Филипп Ролихин — российский режиссер, успешно работающий на стыке телевидения и кинематографа. Его карьера началась в 2008 году на ТВ, где он прошел путь от детских программ до крупных проектов для федеральных каналов. Самые известные из его работ: документальный сериал «Такое кино», реалити-шоу «Битва дизайнеров», комедийное шоу «Камеди Баттл», романтическое шоу «Я твое счастье» и полнометражный фильм «Сообщение номер один».

Гражданский журналист «Ридуса» подготовила интервью с кинодеятелем на тему настоящего и будущего российского кинематографа.

«Ридус»: Вы смотрите работы других режиссеров? А какие российские сериалы и фильмы вам сейчас интересны?

Филипп Ролихин: Честно — смотрю немного. Когда ты сам производишь контент, времени на потребление почти не остается. Но очевидно, что после ухода западных фильмов в кинотеатрах и на стримингах начался резкий рост российского контента. И это радует.

Мне понравились «Слово пацана», «Библиотекарь», перезапуски сказок. Порадовали «Открытый брак» с Александровой, работа Юры Быкова — особенно «Девяностые». Рынок вырос не только количественно, но и качественно. Сейчас есть что смотреть — вопрос только в том, где найти на это время.

«Ридус»: Если мы говорим об импортозамещении, то тема 90-х уникальна, ее вряд ли предложит Голливуд. Какие еще темы интересны российскому зрителю?

Филипп Ролихин: Конечно, в теме бандитских разборок 90-х есть мощная драматургия. В игровом кино герои проходят через какие-то испытания и изменяются. Важно, чтобы человек, посмотрев фильм или сериал, вынес из этого нечто новое, что развивает его. Фильмы о 90-х соответствуют этим критериям, но меня лично не сильно цепляют.

Вообще, в последнее время людям стали интереснее документальные фильмы и сериалы. Мы снимали очень серьезный проект про онкологические заболевания, еще актуальная тема — одиночество.

«Ридус»: Этот жанр в России сильно изменился за последние годы?

Филипп Ролихин: Ну, если сравнивать с нулевыми, то документальные проекты часто были более злободневными. Телевизионный формат создавал реальность, в которой мы были очень зависимы от рейтингов и были вынуждены браться за темы, которые гарантированно заинтересуют зрителя. Это часто были фильмы о звездах, о громких событиях, катастрофах, иногда — о каких-то резонансных происшествиях.

Сейчас творческие изменения произошли благодаря появлению платформ. Ведь на платформах нет опасности, что зритель, привыкший к определенной тематике, просто уйдет. И в этом есть и плюсы, и минусы. Ты мог рассказывать о злободневных вещах на более широкую аудиторию, но не мог позволить себе что-то личное, что действительно тебя волнует. А сейчас у нас совсем другая картина. Люди приходят смотреть документальное кино про любимую футбольную команду, про ментальные расстройства, или даже про «Анну Каренину».

«Ридус»: Помню, лет десять назад на ТВ был популярен проект про людей с лишним весом. Сейчас аудитории ближе тема ментальных расстройств?

Филипп Ролихин: Да. Это очень актуальная тема, и затрагивает она даже очень юную аудиторию. Мы снимали сериал «Со всеми бывает», меня поразило, насколько молодыми оказались наши герои. Я ожидал увидеть людей 30–40 лет, а на деле — в каждой серии был кто-то моложе 25. В серии про СДВГ героиня — девочка по имени Вероника, ей всего 10.

Мы переживали, что люди будут стесняться говорить о своих проблемах, но оказалось — зря. Герои были открыты, искренни, и это было потрясающе. На съемках возникала такая химия между участниками, что мы не могли их развести.

«Ридус»: В проекте снимались и звезды, расскажите, с кем вам было комфортнее и интереснее работать: с простыми людьми или с профессионалами?

Филипп Ролихин: Конечно, в каком-то смысле звезд снимать интереснее. У них уже есть какая-то энергия — ты просто начинаешь с ними говорить, и уже не оторваться. То ли они такими родились, то ли это эффект известности, но смотреть и слушать их — действительно интересно. И звезд у нас было немало: Стас Пьеха, Лена Катина, Тося Чайкина, Денис Кукояка.

Когда мы только начинали, я думал: на встречах, где есть звезда и «обычный» человек, всё внимание будет уходить к знаменитости. А герой из народа как бы «провалится», станет фоном. Но оказалось мои опасения напрасны. Эти «обычные» герои — ничуть не менее интересны. А часто — даже более.

«Ридус»: Давайте перейдем к технической стороне кинопроизводства. Не могу не спросить: как на индустрию повлияли нейросети?

Филипп Ролихин: Да, тема очень актуальная. Еще в 2019 году я снял короткометражный фильм I Am AI где стал размышлять о том, кто является автором контента, полученного с помощью ИИ. Но если отбросить этические вопросы, нейросети сильно помогают в создании кино. С их помощью можно создавать референсы — картинки, на которые стоит ориентироваться при визуализации той или иной сцены. А еще они позволяют делать кадры с одинаковым визуальным стилем от сцены к сцене, и это поразительно. В целом ИИ сокращает сроки производства компьютерной графики и существенно удешевляет процесс. Поэтому освободившиеся средства можно пустить на создание классных эффектов.

«Ридус»: Что еще нового сейчас используется при съемке кино?

Филипп Ролихин: Иногда новое — это «хорошо забытое старое». Сейчас мы снимаем на аноморфные объективы, которые стали доступнее. Их главное преимущество — они мгновенно создают «киношное» ощущение. Эта оптика, популярная в 70-80-х, растягивает изображение, придавая кадрам уникальную пластику и характерные овальные размытия. Наше подсознание сразу считывает такую картинку как кино.

Для меня, как для режиссера с опытом в графике, это творческий инструмент. Когда сложно собрать всех героев в идеальных условиях, аноморф помогает выстроить единый визуальный стиль. Он дает ту самую «изюминку», которую сложно достичь стандартной оптикой, и позволяет создавать неожиданные визуальные решения, сочетая реальную съемку с графикой.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.