Самое смертоносное оружие, когда-либо созданное, становится обычным явлением в европейской индустрии ESG-фондов, объем которой составляет почти 9 триллионов долларов. Ярлык, долгое время ассоциировавшийся с этичным инвестированием, теперь расширяется в соответствии с геополитическими условиями.

После февраля 2022 года количество фондов акций ESG, ориентированных на ядерную оружейную промышленность, выросло более чем на 50%, превысив 2000. Хотя эти активы — лишь малая часть оборонного сектора в целом, этот сдвиг означает, что примерно половина фондов прямых инвестиций, зарегистрированных в ESG в Европе, теперь вкладывают хотя бы часть капитала в компании, которые производят, поставляют или транспортируют ядерное оружие, согласно данным Bloomberg.

Угроза или защита стабильности?

Это наглядно демонстрирует радикальную эволюцию практики инвестирования в экологию, социальную сферу и управление с тех пор, как этот термин был придуман более двух десятилетий назад группой специалистов при поддержке ООН. И по мере обострения отношений между Европой и Россией, представление о ESG с поразительной легкостью перешло от ветряных электростанций к оружию массового уничтожения.

Некоторые характеризуют этот момент как крайнее извращение принципов ESG. Устойчивые инвестиции должны подразумевать принцип «не причинять вреда», уверена Сася Беслик, директор по инвестиционной стратегии SDG Impact Japan, инвестиционной компании, базирующейся в первой стране, которая 80 лет назад ощутила на себе всю мощь ядерного удара. «И знаете, я думаю, что применение ядерного оружия в конечном итоге нанесёт большой вред», — добавляет она.

Другие утверждают, что средства ESG необходимо направлять на защиту экономической и социальной стабильности. Руководитель отдела устойчивого и импакт-инвестирования в Allianz Global Investors Мэтт Кристенсен утверждает, что именно поэтому компания, управляющая активами в размере 650 миллиардов долларов, в текущем году начнёт включать акции производителей ядерного оружия в фонды, зарегистрированные как «продвигающие» ESG.

Европейские лидеры ясно дали понять, что не хотят, чтобы какие-либо сомнения в отношении ESG помешали направить частный капитал на создание военного инструмента сдерживания. Эту концепцию точно сформулировал генеральный директор биржевого оператора Euronext NV Стефан Бужна: «В новой стратегии ESG мы говорим о вкладе в развитие общества путём укрепления энергетической автономии и обороноспособности Европы». Euronext заявляет, что у нее нет конкретной «доктрины» в отношении ядерного оружия, помимо следования правилам европейских рынков.

Доцент кафедры политической экономии Лондонской школы экономики и политических наук Бенджамин Браун сказал Bloomberg, что среднестатистический владелец институциональных активов меняет своё отношение к производителям оружия в Европе. Если раньше это «единогласно считалось чем-то плохим», то теперь признанная необходимость перевооружения Европы нашла отражение в сфере управления инвестициями.

Лазейка в трактовке термина

В целом, данные Bloomberg показывают, что фонды прямых инвестиций, зарегистрированные как «продвигающие» ESG, владеют акциями компаний, которые участвуют в производстве, распространении или доставке ядерного оружия, на сумму около 20 миллиардов долларов, что эквивалентно всего лишь 1,2% от совокупной рыночной стоимости компаний, использованных в анализе данных.

Однако, учитывая, что на Европу приходится около 80% мировых активов ESG, резкий сдвиг в подходе региона к применению этого критерия имеет серьёзные последствия для дальнейшего распределения капитала. Более того, этот сдвиг проявляется на фоне некоторых политических решений президента США Дональда Трампа, которые, судя по всему, перенаправляют инвестиционные потоки из США в Европу, где ESG изменил весь ландшафт управления фондами.

Пол Клементс-Хант, бывший сотрудник ООН, возглавлявший команду, которая помогла придумать термин «ESG» в 2004 году, считает, что он по-прежнему широко трактуется неправильно, даже профессионалами в сфере фондового рынка. «ESG — это вопрос материальности и фидуциарных обязательств», — говорит он. И этот аспект «за последние 20 лет был утрачен, поскольку люди стали путать ESG с моралью, социальными и этическими аспектами». ESG — это «не этика, не мораль, не социально ответственное инвестирование».

Другими словами, утверждает Клементс-Хант, ESG «позволяет» иметь оборонные активы и даже ядерное оружие.

Это хорошая новость для ESG-инвесторов, стремящихся повысить свою доходность. Индекс S& P, отслеживающий аэрокосмическую и оборонную отрасли, куда входят компании, получающие доход от ядерного оружия, вырос в этом году примерно на 40%. Это почти вдвое превышает рост индекса S& P, посвященного акциям компаний чистой энергетики. (Индекс S& P 500 вырос менее чем на 10% за тот же период.)

Не только Европа

Приток средств ESG в некоторые из самых разрушительных секторов военной промышленности совпадает с растущим количеством свидетельств того, что, по мнению Стокгольмского международного института исследований проблем мира, может быть началом «новой гонки ядерных вооружений». Судя по текущим данным, вполне вероятно, что темпы роста мировых запасов новых ядерных боеголовок вскоре превысят темпы демонтажа снятых с вооружения образцов.

Компании, фигурирующие в ESG-фондах, проанализированных Bloomberg, включают BAE, Airbus, Babcock International, Safran, Thales и Leonardo. Из них BAE, Airbus и Safran были внесены в список исключений Норвежским суверенным фондом благосостояния, крупнейшим в мире. Решение основано на оценке того, что «нормальное использование» ядерного оборудования, производимого этими компаниями, «может нарушать основополагающие гуманитарные принципы», согласно данным фонда, объём которого составляет 1,9 триллиона долларов. При этом Консервативная партия Норвегии входит в число оппозиционных групп, заявивших о необходимости пересмотреть список, учитывая военные угрозы, с которыми сталкивается Европа.

Согласно анализу Bloomberg Intelligence, ядерная оружейная промышленность также проникает в ESG-фонды по всему миру. Хотя это может повысить доходность, это также грозит инвесторам «потенциальным репутационным риском», отмечает старший аналитик ESG в Bloomberg Intelligence в Нью-Йорке Шахин Контрактор. BI изучила более 1500 фондов с ESG или аналогичными маркировками, представляющих более 1,5 триллиона долларов совокупных активов по всему миру, и обнаружила, что 9% из них владеют как минимум одной из 14 компаний, исключенных суверенным фондом Норвегии из-за их участия в ядерной оружейной промышленности.

PAX, часть глобальной сети, поддерживающей Международную кампанию за ликвидацию ядерного оружия и удостоенной Нобелевской премии мира, утверждает, что инвесторы, поддерживающие такие компании, как Airbus, Babcock, BAE, Safran, Thales и Leonardo, подвергают себя «существенным рискам, связанным с правами человека».

«PAX принципиально не против инвестиций в военную промышленность. Однако мы считаем, что финансовые учреждения должны иметь чёткие критерии, чтобы избегать инвестиций в компании, занимающиеся разработкой и обслуживанием оружия, которое в силу своих характеристик вызывает беспорядочные страдания и наносит долгосрочный экологический и социальный ущерб», — говорит старший руководитель проекта группы по гуманитарному разоружению Алехандра Муньос Вальдес.

Что говорят оборонные компании

Представитель Airbus заявил, что деятельность компании соответствует Договору о нераспространении ядерного оружия, и что она привержена этическим принципам ведения бизнеса. Представитель Babcock отметил, что компания является «гордым партнёром» вооружённых сил Великобритании и её союзников в деле поддержания национальной и международной безопасности.

Представитель Leonardo сообщил, что компания всегда действовала в полном соответствии с национальными и международными правилами экспорта военной техники. Представитель BAE подчеркнул, что компания стремится защищать людей, обеспечивающих безопасность Великобритании, США и их союзников. Компания работает в условиях строжайшего регулирования и соблюдает все необходимые правила экспортного контроля, добавил он.

Представители Safran и Thales отказались от комментариев. Согласно общедоступным документам, Safran является частью совместного предприятия с Airbus, поддерживающего французскую программу ядерного сдерживания. На своем веб-сайте Thales заявляет, что не разрабатывает, не производит и не продает ядерное оружие, не подпадающее под действие Договора о нераспространении ядерного оружия 1968 года; компания вносит вклад в программы ядерного сдерживания, помогая оснащать подводные лодки, способные нести ядерные боеголовки.

Запутанная ситуация

Все государства-члены ЕС являются участниками Договора о нераспространении ядерного оружия, который запрещает экспорт в страны, не присоединившиеся к этому договору на момент его подписания в 1968 году. Однако, как заявил представитель Еврокомиссии, свод правил ЕС по инвестициям в области ESG, известный как Регламент раскрытия информации об устойчивом финансировании, не включает ядерное оружие в список «спорных видов оружия». Вместо этого банки и управляющие активами обязаны разъяснять, как инвестиции соответствуют критериям устойчивости.

Ситуация становится запутанной для розничных инвесторов. Better Finance, организации-члены которой представляют четыре миллиона инвесторов по всей Европе, стремится к большей ясности. Специалист по вопросам политики Better Finance Мариян Николов, отмечает, что, например, при нынешних правилах производители ядерного оружия, похоже, даже не исключены из списка экологически устойчивых видов деятельности ЕС.

По данным компании Greenly, специализирующейся на учёте выбросов углерода, дополнительные средства, выделяемые на оборону, имеют серьёзные климатические последствия. По оценкам компании, углеродный след военных расходов НАТО в 2024 году составил примерно 256 миллионов тонн, что примерно в пять раз превышает годовой объём выбросов Греции. Учитывая, что страны НАТО сейчас стремятся более чем удвоить свои оборонные инвестиции, этот след неизбежно увеличится.

Неявные намерения

Управляющие инвестициями, выделяющие средства производителям ядерного оружия, заявляют, что не ищут способов сохранить оружие массового уничтожения. Но текущая геополитическая ситуация делает нецелесообразным введение тотальных запретов на производителей оружия. А поскольку многие оборонные компании также получают часть дохода от ядерной оружейной промышленности, более мягкая политика исключения означает, что фонды ESG будут доступны производителям ядерного оружия.

«Мы делаем это не для того, чтобы инвестировать в ядерное оружие, — говорит Йенс Мунк Хольст, генеральный директор компании AkademikerPension, управляющей устойчивыми пенсионными программами. —Но, с другой стороны, мы не хотим, чтобы небольшая доля доходов, связанных с деятельностью по созданию ядерного оружия, помешала нам оказывать финансовую поддержку строительству европейской обороны».

Это изменение означает, что датская AkademikerPension, управляющая активами на сумму около 25 миллиардов долларов, отменила исключения для Babcock, Airbus, Safran, Thales и Leonardo.

Бенуа Сорель, руководитель отдела ETF и индексных фондов в Amundi, только что проконтролировал запуск первого в истории биржевого фонда оборонной тематики, управляющего активами стоимостью 2,7 триллиона долларов. Этот ETF не позиционируется как ESG, но Amundi позиционирует себя как «пионера ответственного инвестирования» и стремится интегрировать ESG в свои инвестиционные стратегии.

Сорель утверждает, что причина поворота Amundi в сторону военной промышленности, включая производство ядерного оружия, «к сожалению, довольно проста»: «Очевидно, что геополитика и военная напряжённость во всём мире растёт». Кроме того, есть «тенденция к деглобализации и геополитическое восприятие критической важности европейской автономии, о чём, честно говоря, ещё год назад и речи не шло».

Ошибка модели ил осознанный выбор?

Во многих случаях производители ядерного оружия попадают в ESG-фонды через индексы, посредством которых они затем включаются в пассивные стратегии.

Браун из Лондонской школы экономики утверждает, что такой индексный доступ даёт управляющим активами «правдоподобную возможность отрицать». Но это «особенность, а не ошибка» модели, добавляет он.

Некоммерческая организация ShareAction из Лондона считает лицемерными любые предположения о том, что такие вложения не являются осознанным выбором. По словам её старшего менеджера по исследованиям Абиджай Суда, управляющие активами могут расширить ограничения на отдельные классы активов, если захотят.

«Как минимум, ответственные частные инвесторы должны строго избегать спорных видов оружия, таких как ядерное. И, как показывает текущая рыночная практика, это вполне достижимо в пассивных фондах», — говорит он.

Беслик из SDG Impact Japan призывает тех, кто сомневается в совместимости экологического, социального и ядерного оружия, посетить Хиросиму, которая 6 августа 1945 года стала первым городом, подвергшимся ядерной атаке, в результате которой погибло около 140 тысяч человек. Вторая атомная бомба, сброшенная на Нагасаки, унесла жизни не менее 70 тысяч человек.

«Съездите в Хиросиму и посетите там музей, — советует Беслик. —А затем сядьте и подумайте о том, как это оружие способствует безопасному и устойчивому будущему».

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.