+9
Сохранить Сохранено 7
×

Тюремные университеты: как в камеры попадает «запрещенка»


Тюремные университеты: как в камеры попадает «запрещенка»

© Оксана Викторова/Коллаж/Ridus

На тему запрещенных предметов в местах лишения свободы я могу написать роман. Однако сейчас я расскажу о том, как в одном из московских СИЗО прошла операция по контрабанде «запретов». Не без моего в ней участия.

Дорога жизни

Однажды к нам в камеру подселили проворовавшегося чиновника. С него-то все и началось.

Желая заслужить расположение блатных сокамерников, чиновник сходу выложил на стол два блока «Парламента» — курите!

«Смотрящему за хатой» понадобилось два дня плотного общения с «богатеньким Буратино», чтобы тот проспонсировал еще и пару сумок с едой да крупную партию «запретов».

Но если курицу-гриль и шашлыки из ресторана нам доставили уже на следующий день, то с запрещенными средствами связи все было гораздо сложнее. Купить пару десятков телефонов было не сложно. Но ведь они должны были еще и как-то попасть на строго охраняемый спецобъект.

По сравнению с СИЗО «Лефортово», в котором я провел два с лишним года, этот транзитный централ был для меня словно портовый город для откомандированного подводника. Суд и девятилетний приговор были позади, и я наконец-то отдыхал душой. Ел жареное мясо, мылся горячей водой и наслаждался тюремной «движухой». Днем ПВР, ночью АУЕ.

Кровеносная система любой «черной» тюрьмы — это дорога. Это слово могло бы быть в кавычках, не будь оно действительно дорогой. Даже целой сетью дорог. Там были и свои автобаны с магистралями, и тупиковые ветви. И заторы с пробками, и спецгруза вне очереди. И даже карта дорог, называемая «глобус».

«Нет дороги, нет и жизни», «Дорога — это святое», «Игра, дорога и общак — три основы „черного“» — меня окружила атмосфера блатной идеологии, и я, словно начинающий репортер, с головой окунулся в когда-то параллельный для меня мир.

Днем я учился плести «коней» (канаты) из своего шерстяного свитера и теплых носков, ночью же толстые веревки с носками для груза мы закидывали в верхние, нижние и боковые камеры — «славливались» с соседями. После наладки «дороги» начиналась «движуха».

Во все стороны летели записки-малявы, груза обычные и «под ответственность», разгонялись по камерам чай-сигареты-конфетки, и до самого утра два «дорожника» (одним из которых был я) вместе и по очереди стучали по трубам, тягали туда-сюда «коней» и литрами пили крепкий чай, дабы не уснуть на ответственном посту. Я же заодно оттачивал английский, переписываясь с голландцем из соседней камеры.

Настал день спецоперации

Операция «Айфон»

Мой сокамерник, рельефный и статный выпускник военной академии, помешанный на спорте и финансовых операциях со статьей «Мошенничество», с самого утра развел в камере энергичную деятельность.

Для начала мы выкрутили лампу дневного света. В камере их было несколько, в одном из углов стало чуть темнее — и только. Оба конца люминесцентной лампы мы обмотали промасленными тряпками и подожгли. Дождавшись, пока они прогорят, оба конца лампы окунули в ведро с холодной водой. Сухой треск лопнувшего стекла — и металлические контакты отвалились сами. Кусок губки на сплетенной веревке и теплая мыльная вода помогли мне отмыть изнутри стеклянную колбу от ртути.

Получилось длинное прозрачное «ружье».

Успешное начало операции было отпраздновано апельсиновым соком. А три пустые упаковки мы разрезали вдоль, отмыли и аккуратно сшили друг с другом. Вышел узкий длинный желоб. Лафет для мини-пушки готов.

Из плотной бумаги свернули кульком небольшой «волан», чуть толще диаметра стеклянной трубки. В качестве грузила внутрь бумажного конуса вставили мякиш хлеба и продели в него крепкую капроновую нить длиной метров шестьдесят. Снаряд для «застрела» готов.

Размотанную нить аккуратными волнами разложили в желоб из-под сока. Туда же легло и «ружье» с «воланом» внутри трубки. Одним концом желоб установили на решетке в открытой форточке.

Окна нашей камеры выходили прямо на забор с колючей проволокой. Между ними были какие-то хозпостройки, а сразу за забором высилась стройка. До нее было метров пятьдесят.

Пока «смотрящий» за камерой обсуждал по телефону последние технические вопросы с поставщиками «запретов», несостоявшийся офицер расхаживал по камере и глубоко дышал мехами легких. Так себя насыщают кислородом ныряльщики перед погружением в океан.

Со стороны долгостроя замигал фонарик. Это был сигнал для начала и ориентир для застрела. Все затаили дыхание. Момент истины. Сокамерник уверенно подошел к «ружью», прицелился, и я вдруг увидел в нем туземного воина с духовой трубкой.

Грудь надулась колесом — ффух — выдохнули мы всей камерой. Похоже, баллистику в академии он все же изучал. «Волан» долетел до цели с первой же попытки!

Наступило тревожное ожидание. В любой момент к нам могли ворваться надзиратели, а то и самих поставщиков повязать менты. За ними всегда шла охота. Иногда ловили, били, а то и возбуждали уголовные дела.

Еще один сокамерник всё это время стоял возле двери — он чутко слушал звуки тюрьмы. Всё тихо.

Со стройки дернули за нитку — можно тянуть. Аккуратно, метр за метром в камеру затащили капроновую нить, и за ней показалась веревка потолще. В сумраке ночи поплыла над «запреткой» черная сумка. Я же вспоминал «Лефортово» с его запрещенными пластиковыми ножами и ватными палочками для ушей.

Груз: пара десятков дешевых телефонов и дорогих смартфонов, среди которых мелькнул и айфон, — дома. Уже через пять минут от них в камере не было и следа.

«Запреты» разошлись по тюрьме.


  • Телеграм
  • Дзен
  • Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.

Нам важно ваше мнение!

+9

 

   

Комментарии (0)