Памяти первого начмеда добровольческой бригады «Эспаньола» Ивана Демидова, позывной «Ботокс», погибшего в марте нынешнего года при выполнении долга в Белгородской области.

Рассказ, что ниже, написан самим Ботоксом, это дневниковая, что называется запись, датированная ещё весной 2024 года, когда русская армия продвигалась и занимала подступы к Часовому Яру, одному из главных укреплений ВСУ. Сейчас, спустя без малого полгода после гибели Ивана, этой историей нужно и важно поделиться. Ниже — текст, написанный самим начмедом «Эспаньолы» от первого лица; публикую его без купюр и правок.

Вечером была моя смена в группе эвакуации. Это круглосуточное дежурство на так называемой «точке подскока», в пяти километрах от передовой. Если нашего бойца ранили на передке, то его доставляют товарищи на так называемый «ноль», а уже мы его перехватываем и везём на пункт стабилизации, а уже оттуда в госпиталь — километров за двадцать.

Дежурим, значит, на точке подскока мы в «лесополке» (лесополосе), в замаскированном блиндаже. Чуть ближе к фронту — точка несения ночного дежурства, так называемая «фишка». Там у нас находится тепловизор ночного видения, наблюдаем присутствие техники, людей, «птичек» вражеских и так далее.

Ну вот, заступили на точку подскока, медбригада из троих человек, водитель и двое медиков. Ночью поступает сигнал. Наш штурмовой отряд. Линия такая-то, точка такая, двое раненых, один тяжёлый.

Связываюсь с санинструкторами-медиками, которые находятся на передовой, договариваюсь, что они выносят пострадавших на «ноль» (точку, за которой начинается непосредственно линия боестолкновения, иначе говоря ЛБС), а мы их там заберем. Даю команду моей группе в течение минуты собраться, надеть средства индивидуальной бронезащиты, медицинские перчатки, взять оружие, взять медицинские рюкзаки, сесть в УАЗ, привычную «буханку», и поехали! Едем без фар. Кромешная темнота, ничего не видно. Заезжаем собственно на «ноль».

Прячем «буханку» под дерево, маскируем. Сами скрываемся в лесополке, дистанция друг от друга метров пятьдесят, и тут пролетают две вражеские птички, и нависли над нами. Тут у меня сердце ушло в пятки. Ну думаю, ну все, вот наша смерть прилетела. Сообщаю в штаб: над нами птички неприятеля, закройте небо. Наши РЭБовцы подключились, начали работу. Я опять связываюсь с передовой, спрашиваю, где они идут, через сколько будут на нуле. И тут слышу ответ, что по ним работают танк и 120-е минометы. Не могут дойти до нуля, просят помощи.

Надо сказать, что в нашу компетенцию не входит движение дальше нуля в сторону передовой — это очень опасно. Медгруппа всего одна, если нас накроют, то уже некому будет потом эвакуировать. Я, подумал немного, ну что, отказать парням? А что я потом их матерям скажу? Что не положено было? Ну, беру ответственность на себя, решил что поедем к передку.

Уточнил примерные ориентиры, где находятся раненые, говорят, в поле между такими-то лесополками. Ну все, решил, значит решил. Даю команду своей группе. Завелись, прыгаем в «буханку», помчались опять по полной темноте, проезжаем «лесополку», вот, впереди поле. Ни черта не видно.

Смотрим — вдалеке свет фонарика. Подъезжаем, смотрим, раненый лежит на носилках, вокруг него человек пять. Говорит: нормально все, док, жив здоров, давай, вытаскивай меня. Задница вся рваная, бедра рваные — осколочные ранения мягких тканей.

Ну его грузят в «буханку», спрашиваю, кто старший здесь? Кто-то орет: я! Свечу фонариком, лицо все в грязи, копоти и узнаю Михаила Питбуля, командира наших штурмовиков, присмотрелся, а у него кровь по ушам течёт. Баротравма, контузия II степени и сотрясение мозга. Где ещё один «триста»? Пит кричит: это Шмель, в соседней «лесополке»! Надо его оттуда забрать, а ехать получается, надо в сторону передовой!

Я такой думаю, что ж такое-то, мы как в консервной банке, если попадут в нас, сразу всем и конец. А забирать надо, не дотянет до утра пострадавший. Говорю Питбулю, садись, будешь показывать! Он полдороги проехал, а потом высадился и отправился снова в бой.

Летим, летим, летим, влетаем в лесополку, кричим: «Шмель Шмель, ты где?!»

А нас заметили, кроет арта, «птички» над нами, бьёт танчик, и все мимо! И тут слышу свистит кто-то в лесополке. Хорошо, я выдал всем при комплектации аптечек каждому свисток как раз-таки на тот случай, если раненый ослаблен может тогда подать громкой сигнал свистом! Выносим Шмеля, у него также перебиты ноги, кладём в буханку, все!

Мчим, мчим обратно, едем, едем, едем, едем. И тут я понимаю, что пейзаж какой-то незнакомый, похоже, мой водитель неопытный заблудился. Говорю: старый, ты точно знаешь, куда ехать? Тот отвечает, не очень. «Мне дорогу показывали только раз…», — говорит водитель.

Надо понимать, что это был первый блин, тогда мы только начали работать в подобных ситуациях, мы быстро учимся, быстро исправляем ошибки, и уже сейчас таких проблем уже нет. А тогда начался кипиш.

— Ты точно знаешь, куда ехать?! — кричу водиле.

— Да, да, точно…

На свой страх и риск включаю телефон, смотрю Alpine Quest, включаю GPS, и понимаю, что мы мчимся в сторону противника. Я достаю пистолет и ору: я тебя, сейчас обнулю прям здесь! Посмотри, где мы находимся! разворачивайся и дуй вот по этому маршруту!

Водила сразу проникся, развернулись, едем, едем, едем, а темно, ничего не видно, и тут овраг! и мы въезжаем прямо туда на полной скорости — бабах! Отваливается бампер, у меня шлем с головы улетел, треснуло лобовое стекло! носилки с ранеными подпрыгнули вверх и сломались! Крики, ор, я кричу: отставить, спокойно! Водиле показал, все, поехали дальше. Едем, едем, едем. Оо, знакомый поворот. Все мы точно движемся обратно, едем уже с «нуля» в сторону пункта стабилизации.

Ну, я в шутку говорю: хохлы нас все равно спалили, птички-то висят до сих пор. Вот странно, что они нас не убили. Скорее всего, просто смотрели, по какому маршруту движемся, как работаем. Давай по приколу включай мигалку и сигнал СГУ. Он включил сдуру, и мы в полной темноте поехали с цветовой и звуковой «цветомузыкой». Я говорю, хорош, давай выключай, а он её выключить не может, потому что заел механизм.

Ну, думаю, всё, приплыли, просто лютый какой-то просто сюрреализм и цирк! Наверное, когда хохлы смотрели в свой прибор через «птичку», думали, какие же отмороженные кацапы, что они вообще творят!

Доехали мы в итоге назад до пункта стабилизации. Там нас встретили, наложили повязки раненым, стабилизировали, обезболили, ввели антибиотики, гемостатики, противорвотные, восстановили гемодинамику, наложили шины, утеплили, и после этого уже повезли в госпиталь, где провели операцию, перевели в реанимацию и дальше уже на большую землю в ростовский госпиталь, и сейчас эти ребята снова у нас в строю. Вот такая вот история одной эвакуации, будьте здоровы, друзья, не болейте!

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.