О том значительном и подчас парадоксальном влиянии, которое ядерное оружие способно оказать на природу войны, учёные заговорили практически сразу после Хиросимы и Нагасаки. 

Сдерживающий фактор

В начале 1946 года первую попытку осмыслить то новое, что ядерная эпоха привнесла в политику и стратегию, предприняли авторы выдающейся коллективной монографии «Абсолютное оружие: атомная энергия и мировой порядок». Редактором сборника выступил Бернард Броди — выдающийся американский военный аналитик. «Мы приходим к парадоксальному выводу, — писал Броди во введении к этой книге, — что лучшим способом избежать ядерной войны является преодоление угрозы войны как таковой. При этом важнейшим союзником в деле избавления от военной угрозы остаётся наша способность в необходимый момент прибегнуть к войне ядерной».

Япония. Хиросима. Последствия ядерного взрыва

© ИТАР-ТАСС

Наличие ядерного фактора сделало практически невероятным прямое военное столкновение между великими державами. С 1945 года и до наших дней основным типом ведущихся войн стали локальные и внутренние конфликты. В значительной степени изменился и сам характер вооружённой борьбы. Войны не стали менее жестокими, но перестали быть тотальными. Отныне в случае острого конфликта двух государств, обладающих сопоставимыми военно-техническими потенциалами, ни одна из сторон не может преследовать цель полного сокрушения оппонента на поле боя. Даже если сами эти государства и не обладают ядерными арсеналами, каждое из них практически неизбежно окажется сателлитом глобальной либо региональной ядерной державы. В свою очередь ни одна ядерная держава-покровительница без непоправимого ущерба для собственной репутации не в состоянии допустить уничтожение своего младшего союзника клиентом другой ядерной державы.

За рамки этой логики выходят лишь конфликты сверхдержавы с относительно слабыми развивающимися странами в условиях, когда последние находятся в международной изоляции и лишены поддержки могущественных союзников. Ираку, Югославии и Ливии пришлось вести безнадёжную борьбу с сильнейшей военной державой мира без всякой возможности нанести ей сколь-нибудь серьёзный ущерб и без надежды на содействие другой ядерной державы.

Эпоха «абсолютного оружия»

До 1945 года война в соответствии с известным афоризмом Карла фон Клаузевица оставалась «продолжением политики другими средствами». Как в Новой, так и в Новейшей истории конфликты между государствами, как правило, проистекали из тех политических противоречий, которые между ними накапливались. Войны велись за государственный интерес, по-своему понимаемый каждой стороной. Победитель в такой войне как минимум ослаблял, а как максимум — полностью сокрушал соперника.

© DPA/ PHOTAS/ТАСС

Находясь перед лицом поражения, проигравший ставился перед выбором между плохим исходом в не до конца проигранном настоящем и наихудшим исходом в будущем. Побеждённый мог либо смириться и принять политические условия победителя сегодня, либо отвергнуть их, но тогда он принимал на себя риск, связанный с неизбежным ухудшением условий мира завтра, в случае если неудачная война продолжится. Однако с наступлением эпохи «абсолютного оружия» данная стратегическая логика переставала работать.

Во-первых, крупные города и основные объекты инфраструктуры страны, ставшей жертвой массированного ядерного нападения, должны были превратиться в радиоактивную пустыню. Её демографические, научно-технические и отчасти природные ресурсы выводились из строя и более не могли служить объектом эксплуатации условного победителя. 

Во-вторых, если атакованная страна сохраняла возможность для нанесения ответного ядерного удара, то доселе привычная грань между победой и поражением в принципе исчезала, поскольку основные города и объекты инфраструктуры условного победителя также подвергались разрушению. Так возникло важнейшее для взаимного сдерживания понятие о неприемлемом ущербе.

Неприемлемый ущерб

Гарантия нанесения неприемлемого ущерба при этом не обязательно связана с достижением количественного паритета по числу боеголовок и их носителей. В отличие от России и СССР, Китай никогда не располагал сравнимым с американцами количеством межконтинентальных баллистических ракет и боевых блоков. Даже сегодня, несмотря на значительный прогресс китайцев в деле наращивания стратегических ядерных сил, их арсенал составляет всего лишь примерно 15% от американского. Пекин не пугает ни значительное численное превосходство американских ракетно-ядерных сил над китайскими, ни столь же актуальная, как и для России, угроза развёртывания американцами вдоль китайских границ элементов системы противоракетной обороны. По расчётам американских экспертов, к 2017 году после гипотетического упреждающего американского удара в боеготовом состоянии в китайских стратегических ядерных силах должно было остаться от 15 до 27 боеголовок. Это признаётся достаточным. Для того, чтобы ядерное оружие играло сдерживающую роль, паритет, в сущности, не требуется, и значительно более важным становится сам факт констатации оппонентами состояния «взаимной уязвимости».

© Яровицын Роман/ITAR-TASS

О количестве и качестве

Отчаянная погоня СССР в 1960—1980-е годы за количественным равенством своих ракетно-ядерных сил с американскими имела неоднозначную мотивацию. В иррациональном стремлении к паритету с Соединёнными Штатами не только в ядерной области, но и вообще по всему диапазону военно-технических усилий, очевидно проявлялись традиционные для российской элиты экзистенциальные страхи оказаться слабым и уязвимым перед лицом давления и агрессии более сильного оппонента. Болезненные воспоминания о катастрофе 1941 года были прочно зашиты в подкорку советских вождей и мешали рациональному взгляду на военно-стратегическое положение позднего СССР, которое в реальности оставалось стабильным и достаточно прочным. Как бы то ни было, благодаря успехам советской науки и техники современная Россия остаётся единственной страной мира, которая обладает равным американскому арсеналом «абсолютного оружия».

Ядерный щит против ядерного зонтика

После 1991 года роль, место и значение ядерного оружия в системе российских вооруженных сил претерпела коренную трансформацию. Сегодня ядерная мощь нашей страны в первую очередь компенсирует слабость российских сил общего назначения. Это стало зеркальным отражением ситуации 1940−1970-х годов, когда наличие американского ядерного зонтика компенсировало отставание НАТО от ОВД по совокупной мощи сухопутных войск на европейском театре военных действий.

Вне зависимости от того, с какими сложностями сегодня связано поддержание режима нераспространения, всё говорит о том, что и в XXI столетии «абсолютное оружие» продолжит играть сдерживающую роль. Подчиняясь парадоксальной логике, наиболее смертоносное порождение человеческого гения и далее будет служить гуманистическим идеалам, ограждая цивилизацию от ужасов тотальной войны и взаимного истребления.

Алексей Кривопалов, кандидат исторических наук, эксперт Центра изучения кризисного общества. Специально для «Ридуса».

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.