопленным на станции мусором, который должен быть отправлен на Землю.

Однако через два месяца на станции планировался эксперимент — ручная стыковка с тем же грузовым кораблём «Прогресс М34». По словам представителей «Роскосмоса» и других космонавтов, обычный эксперимент завершился самой серьёзной аварией за всё время полёта станции «Мир».

Двадцать пятого июня космонавты Циблиев и Лазуткин отрабатывали ручную стыковку корабля «Прогресс» и станции «Мир». Это было нужно на тот случай, если на беспилотном корабле вдруг откажет автоматика. Для эксперимента космонавты отстыковали «Прогресс» и отвели его от станции на пять километров. Затем собрали специальный пульт ручного управления и поставили монитор. На мониторе они видели картинку с телекамеры грузового корабля. Сначала сближение корабля и станции шло медленно, но по расчётам должно быть быстрее, хотя Циблиев выполнял все операции в точности, как требовала программа.

Однако потом что-то пошло не так. Скорость сближения грузовика со станцией начала увеличиваться. Циблиев прекрасно видел это по картинке с телекамеры, поэтому начал тормозить корабль. Но это не помогло.

Шеститонный корабль «Прогресс» врезался в модуль «Спектр» со скоростью 10 километров в час, смял одну из четырёх солнечных батарей корабля и пробил корпус станции. Через него наружу начал уходить воздух. Однако у экипажа был шанс на спасение.

Потом специалисты вычислили, что дырка была величиной примерно три квадратных сантиметра, то есть размером с сегодняшнюю рублёвую монету. При такой пробоине давление должно было упасть через 29 минут, после чего космонавты потеряли бы сознание. Помочь им уже никто не смог бы. Но они этого не знали, поэтому действовали, как их учили на Земле в аварийной ситуации.

Лазуткин был уверен, что пробоина находится в модуле «Спектр». Циблиев моментально сообщил об этом на Землю, откуда поступил ответ с рекомендацией попробовать задраить люк в «Спектр». Тогда можно было бы загерметизировать и спасти остальную часть станции. Именно это он и сделал. С момента аварии прошло 14 минут. До точки невозврата у космонавтов оставалось всего 15 минут. Именно эти 15 минут отделяли их от смерти.

Такая грубая «мягкая посадка»

Седьмого августа 1997 года на «Мир» прилетела новая смена — Анатолий Соловьёв и Павел Виноградов (ЭО-24). Неделю шла передача вахты. Четырнадцатого августа Циблиев и Лазуткин начали спуск. Но при посадке на землю случилось новое ЧП. На «Союзе» неправильно сработали двигатели мягкой посадки. Они включились не при приближении к Земле, а на высоте 5,8 километра. Из-за этого посадка стала жёсткой: скорость приземления составила 7,5 метров в секунду. Как заявили отечественные средства массовой информации, экипаж корабля не пострадал.

«Удар был страшным. Даже дышать сначала не смог. Подумал: „Ничего себе мягкая посадка!” Так мы распрощались с космосом. Живые», — вспомнил Лазуткин.

Итоги полёта долго играли негативную роль в жизни космонавтов. Звание Героев России им присвоено 10 апреля 1998 года — почти через девять месяцев после «мягкой» посадки. Сомнения чиновников были основательны: с одной стороны, космонавты спасли «Мир» от пожара, с другой — чуть не угробили станцию при столкновении с грузовиком «Прогресс». Правда, потом выяснилось, что они не виноваты. Высокие звания присвоены с формулировкой: «За мужество и героизм, проявленные во время длительного космического полёта на орбитальном научно-исследовательском комплексе „Мир“».

Циблиев и Лазуткин мечтали ещё слетать в космос, но на очередной медицинской комиссии врачам не понравилось здоровье Циблиева. Космонавт ушёл из отряда, а в 2003 году возглавил Центр подготовки космонавтов.

Лазуткин был назначен в экипаж 14-й экспедиции на МКС, но во время тренировок в США ему внезапно стало плохо. Врачи констатировали непроходимость ряда сердечных сосудов. С таким диагнозом лететь в космос нельзя.

Здоровье перечеркнуло планы обоих космонавтов. Его хватило бы ещё не на один полёт, если бы не пришлось тушить в космосе пожар, жить долгие месяцы в жаре, дышать ядовитыми парами и углекислым газом.

Космонавты имели полное право покинуть станцию 23 февраля 1997 года во время пожара. Но тогда и «Мир» не летал бы ещё 44 месяца и на нём не побывало бы ещё пять экспедиций — девять российских космонавтов, два американца, француз и словак.

Окончательная точка в судьбе станции поставлена 23 марта 2001 года, когда «Мир» сведён с орбиты. Его полёт длился 15 лет. Так долго не летала ни одна космическая станция.

«Находился в центре управления полётами в момент сведения станции с орбиты и видел, как давался последний тормозной импульс и как точка станции исчезла на экране. Ощущения такие, как будто человек умер. Не только у меня, у всех людей вокруг. Они долго работали с этой станцией и как будто проводили в последний путь хорошего друга», — позже говорил Лазуткин.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.