Расследование издания The Intercept, изучавшего попытки создания администрацией Байдена «министерства правды», которое должно было бы бороться с «дезинформацией» в социальных сетях, показало, что Министерство внутренней безопасности США (DHS) фактически координировало кампанию пропаганды и цензуры на основных платформах в Сети.

Издание утверждает, что внутренняя переписка, электронные письма и документы DHS за многие годы, полученные с помощью утечек и предоставленные властями в ходе текущего судебного процесса, а также публичные документы иллюстрируют обширные усилия правительства США по оказанию влияния на технологические платформы.

Деятельность федерального правительства, большая часть которой остается неизвестной американской общественности, стала более четкой в начале этого года, когда Министерство внутренней безопасности объявило о создании нового совета по управлению дезинформацией. Этот орган позиционировался администрацией Байдена как структура, предназначенная для защиты общества от дезинформации, намеренно или случайно распространяемой в социальных сетях и СМИ, которая якобы угрожает интересам США.

Политики и общественность сразу же подвергли резкой критике кандидатуру, которую в Белом доме выбрали на роль главы «министерства правды». Ей стала Нина Янкович, ранее бывшая сотрудником по вопросам дезинформации в Центре Уилсона. Янкович прославилась тем, что во время предвыборного скандала с компроматом на Хантера Байдена всячески ставила под сомнение репортаж The New York Post о его ноутбуке. Несмотря на попытки всех ведущих либеральных СМИ замалчивать и дискредитировать работу журналистов The New York Times, им удалось доказать подлинность содержимого компьютера и его принадлежность сыну Джо Байдена. Переписка, которую обнаружили после того, как Хантер Байден сдал компьютер в мастерскую, вскрыла факты использования им политического влияния в коммерческих целях. Янкович всячески пыталась дискредитировать информацию, которую содержало расследование газеты. В интервью АР Нина Янкович заявила, что ноутбук Хантера Байдена следует рассматривать как «продукт кампании Трампа». Представляющаяся «экспертом по дезинформации» Янкович была одной из тех, кто поддерживал сфабрикованную в штабе Хиллари Клинтон фальшивку — «шпионское досье» Кристофера Стила, пытавшееся привязать Трампа к российским спецслужбам.

Несмотря на первоначальные попытки обвинять New York Post в фальсификации истории с ноутбуком, Washington Post подтвердила, что по крайней мере некоторые электронные письма на ноутбуке были подлинными. The New York Times аутентифицировала электронные письма с ноутбука, многие из которых были процитированы в первоначальном репортаже New York Post от октября 2020 года. Прокуроры рассмотрели их в рамках расследования Министерства юстиции, изучавшего, нарушил ли сын президента закон по целому ряду фактов, включая отмывание денег, налоговые правонарушения и регистрацию иностранного лоббирования.

Ещё не созданный, совет по управлению дезинформацией столкнулся с немедленной негативной реакцией по всему политическому спектру.

«Кто из нас считает, что правительство должно добавить в свой рабочий список работу по определению того, что правда, а что дезинформация? И кто думает, что правительство способно говорить правду? Наше правительство производит ложь и дезинформацию в промышленных масштабах и всегда это делало. Оно переклассифицирует жизненно важную информацию, чтобы помешать своим гражданам стать мудрее. Оно платит тысячам помощников в прессе за то, чтобы они играли в прятки с фактами», — написал медиакритик в либеральном Politico Джек Шейфер.

В августе DHS отказалось от идеи создания совета по управлению дезинформацией. В то время как сторонники свободы слова приветствовали роспуск совета, другие усилия правительства по искоренению дезинформации не только продолжались, но и расширились, чтобы охватить дополнительные подразделения DHS, такие как Таможенная и пограничная служба, которые «определяют, является ли информация о компоненте, распространяемая через платформы социальных сетей, таких как Facebook* и Twitter, точной». Согласно отчету генерального инспектора, другие правительственные агентства, в частности Иммиграционный и таможенный контроль, Управление по науке и технике (в обязанности которого входит «определение того, являются ли учетные записи в социальных сетях ботами или людьми и как хаос, вызванный ботами, влияет на поведение») и Секретная служба, также расширили свою компетенцию, включив в нее дезинформацию.

Последнее расследование The Intercept показывает, что, в то время как идея и будущая глава «минправды» подверглась критике и осмеянию и была отправлена в утиль, другие инициативы, связанные с попытками администрации демократов ввести фактическую цензуру, продолжают жить под прикрытием борьбы DHS с «внутренним терроризмом».

Частные договоренности

Как утверждают авторы расследования, правительство оказывало давление на руководство частных платформ соцсетей, чтобы попытаться «сформировать онлайн-дискурс».

Согласно протоколам заседаний и другим записям, прилагаемым к иску, поданному генеральным прокурором Миссури Эриком Шмиттом, республиканцем, который также баллотируется в Сенат, обсуждения чиновников с руководством соцсетей варьировались от масштабов вмешательства правительства в онлайн-дискурс до механики оптимизации запросов на удаление ложной или преднамеренно вводящей в заблуждение информации.

«Платформы должны чувствовать себя комфортно с правительством. Очень интересно, насколько они колеблются», — сказал исполнительный директор Microsoft Мэтт Мастерсон, бывший чиновник DHS, директору DHS Джен Истерли в феврале.

Высокопоставленный сотрудник ФБР Лора Демлоу в марте заявила, что угроза подрывной информации в социальных сетях может подорвать поддержку правительства США. Демлоу, согласно заметкам дискуссии, в которой приняли участие руководители высшего звена соцсети Twitter и финансовой корпорации JPMorgan Chase, подчеркнула, что «нам нужна медиаинфраструктура, которая несет ответственность».

«Мы не координируем свои действия с другими организациями при принятии решений о модерации контента и независимо оцениваем контент в соответствии с Правилами Twitter», — ответил пресс-секретарь Twitter на запрос об этом разговоре от The Intercept.

Авторы расследования утверждают со ссылкой на документы, что благодаря сговору властей и администрации соцсетей существует также формализованный процесс, в котором правительственные чиновники с помощью специального портала напрямую помечают контент в Facebook* или Instagram* и просят снизить его выдачу в поиске или представленность в ленте пользователей.

Портал требует наличия правительственной электронной почты или аккаунта в правоохранительных органах. На момент публикации материала The Intercept эта «система запроса контента» все еще работала на facebook.com/xtakedowns/login. Министерство внутренней безопасности и Meta*, материнская компания Facebook*, не ответили на запрос о комментариях, как и ФБР.

Электронная переписка между должностными лицами DHS, Twitter и Центром интернет-безопасности описывает процесс подачи таких запросов на удаление в период, предшествующий ноябрю 2020 года. Заметки о совещаниях показывают, что технологические платформы были призваны «обрабатывать отчеты и предоставлять своевременные ответы, включая удаление сообщенной дезинформации с платформы, где это возможно». На практике это часто означало, что должностные лица, ответственные за выборы, направляли примеры потенциальных случаев дезинформации в Агентство по кибербезопасности и инфраструктурной безопасности (CISA), которое затем направляло их в компании социальных сетей для цензуры.

От борьбы с террором к цензуре и подавлению свободы слова

Эволюция DHS, созданного в ответ на акты террора 11 сентября и получившего невиданные в американской истории полномочия в рамках «Патриотического акта», во внутреннюю политическую полицию — вот что тревожит политиков и оппозиционные СМИ США.

Миссия DHS по борьбе с дезинформацией, обоснованная обеспокоенностью по поводу российского влияния на президентских выборах 2016 года, начала формироваться во время выборов 2020 года и получила развитие в виде попыток правительства формировать общественное мнение о политике вакцинации во время пандемии коронавируса, что привело к кампаниям диффамации против ученых, не разделявших, как оказалось, необоснованые утверждения администрации и фармкомпаний об эффективности вакцин, их способности предотвращать распространение вируса и отсутствии серьёзных побочных эффектов.

Усиленная борьба с дезинформацией началась в 2018 году после громких хакерских инцидентов с американскими фирмами, когда Конгресс принял, а президент Дональд Трамп подписал Закон об Агентстве по кибербезопасности и инфраструктурной безопасности, образуя новое крыло DHS по защите критически важной национальной инфраструктуры. С самого начала CISA хвасталось «развивающейся миссией по мониторингу обсуждений в социальных сетях при одновременной нацеленности на проблемы дезинформации» на платформах в частном секторе.

В 2018 году тогдашний секретарь Министерства внутренней безопасности Кирстен Нильсен создала Целевую группу по противодействию внешнему влиянию для реагирования на дезинформацию о выборах. Целевая группа, в состав которой входили члены CISA, а также ее Управление разведки и анализа генерировали «разведку об угрозах» на выборах и уведомили платформы социальных сетей и правоохранительные органы. В то же время DHS начало уведомлять компании социальных сетей о дезинформации, связанной с голосованием, появляющейся на социальных платформах.

В докладе Управления генерального инспектора Министерства внутренней безопасности за август 2022 года констатировалось, что намечается быстро ускоряющийся переход к «политике по регулированию дезинформации».

В 2019 году DHS создало отдельную организацию под названием «Сектор иностранного влияния и вмешательства» для получения более подробных данных о дезинформации. В его штат вошли 15 сотрудников, занимающихся анализом дезинформации. В 2020 году фокус «дезинформации» расширился, чтобы включить тематику COVID-19.

Во время выборов 2020 года CISA начало работать с другими структурами разведывательного сообщества США. Сотрудники Управления разведки и анализа участвовали в «еженедельных телеконференциях для координации деятельности разведывательного сообщества по борьбе с дезинформацией, связанной с выборами». Согласно докладу Генерального инспектора США, после выборов встречи продолжают проводиться каждые две недели.

При президенте Джо Байдене смещение акцента на дезинформацию продолжалось. В январе 2021 года CISA заменило Целевую группу по противодействию внешнему влиянию командой «Дезинформация, вредоносная информация и недостоверная информация» (MDM), которая была создана «для содействия большей гибкости, чтобы сосредоточиться на общей тематике MDM». К настоящему времени масштабы усилий вышли за рамки борьбы с дезинформацией, инспирированной иностранными правительствами. Команда MDM, по словам одного чиновника CISA, цитируемого в отчете генерального инспектора, «противодействует всем видам дезинформации, чтобы реагировать на текущие события».

Джен Истерли, назначенная Байденом директором CISA, быстро дала понять, что она будет продолжать переключать ресурсы в агентстве для борьбы с распространением опасных форм информации в социальных сетях.

«Можно утверждать, что мы занимаемся критически важной инфраструктурой, и наиболее критической инфраструктурой является наша когнитивная инфраструктура, поэтому построение этой устойчивости к дезинформации, я думаю, невероятно важно», — сказала Истерли, выступая на конференции в ноябре 2021 года.

Документы, собранные The Intercept из различных источников, включая действующих чиновников, и общедоступные отчеты свидетельствуют и об активизации мер DHS.

Согласно проекту четырехлетнего обзора внутренней безопасности Министерства внутренней безопасности — краеугольному докладу ведомства, в котором излагаются стратегии и приоритеты министерства в ближайшие годы, департамент планирует ориентироваться на «неточную информацию» по широкому кругу тем, включая «происхождение пандемии COVID-19 и эффективность вакцин против COVID-19, расовую справедливость, уход США из Афганистана».

«Проблема особенно остро стоит в маргинализированных общинах, которые часто являются объектами ложной или вводящей в заблуждение информации, такой как ложная информация о процедурах голосования, ориентированных на цветных людей», — говорится в докладе.

Включение ухода США из Афганистана в 2021 году особенно примечательно, учитывая, что республиканцы поклялись провести расследование этих катастрофических событий, если возьмут большинство в Палате представителей Конгресса.

«Это делает Бенгази (речь идет о событиях, в ходе которых в Ливии были убиты американский посол и несколько сотрудников резидентуры. В случившейся катастрофе прямо обвиняли госсекретаря Хиллари Клинтон. — Прим. „Ридуса“) гораздо меньшей проблемой. Это может быть одна из худших и наиболее важных катастроф внешней политики и национальной безопасности в нашей истории. Будет много ответов и вопросов, на которые нужно будет ответить, и я думаю, что это будет главным приоритетом», — сказал конгрессмен-республиканец Майк Джонсон, член Комитета по вооруженным силам.

Администрация Байдена тогда пыталась оправдать катастрофу с выводом из Афганистана, заявляя, что Трамп сделал бы это еще быстрее и критики просто пытаются уронить рейтинг Байдена. Однако законодатели Республиканской партии настаивают на том, что речь идет не о политике. Они говорят, что речь идет о том, чтобы добраться до сути принятия решений Байденом, что, как они предупреждают, может иметь долгосрочные последствия для США и всего мира.

То, как дезинформация определяется правительством, не было четко сформулировано, а по своей сути субъективный характер того, что представляет собой дезинформация, дает чиновникам DHS широкую возможность принимать политически мотивированные решения о том, что представляет собой «опасная речь».

Министерство оправдывает свои цели по борьбе с дезинформацией внутри США (что вышло далеко за рамки первоначальной компетенции ведомства по борьбе с иностранными угрозами), утверждая, что террористические угрозы могут быть «усугублены дезинформацией, распространяемой в интернете».

Однако подобные аргументы и ранее использовались для прикрытия политического маневра. Например, в 2004 году должностные лица DHS столкнулись с давлением со стороны Джорджа Буша. По словам бывшего секретаря Министерства внутренней безопасности Тома Риджа, администрация Буша должна повысить национальный уровень угрозы терроризма в попытке повлиять на избирателей до выборов. Официальные лица США регулярно лгали по целому ряду вопросов — от причин войн во Вьетнаме и Ираке до роли Национального института здравоохранения в пандемии и финансировании им исследований коронавируса Уханьского института вирусологии.

Все это не позволяет расценивать правительство как надежного арбитра в области достоверности информации, полагают авторы расследования.

Степень, в которой инициативы DHS влияют на ежедневные социальные каналы американцев, неясна, полагают авторы расследования. Во время выборов 2020 года правительство отметило многочисленные сообщения в соцсетях как подозрительные, многие из них затем были удалены, были раскрыты документы, приведенные в иске генерального прокурора Миссури.

Отчет Партнерства по честности выборов 2021 года в Стэнфордском университете показал, что из почти 4800 отмеченных элементов технологические платформы приняли меры на 35%. Это было удаление, маркировка либо мягкая блокировка, что означает, что пользователи могли просматривать контент только после обхода экрана предупреждения. Исследование было проведено «в консультации с CISA». Перед выборами 2020 года технологические компании, включая Twitter, Facebook*, Reddit, Discord, Wikipedia, Microsoft, LinkedIn и Verizon Media, ежемесячно встречались с сотрудниками ФБР, CISA и другими представителями правительства, о чем сообщалось официально.

В прошлом году The Intercept сообщил о существовании серии отчетов разведки DHS, предупреждающих о нападениях на вышки сотовой связи, которые она связала со сторонниками теории заговора, утверждающими, что вышки 5G распространяют COVID-19. В одном разведывательном отчете отмечалось, что эти теории заговора «подстрекают к нападениям на коммуникационную инфраструктуру».

Тогда CISA оправдывало свои разрастающиеся подразделения мониторинга социальных сетей, заявив, что, «как только CISA уведомит платформу социальных сетей о дезинформации, платформа социальных сетей может самостоятельно решить, удалять или изменять сообщение». Но, как показывают документы, раскрытые в судебном процессе в Миссури, цель CISA — сделать платформы более «отзывчивыми» к предложениям правительства о цензуре той или иной темы.

В конце февраля госпожа Истерли написала Мэтью Мастерсону, представителю Microsoft, который ранее работал в CISA, что она «пытается привести нас туда, где правительство может работать с платформами с целью лучше понять тенденции ошибок или неправильных сообщений, чтобы соответствующие агентства могли попытаться развенчать или разоблачать их».

Записи о встречах Консультативного комитета по кибербезопасности CISA, главного подкомитета, который занимается политикой дезинформации в CISA, показывают постоянные усилия по расширению сферы применения инструментов агентства в борьбе с дезинформацией.

В июне тот же консультативный комитет DHS CISA, в состав которого входят недавно уволенная Илоном Маском глава отдела правовой политики, доверия и безопасности Twitter Виджая Гадде и профессор Вашингтонского университета Кейт Старберд, подготовил доклад директору CISA, призывающий к обширной роли агентства в формировании «информационной экосистемы». В докладе содержится призыв к агентству внимательно следить за «платформами социальных сетей всех размеров, основными средствами массовой информации, кабельными новостями, гиперпартийными СМИ, разговорным радио и другими онлайн-ресурсами». Его авторы утверждали, что агентству необходимо предпринять шаги, чтобы остановить «распространение ложной и вводящей в заблуждение информации», уделяя особое внимание информации, которая подрывает «ключевые демократические институты, в частности суды, или другие сектора, такие как финансовая система или меры общественного здравоохранения».

Для достижения этих широких целей, говорится в докладе, CISA должно инвестировать во внешние исследования для оценки «эффективности вмешательств», в частности в исследования, в которых рассматривается, как можно противостоять предполагаемой дезинформации и как быстро распространяются сообщения. Джефф Хейл, директор Инициативы по безопасности выборов в CISA, рекомендовал использовать сторонние некоммерческие организации по обмену информацией в качестве «фильтрационного центра для информации, чтобы избежать появления правительственной пропаганды».

В прошлом году администрация Байдена опубликовала первую Национальную стратегию противодействия внутреннему терроризму. Стратегия определила «широкий приоритет: укрепление веры в правительство и решение проблемы крайней поляризации, подпитываемой кризисом дезинформации и недостоверной информации, часто направляемым через платформы социальных сетей, которые могут разобщить американцев и привести некоторых к насилию».

«Мы работаем с правительствами единомышленников, гражданским обществом и технологическим сектором для решения проблемы террористического и насильственного экстремистского контента в интернете, в том числе посредством инновационного исследовательского сотрудничества», — говорится в стратегическом документе, в котором также указывается, что администрация «устранила кризис дезинформации, часто направляемый через социальные и другие медиаплатформы».

А что законно?

В прошлом году высокопоставленная чиновница ФБР по борьбе с терроризмом попала под «обстрел», когда во время дачи показаний Конгрессу ложно отрицала, что ФБР следит за социальными сетями американцев и поэтому пропустило угрозы, приведшие к нападению на Капитолий 6 января 2021 года. Фактически ФБР потратило миллионы долларов на программное обеспечение для отслеживания социальных сетей, такое как Babel X и Dataminr. Согласно официальным руководящим принципам бюро, санкционированная деятельность включает в себя «активный просмотр интернета для поиска общедоступных веб-сайтов и услуг, через которые открыто осуществляется вербовка террористическими организациями и пропаганда террористических преступлений».

Другой чиновник ФБР, сотрудник совместной целевой группы по терроризму, рассказал The Intercept, что группа переведена из отдела международного терроризма бюро, где она в основном работала над делами, связанными с террористическими «Аль-Каидой»** и группой «Исламского государства»**, в отдел внутреннего терроризма для расследования деятельности антиправительственных лиц, таких как расово мотивированные насильственные экстремисты, суверенные граждане, ополченцы и анархисты. Члены группы работают под прикрытием в интернете, проникая в чаты социальных сетей, на онлайн-форумы и в блоги для обнаружения и разрушения существующих и возникающих террористических организаций через онлайн-форумы, чаты, доски объявлений, блоги, веб-сайты и социальные сети, сказал изданию анонимный источник в ФБР.

Закон о конфиденциальности 1974 года, принятый после Уотергейтского скандала, ограничивает сбор правительственных данных об американцах, осуществляющих свои права, защищенные Первой поправкой, гарантируя американцам защиту от того, что Министерство внутренней безопасности и ФБР будут следить за политическими высказываниями граждан в социальных сетях. Однако в законе содержатся исключения для информации, собранной для целей уголовного или правоохранительного расследования.

«Нет никаких конкретных юридических ограничений на использование ФБР социальных сетей. Руководящие принципы генерального прокурора позволяют агентам просматривать социальные сети до проведения какого-либо расследования. Так что это своего рода Дикий Запад», — сказала The Intercept Файза Патель, старший директор программы свободы и национальной безопасности Центра правосудия Бреннана.

Чиновник ФБР, у которого The Intercept брал интервью в 2020 году на фоне беспорядков после убийства Джорджа Флойда, посетовал на дрейф ведомства к «беспоправочному» мониторингу американцев, сказав: «Чувак, я даже не знаю, что уже законно».

От ноутбука Хантера Байдена к тотальной слежке

В последние месяцы появилась более четкая картина влияния правительства на соцсети, подчеркивают авторы расследования. В своем выступлении в подкасте Джо Рогана в августе генеральный директор Meta* Марк Цукерберг рассказал, что Facebook* общался с властями по поводу публикации о ноутбуке Хантера Байдена в New York Post.

«Предыстория здесь заключается в том, что ФБР пришло к нам, к некоторым людям из нашей команды, и сказало: „Эй, просто чтобы вы знали, вы должны быть в состоянии повышенной готовности по поводу того, что на выборах 2016 года было много российской пропаганды. Мы заметили, что в основном вот-вот будет какая-то свалка“», — описал разговор с ФБР Цукерберг.

Когда история Post вышла в октябре 2020 года, в Facebook* решили, что она «соответствовала этой схеме», на которую ФБР сказало им обратить внимание.

Цукерберг сказал, что сожалеет о решении блокировать распространение публикации, как они сделали по примеру Джека Дорси, генерального директора Twitter в то время. Документы, поданные в федеральный суд в рамках иска генеральных прокуроров Миссури и Луизианы, добавляют слой новых деталей к рассказу Цукерберга, показывая, что чиновники, возглавляющие расширение охвата правительства в дезинформации, также сыграли тихую роль в формировании решений гигантов социальных сетей вокруг истории New York Post.

Согласно записям, поданным в федеральный суд, два ранее не названных агента ФБР — Элвис Чан, специальный агент ФБР в местном отделении в Сан-Франциско, и Демлоу, начальник отдела Целевой группы ФБР по иностранному влиянию, — были вовлечены в коммуникации на высоком уровне, которые якобы «привели к подавлению Facebook*» расследования Post истории с ноутбуком Хантера Байдена.

История ноутбука Хантера Байдена была лишь самым громким примером того, как правоохранительные органы оказывали давление на технологические фирмы. Во многих случаях учетные записи Facebook* и Twitter, помеченные DHS или его партнерами как опасные формы дезинформации или потенциального иностранного влияния, были явно пародийными аккаунтами или учетными записями практически без подписчиков или влияния.

В мае генеральный прокурор Миссури Эрик Шмитт взял на себя ведущую роль в подаче иска о борьбе с тем, что, по его мнению, является широкими усилиями администрации Байдена по оказанию давления на компании социальных сетей, чтобы они модерировали определенные формы контента, появляющиеся на их платформах.

В иске утверждается, что правительство предпринимало усилия по цензуре определенных историй, особенно тех, которые связаны с пандемией. Шмитт также называет несколько агентств, которые участвовали в усилиях по мониторингу речи и «открытому сговору» между администрацией и компаниями социальных сетей. Он полагает, например, что электронная переписка между должностными лицами Национальных институтов здравоохранения, включая доктора Энтони Фаучи, и Цукербергом в начале пандемии раскрывает детали обсуждения старшими должностными лицами администрации Байдена и руководителями Meta* вопросов разработки политики модерации контента по целому ряду вопросов, в том числе связанных с выборами и вакцинами.

Адвокаты администрации Байдена ответили в суде, что компании социальных сетей проводят политику модерации контента по собственной воле, без какого-либо «принудительного» влияния со стороны правительства. 21 октября судья, председательствующий в деле, предоставил прокурорам общее разрешение вызвать Фаучи, должностных лиц CISA и специалистов по коммуникациям из Белого дома.

В то время как иск имеет определенный партийный уклон, указывая пальцем на администрацию Байдена за якобы стремление контролировать частное общение, многие повестки запрашивают информацию, которая охватывает эпоху Трампа.

«Появляется все больше доказательств того, что должностные лица законодательной и исполнительной власти используют компании социальных сетей в качестве „суррогатной матери“ для участия в цензуре. Аксиоматично, что правительство не может косвенно делать то, что ему запрещено делать напрямую. Если правительственные чиновники направляют или содействуют такой цензуре, это поднимает серьезные вопросы о Первой поправке», — сказал Джонатан Терли, профессор права Университета Джорджа Вашингтона, который написал об иске.

__________________________________________________________________________

* Соцсети Facebook и Instagram принадлежат компании Meta, чья деятельность признана экстремистской и запрещена в Российской Федерации.

** «Аль-Каида» и «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ) — террористические организации, запрещенные на территории Российской Федерации.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.