На минувшей неделе Госдума приняла закон о налоговых льготах меценатам. Документ блуждал по коридорам власти с 2015 года и был окончательно одобрен аккурат в день открытия VII Санкт-Петербургского международного культурного форума. Видимо, не случайно. Мероприятие по своим масштабам и количеству знаковых персон (в том числе политического истеблишмента) вполне сопоставимо с экономическим собратом. В нем традиционно участвует и президент РФ Владимир Путин, а ключевой темой в этом году стал как раз вопрос о меценатстве.

Закон дает регионам право предоставлять налоговый вычет лицам, которые спонсируют государственные, муниципальные и некоммерческие организации, работающие в сфере культуры. Таким путем государство пытается привлечь в эту область финансирование из внебюджетных источников, что вовсе не удивительно в условиях, когда «культурные» расходы самого бюджета неуклонно тают.

В одной лодке

Проблема эта хорошо знакома и развитым странам. С сокращением государственных ассигнований сталкиваются даже такие культовые заведения, как Лувр. В 2017 году знаменитый музей потратил 247 млн евро. Из них менее половины (41%) поступило из французской казны, остальное — собственные средства, в том числе частные пожертвования. Спонсоры дали в общей сложности 19 млн евро. И это второй по величине источник доходов после продажи билетов (она принесла 57 млн евро).

Сегодня перед Лувром, как и перед множеством других учреждений культуры по всему миру, стоит задача увеличить поток денежных средств из внебюджетных источников. Причем действовать приходится в условиях крайне конкурентной среды, рассказал директор департамента по связям с партнерами и меценатами Лувра Ян Ле Туэ в ходе дискуссии «Меценатство будущего: лучшие практики и эффективные механизмы государственно-частного партнерства», которая прошла в рамках Культурного форума.

В Париже огромное количество организаций культуры, а есть еще Диснейленд, всемирно известные кабаре и другие точки притяжения туристов. Борьба разгорается нешуточная, как за посетителей, так и за меценатов. Безусловно, один из главных символов французской столицы (да и всей страны в целом) находится в более выигрышном положении, но и ему не приходится почивать на лаврах. Поиском спонсоров занимается целый отдел — около 25 человек. Разработано несколько программ для разных категорий меценатов.

У нас есть много различных инструментов для привлечения средств. Например, ежегодно мы устраиваем программу краудфандинга, в которой может принять участие любой желающий. Взносы могут быть небольшими — 5—10 евро, но в итоге собранной суммы хватает на поддержку какого-либо реставрационного проекта или приобретение нового экспоната в коллекцию музея, — поделился Ян Ле Туэ.

Однако в условиях экономической и политической турбулентности на первый план выходит вопрос создания стабильного источника финансирования, который обеспечит учреждению культуры постоянный доход, независимый от прихоти коммерческой фортуны, спонсоров или государства, отметили участники дискуссии. Тот же Лувр в 2015 году испытал сильный отток посетителей после терактов в Париже: снизились продажи билетов, соответственно, упала и выручка. Поэтому в последнее время все активнее развивается такой инструмент, как эндаумент-фонд.

Суть в том, что деньги, полученные в качестве пожертвования, не тратятся сразу. Из них формируется целевой капитал (эндаумент), и уже доход с этого капитала расходуется на конкретные проекты и программы. Во Франции, кстати, именно Лувр стал первопроходцем в этом деле. В 2009 году в Абу-Даби (ОАЭ) открылся его филиал. За право использовать всемирно известный бренд Эмираты заплатили около 400 млн евро, эти средства и легли в основу фонда.

Безграничные законы

Французский опыт наиболее близок России, поскольку законы, регулирующие деятельность эндаументов, были приняты в обеих странах примерно в одно и то же время, отметила генеральный директор Благотворительного фонда Владимира Потанина Оксана Орачева. По ее словам, важно, чтобы от культурного сообщества был запрос на создание законодательных механизмов для развития подобных инструментов.

Необходимо также, чтобы правовые механизмы позволяли спонсорским средствам свободно пересекать государственные границы, добавил исполнительный директор Европейского центра фондов (Бельгия) Джерри Салол. Различие в законодательствах, по его словам, — главный барьер на пути привлечения частных пожертвований.

Важно, чтобы культуру можно было нести в трансграничном масштабе, — считает эксперт.

Другую существенную проблему он видит в наличии завышенных ожиданий у самих учреждений культуры. Существование очень крупных фондов с большими возможностями приводит к тому, что люди слишком многого хотят от всех организаций подобного рода, пояснил Салол. Между тем их работу можно сравнить с деятельностью специалиста по акупунктуре, который должен выявить нужную точку для решения конкретной задачи.

В вопросах благотворительности существенное значение имеет доверие между теми, кто дает деньги, и теми, кто ими распоряжается, подчеркивают эксперты. Необходима полная финансовая прозрачность и ясность. Меценаты должны понимать, куда и зачем уходят их пожертвования. Кроме того, сами учреждения культуры должны учиться работать не только с архивами, документами, артефактами, но и с людьми.

Налоговые льготы и индивидуальный подход

Даже в Великобритании, где бесплатное посещение музеев является частью государственной политики и любой желающий, включая иностранных туристов, до сих пор может свободно попасть в Британский музей и Национальную художественную галерею, ощущается недостаток бюджетного финансирования, и поиск дополнительных источников существования становится все более насущной задачей.

Ашмолеанский музей искусства и археологии при Оксфордском университете — один из старейших общедоступных музеев страны, которому в этом году исполнилось 335 лет, — зарегистрировал свой целевой капитал только в 2014 году, хотя история эндаументов в Великобритании исчисляется веками. Правда, за четыре года он смог увеличить размер фонда в три раза, а изначальная цель в 25 млн фунтов была достигнута уже весной 2018 года, на два года раньше поставленного срока.

В эксклюзивном интервью «Ридусу» старший исполнительный директор музея Фрэнсис Уэр рассказала о том, как привлекать меценатов и как развивается этот сектор в Европе.

Сегодня, когда многие страны сталкиваются с экономическими проблемами, все чаще поднимается вопрос о монетизации культуры. На ваш взгляд, может ли культура быть самоокупаемой? Должно ли государство финансировать культуру, или это дело меценатов?

— Я думаю, что культура должна, по крайней мере, пробовать быть самодостаточной. Должны появляться команды очень активных, энергичных менеджеров во главе с директором. Без такого предпринимательского духа культурной организации будет сложно чего-то достичь, и она не сможет должным образом привлекать финансирование. Нужно создавать и развивать собственные традиции, допустим организовать кафе. И в этом кафе можно, например, продавать ваучер, в который уже входит чашечка кофе, а также небольшая сумма пожертвования. Также можно облегчить систему пожертвований, вводя разные QR-коды, сбор средств путем отправки текстовых сообщений и т. д. Можно более нестандартно работать и с меценатами, например рекламировать их символику в собственных помещениях.

Но при этом я считаю, что в абсолютном порядке правительство должно поддерживать культуру. Существует уже много доказательств того, что она совершенно необходима людям и важна государству во многих отношениях: и в плане образования, и в плане развития общества, и в плане решения каких-то проблем со здоровьем, в том числе с психическим здоровьем людей. Это также решение проблем вовлечения каких-то определенных категорий граждан в общество, в жизнь, их социализация. Люди должны знать свое культурное наследие и не должны сталкиваться при знакомстве с ним с какими-то барьерами, в том числе финансовыми. Поэтому, я считаю, совершенно необходимо, чтобы правительство обеспечило бесплатный доступ к культуре для детей, пожилых людей и других уязвимых категорий граждан.

А как в нынешних сложных экономических условиях мотивировать людей на вложения в культуру?

— Прежде всего стоит упомянуть систему налоговых льгот для лиц и компаний, которые осуществляют пожертвования музеям и другим культурным учреждениям. Например, в Великобритании есть специальная программа: если компания или какой-то отдельный человек жертвует, допустим, 100 фунтов музею, то музей получает на 20% больше от правительства — т. е. уже 120 фунтов. А жертвователь при этом может эти 20%, то есть в данном случае 20 фунтов, вычесть потом из своей налоговой декларации. Эта система очень хорошо работает, и, я считаю, ее нужно развивать. В Великобритании она уже много где используется, но еще недостаточно.

Могут быть и какие-то индивидуальные преференции, то есть продвижение бренда компании или имени мецената. Для многих важно, чтобы их имя стало узнаваемым. Помимо этого меценаты приглашаются на интересные мероприятия с присутствием выдающихся людей. Такой человек становится другом руководства культурной организации, входит в близкий круг общения. Для частных персон это элемент личной самореализации, а для компании — дополнительная рекламная раскрутка своего имени.

Меценаты в западных странах — кто они? Насколько активно используется краудфандинг?

— За последние 10—15 лет структура меценатов поменялась. До кризиса 2008 года было довольно много компаний, которые делали достаточно большие пожертвования, но после кризиса их стало существенно меньше. Я преимущественно работаю с индивидуальными жертвователями, и здесь объем пожертвований очень сильно варьируется: можно собрать от 50 тысяч фунтов до миллиона и выше. Для них, конечно, мотивацией является прежде всего повышение значимости, включение в определенные круги общества и т. д. Что касается краудфандинга, у нас пока такой системы нет, хотя, конечно, в планах она имеется. Отдельные проекты, для которых мы осуществляем сбор средств, время от времени анонсируются. Например, сейчас у нас идет проект по обеспечению доступа к музеям и другим культурным учреждениям пожилых людей в целях борьбы с одиночеством, с деменцией и т. д.

Отличаются ли методы, схемы меценатства в разных западных странах? Какой опыт кажется вам наиболее интересным, эффективным и масштабируемым?

— Я не очень много знаю о системах пожертвований в других странах. Могу только сказать, что США очень сильно продвинулись в этом отношении. В университетах у них буквально с первого курса создается культура пожертвований. То есть, выходя из университета, человек очень хорошо осознаёт, что это — важная часть жизни, очень полезная и нужно этим заниматься — жертвовать деньги культурным учреждениям. И он, скорее всего, будет это делать. Английские университеты также пытаются внедрять у себя такую культуру. Также США очень эффективно привлекают деньги для каких-то определенных проектов, и у них хорошо работает форма индивидуальной работы с донорами: каждый проект, культурное учреждение создает вокруг себя некую ауру, круг, в который привлекает меценатов.

До недавних пор Лондон был Меккой богатых русских. Они скупали недвижимость и футбольные клубы. А как насчет вложений в культурные проекты?

— Я лично не знаю русских состоятельных людей, которые инвестировали бы в существующие учреждения культуры в Великобритании. У нас, например, таких нет. Но я знаю, что очень многие жертвователи из России любят вкладывать деньги в создание собственных коллекций, галерей, выставочных центров. Я думаю, что культура вложений в культурные учреждения со стороны русских состоятельных людей тоже постепенно зарождается.

А как сами учреждения относятся к этому на фоне текущих непростых отношений между Западом и Россией, приветствуются ли вложения сомнительных, с точки зрения политиков, русских денег?

— Не могу говорить за все учреждения, но, например, у нас в Оксфордском университете есть система контроля и предварительной проверки пожертвований по всем направлениям, есть система критериев. Если мы находим что-то подозрительное, что-то несоответствующее нашим критериям, будем очень долго думать, прежде чем принять такое пожертвование. Если все хорошо, то пожертвования проходят. Нельзя сказать, что есть какое-то общее неприятие российских денег, все решается индивидуально в каждом отдельном случае. Любые пожертвования, безотносительно источника, должны пройти такую проверку. И такая система проверки есть у любого культурного учреждения, которое занимается сбором средств.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.