Борьба с экстремизмом по-русски: почему сажают за «лайки» в соцсетях
- 01 июля 2016 10:10
- Дмитрий Плеханов
© Ridus.ru
Ростки экстремизма
Экстремизм в России, по данным МВД, крепнет год от года, что позволяет всем заинтересованным лицам говорить о постоянно растущей угрозе, несмотря на то, что в общем объеме преступности он занимает всего 0,06 процента.
По сведениям аппарата Верховного Суда РФ, количество осужденных только по 282 статье УК ежегодно прирастает почти вполовину.
Однако, как показывает практика, экстремизм зарождается в основном на бумаге. Ведь столь расплывчатое тематическое законодательство надо еще поискать. Даже самому понятию «экстремизм» нет четкой трактовки.
При этом одни эксперты говорят, что существующего в России инструментария недостаточно для успешного противостояния проблеме. Другие, и их большинство, утверждают, что законов вполне хватает, но практика обнажает недостатки в квалификации правоохранителей. Третьи же считают, что с точки зрения юридической техники, антиэкстремистское законодательство РФ не выдерживает критики, поскольку направлено в основном не на действие, а на выражение мнения. А как можно осуждать за помыслы?
Ну и, наконец, считается ли экстремизмом жесткая критика органов власти, общественных и религиозных деятелей? Пленум Верховного суда РФ в 2011 год постановил, что публичные лица — на то и публичные, и могут подвергаться критике много больше, чем обычные люди.
Согласно практике Европейского Суда по правам человека, политические деятели, стремящиеся заручиться общественным мнением, тем самым соглашаются стать объектом общественной политической дискуссии и критики в СМИ, поскольку это необходимо для обеспечения гласного и ответственного исполнения ими своих полномочий.
Но положения статей международных документов мало волнуют правоприменителей, которые гонятся в основном за показателями. И на практике экстремистом может оказаться, например, блогер, выступивший против строительства церквей на бюджетные деньги. Как это случилось с уроженцем Петрозаводска Максимом Ефимовым, которого в апреле 2012-го обвинили в «возбуждении ненависти либо вражды, а также унижении достоинства группы лиц по признакам отношения к религии». А что делать, если некого больше в регионе привлечь по этой статье.
Первое время созданные после реформы МВД подразделения по противодействию экстремизму в некоторых регионах буквально просиживали на работе штаны, вызывая глумление коллег из более плодотворно трудящихся служб. Доходило до смешного — сотрудники ивановского центра «Э» некогда закрыли притон с проститутками — надо было заниматься хоть чем-то.
Но в какой-то момент, после создания прецедента — осуждения человека за запись в Интернете, — оперативники поняли: вот оно — непаханое поле для повышения статистики раскрываемости.
При этом в России по экстремизму нет единой судебной практики и базы. Одна и та же фраза экспертами из разных регионов может быть истолкована по-разному. Так, например, в Оренбурге в «запретный список» попала книга Даля «Записки о ритуальных убийствах». Но запрещена она лишь в одной области. Отправляетесь в соседний регион и — вуаля, здесь Даль разрешен. При этом еще существует федеральный список экстремистских материалов, его можно найти на сайте Минюста. Он уже обязателен к исполнению по всей территории России.
Помедленнее, я записываю!
Невежество наполнителей списков экстремистских материалов оставляет дурное впечатление о правоприменении в этой сфере. Так, например, под номером 945 в федеральном списке фигурирует «изображение портрета императора Александра III» и надписи «Россия — для Русских!!! Александр III», «За русскую Россию!».
Мог ли подумать освободитель Балкан от турецкого ига, что через век с гаком его портрет попадет в одну компанию с величайшими злодеями современности?
Наполняя список, составители явно не учитывают уже запрещенные позиции, добавляя их снова и снова. Так, песню группы «Коловрат» под названием «Герои РОА» запретили аж трижды. Видимо, одного, даже двух раз было недостаточно.
Обычным делом стало копирование в список перечня изъятого во время проведения оперативно-розыскных мероприятий. Скажем, пункт 672 Списка выглядит так: "Файлы:13ng.webp; 14s. jpg; 15ng. jpg; 13760081zi8. jpg; 84359999ys4. jpg; 91749033rq2. jpg; fashizmfi0. jpg; listnso. jpg; nso. jpg; nsol-2.webp; nsol-4.webp; nsoMOCKBA2−2.webp; nsoMOCKBA2−4.webp; nsoMOCKBA3−2.webp; nsoMOCKBA3−4.webp; okkupantss. jpg; скин с флaгoм4. jpg; тoлcтoй2. jpg; devushka. doc; devushkapol. doc; listovka2. doc; listovka3. doc; listovka 4. doc; listovka 5. doc; listovka 6. doc; listovka 7. doc; listovka_3proc.doc; listovka_isaev.doc; NSO_marsh.doc, содержащиеся на DVD-диске № 5 (решение Кировского районного суда города Томска от 21.07.2009)". Имеет ли вообще право на существование такая конструкция решения суда? Кто способен понять, что именно было запрещено? Или что экстремистского обнаружил Советский районный суд Владикавказа, запретив во «ВКонтакте» группу «Курицы Махачкалы и Дагестана»?
В еще более неудобную ситуацию составители списка попали, когда в очередной скопированной в список описи оказалась позиция «флаг с крестом». Таким образом, одним махом рьяные борцы с экстремизмом запретили использование Андреевского полотна, знамени «Красного креста», православных хоругвей, государственных флагов ряда государств. Это скандальное недоразумение было исправлено лишь после волны возмущений, прокатившейся в информационном пространстве.
Волну споров вызывает и практика запрета литературы, в частности, трудов Гитлера и Муссолини, дневников и мемуаров функционеров Третьего Рейха, которые на родине, в Германии, как и во всем мире, находятся в свободном доступе и сопровождаются лишь комментариями издательств, как и любые труды, представляющие научный интерес.
Не обошла порочная практика документальную и художественную литературу — в список постепенно попадают книги по истории Второй Мировой войны, которые любой может в широчайшем ассортименте увидеть на магазинных прилавках.
Такая же чехарда творится и с символикой. По закону, в России запрещена любая, сходная с нацистской «до степени смешения». Эта неясная юридическая формулировка, согласно комментарию к статье 20.3 Кодекса РФ об административных правонарушениях, «носит оценочный характер. При этом решение о признании той или иной атрибутики и символики нацистской или сходной с ней до степени смешения принимается судом, в том числе, на основании заключения эксперта». А на практике — только так.
Мнение на заказ
О состоянии дел в экспертном сообществе можно писать отдельную статью. Законодательство позволяет обращаться за экспертизой к любому лицу, имеющему высшее образование в данной области, чем пользуется большое количество частных лавочек, клепающих за деньги любой результат. В профессиональной среде они получили название «кооперативы нужных выводов».
Однако и государственные экспертные учреждения, как правило, относящиеся к Минюсту, МВД или госуниверситетам, часто грешат абсурдными заключениями. Чего стоила одна только история с попыткой тюменских ФСБ и прокуратуры запретить священную индуистскую книгу «Бхагават Гита». Результатом стал международный скандал и охлаждение российско-индийских отношений.
Разумеется, после бурных обсуждений в обществе, поиски экстремизма в священных книгах было решено прекратить — прецедент грозил вылиться в неисчислимое количество исков в адрес Библии, Корана и Торы. Однако бдительность правоохранителей, оспоривших решение суда первой инстанции, не нашедшего экстремизма в тексте «Бхагават Гиты», дали новый повод для постановки вопроса об образовательном цензе и компетентности сотрудников правоохранительных органов, а также привлекаемых специалистов.
А в 2013 году Калужская прокуратура, — естественно, на основании заключения «экспертов», — едва не признала экстремистским государственный флаг РФ, возбудив дело по факту размещения в интернете фильма, в котором демонстрировалась символика коллаборационистов. Фильм был о Русской освободительной армии генерала Власова, чьими символами являлись Андреевский флаг и российский триколор.
Буквально месяц назад соседняя с ней прокуратура, тульская, решила возбудить дело о признании экстремистской организацией религиозной группы «Православная организация в честь иконы Божией Матери „Державная“», по сути женского монастыря, состоящего из примерно 70 монахинь.
Провинились служительницы культа, как рассказал «Ридусу» адвокат Дмитрий Лило, отказом от паспортов РФ и любых документов, содержащих штрих-код, а также негативными высказываниями в адрес римско-католической церкви и РПЦ, обвиняя последних в экуменизме. Нужно отметить, что экспертизу по этим высказываниям проводил даже не лингвист, а некий доктор политических наук из Тульского государственного университета. Впрочем, суда, за небрежностью подготовленных гособвинителями документов, еще не было. Но стражи закона отступать не намерены.
Еще сложнее обстоит дело с пресловутой «степенью смешения». Ограда Александровского сада в Москве украшена имперской символикой, чуть более, чем полностью копирующей древнеримскую, которую, в свою очередь, использовал Бенито Муссолини — пучок прутьев с воткнутым в него топориком (фасция). Именно от этого невинного пучка, украшающего сегодня окрестности могилы Неизвестного солдата, произошёл термин «фашизм», ставший жупелом современности. Пол Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге и фасады многих зданий 18−19 веков в России украшены двойным меандром, а попросту — перетекающей одна в другую свастиками. О традиционных славянских узорах и говорить не приходится — одежда, кушаки и другие предметы быта наших предков буквально усеяны «фашистскими крестами», как выражаются невежественные люди.
Буддийские и индуистские храмы трудно представить без свастики, она использована и на некоторых православных иконах. Солярные символы издревле сопровождали человека, и было бы странно отказаться от них только потому, что в 21 веке кому-то пришло в голову ассоциировать их по «степени смешения» и уж тем более судить за их использование людей.
С ростом количества зарегистрированных «экстремистских» преступлений все чаще приходится читать в новостях о судимостях за сообщения или даже «лайки» в соцсетях, за размещенные на страницах песни и видеоролики.
Внятная стратегия во внутренней политике должна была бы навести порядок, но в государстве нет четкой правовой доктрины, «дорожной карты». Поэтому законотворчество происходит, фактически, «по щучьему велению». А правоприменение и подавно. Борьба семи нянек с экстремизмом — лишь один из примеров отсутствия вдумчивого подхода к реализации декларируемого в Конституции правового государства. И законопроект депутатов ЛДПР об отмене 282 статьи, как нарочно, поступивший на рассмотрение Государственной думы накануне выборов — очередное тому подтверждение.
- Телеграм
- Дзен
- Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.
Войти через социальные сети: