Главный редактор «Ридуса» Андрей Гулютин пообщался с недавно назначенным новым лидером «Молодой гвардии „Единой России“» Антоном Демидовым.

Вступление этого весьма опытного общественного деятеля (за плечами Демидова руководство организацией «Россия молодая» еще в середине нулевых, и с тех пор он прошел большой общественный путь) в новую должность практически совпало с началом спецоперации на Украине, и потому активисты МГЕР с его приходом в организацию целиком и полностью погрузились в волонтерскую деятельность, сопряженную с СВО. Обо всем этом мы пообщались в нашем видеоинтервью.

У кого нет времени или возможности послушать, может почитать интервью в текстовом формате.

«Ридус»: Антон, приветствую. Скажи, пожалуйста, «Волонтерская рота» и «Молодая гвардия» — это разные истории? Ты возглавляешь и одну организацию, и вторую. Правильно?

Антон Демидов: Нет. Ну, сейчас уже нет. 16 февраля меня выбрали председателем «Молодой гвардии». Соответственно, в «Волонтерской роте» я написал заявление об уходе, и там ребята выбрали нового руководителя — Станислава Кузьменко. Сейчас он возглавляет, но пока не было съезда. Съезд у нас намечен в «Волонтерской роте» на сентябрь, и там, я думаю, это официально состоится — избрание Стаса. Но обе организации работают вместе, и дело № 1 — это работа на освобожденных территориях. Поэтому у нас действительно такой прочный тандем. Я думаю, то, что обе организации работают вместе, в принципе, неплохо.

«Ридус»: Ты стал главой «Молодой гвардии» уже после начала спецоперации, а когда стал вовлечен в волонтерское движение? С момента начала СВО или до?

Антон Демидов: Чуть-чуть не так. 16 февраля еще спецоперации не было. С 16 февраля я как руководитель составил планы на год, составил проекты, но 24 февраля абсолютно все пришлось поменять. Надо было планировать деятельность организации по-новому, в новом, так сказать, социальном образе. Это решение надо было принимать даже не 24 февраля, а раньше, потому что 19 февраля я был уже в Ростове, и мы оказывали помощь первой волне беженцев из ДНР и ЛНР. Когда президент сказал, что должна быть эвакуация, соответственно, регионы тоже начали эвакуировать, большое количество людей стали эвакуироваться. Короче, нужна была помощь, и мы выехали. Соответственно, то знаковое, важное обращение президента мы услышали в Ростове. После этого 24 февраля началась спецоперация, мы помогали беженцам из республик, и уже 24 марта мы были около Мариуполя в составе первого волонтерского отряда. Прошел где-то месяц. Соответственно, мы, как волонтерский отряд, были первыми среди других общественных организаций. С этого момента мы начали свою деятельность на освобожденных территориях — с 24 марта.

«Ридус»: «Волонтерская рота» в той или иной степени в последние годы была вовлечена в подобную работу, то есть членам организации все это не в новинку, а «Молодая гвардия» — это сугубо гражданская организация, связанная с большими городами. Как молодогвардейцы это восприняли? С ходу влились? Не возникло внутренних проблем? Не сдрейфил ли кто?

Антон Демидов: Скажем так. Сначала определенные сложности были. «Волонтерская рота» очень часто выезжала в республики, проводила различные мероприятия уже на протяжении восьми лет. Более того, у «Волонтерской роты» были разные знаковые акции. Например, в память 2 мая — сожженных в Одессе людей, которые тоже постоянно проводились. Может быть, мы, «Волонтерская рота», и готовились к этим событиям с момента основания организации. А «Молодая гвардия» — это, скорее, движение молодых успешных политиков, но сейчас основная политика государстве находится там, поэтому, даже если сейчас какие-то небольшие сложности есть, ну там с качественным набором волонтеров, из руководителей региональных отделений «Молодой гвардии» приблизительно 30% съездили в зону СВО. Это уже достаточно большой показатель. Из Координационного совета «Молодой гвардии» 50% съездили. Это тоже, в принципе, неплохо. Я думаю, что постепенно эти цифры будут увеличиваться. И вообще мы должны, я думаю, структурно дать правильный сигнал о том, что если ты сейчас, молодой человек, хочешь найти себя в новом политическом процессе, то без истории Донбасса, без истории работы руками, скажем так, ногами, головой, сопряженной с определенным риском для жизни, с одной стороны, и задействованного большого количества моральных сил, дальнейшая политическая работа будет, наверное, если не невозможна, то сильно затруднена. Поэтому, я думаю, организация работает неплохо. Но, так скажем, да, у нас есть руководители наших волонтерских штабов на территории. Всего сейчас работают пять руководителей. Ну, таких пять крупных образований, пять штабов. Это в Харьковской области у нас два штаба, в Донецкой области, у Мариуполя два штаба и в Запорожской области, в Мелитополе один штаб.

«Ридус»: Насколько я понимаю, ваша работа стала уже практически постоянной, регулярной. То есть вы постоянно туда-обратно ездите. Происходит некая ротация, вы проводите там по две недели?

Антон Демидов: Да, по две недели, но как получается: так как штабов много, мы отсюда отправляем конвой каждую неделю. Сейчас у нас 12-й отряд уехал, вот сегодня 13-й уезжает, то есть больше десятка таких отрядов мы отвезли. Сейчас как-то попроще стало в том плане, что изначально у нас там были проблемы с прохождением границы: там же ввели режим чрезвычайного положения, поэтому было сложно проехать. Очень было сложно с размещением, борьбой с природными погодными условиями — в марте там было жутко холодно. Там же степная зона и рядом с морем, поэтому это пронизывающий ветер постоянно, это холод максимальный… Какое там помещение! Помещение нужно беженцам, а волонтеры жили в палатках. Буквально в туристических палатках, которые чуть-чуть как-то обогреваются, и плюс добавьте к этому еще проблемы беженцев, там нет какой-то стерильности, поэтому болезни. Тысяча человек в день! Тысяча человек на два распределительных пункта приема беженцев. Естественно, и болели ребята. Ну, первые, кто поехал, те самый сильный удар на себя приняли. Они, конечно, большие молодцы! Сейчас в этом плане немножко попроще: системная работа есть, все службы подключены и задействованы, даже страховка есть. В марте еще никакой страховки не было.

«Ридус»: Из тех, кто съездил, многие ли выразили желание снова поехать?

Антон Демидов: Да, едут снова, но, конечно, штучный товар — это командиры штабов, потому что они там живут постоянно.

«Ридус»: Да и ответственность вся на них…

Антон Демидов: И по-другому нельзя никак, потому что все меняется, события меняют мир и там внутри. И с точки зрения безопасности, и с точки зрения деятельности, и с точки зрения различных опасностей, коммуникаций… И ребята по три месяца там живут. Иногда приезжают на несколько дней домой и опять уезжают, потому что ротация командиров — это очень сложно. Попробуй измени всю систему работы, это невозможно. Поэтому ребята, которые у нас сейчас «командирят», — они большие молодцы. Получается, что это сейчас элита наших организаций. Немного могу рассказать про нашу работу. Как она модифицировалась. В самом начале мы размещали наши штабы, а у нас их было два, один был в населенном пункте, который называется Безыменное, а другой — в Володарском. На картах вы их не найдете, потому что один переименован на «Яндекс.Картах». Там написано «Никольское». Это в ДНР, рядом с Мариуполем. Один от другого на расстоянии 20 километров. Когда мы приехали и сказали: «В Никольском…» — на нас начали обижаться, потому что переименовали наши противники. При том что Володарское и Никольское — это освобожденные территории, а Безыменный — это ДНР, как и был. И в самом начале (можете посмотреть, там у Кадырова много видео о том, какие очереди из Мариуполя на эвакуацию — где-то тысяча человек приезжала туда беженцев) беженцы должны пройти некую фильтрацию, для того чтобы понимать, нет ли среди них бойцов ВСУ, агентов там различных. При том что в самом начале наши волонтеры, ну, как жители говорят, мы с ними общаемся, показывают пальцем, и действительно находили вээсушников, обрядившихся в нашу форму, и так далее. Вместе с комендатурой и прокуратурой мы их вылавливали, сдавали там. Именно, кстати, в село Безыменное были эвакуированы все сдавшиеся с «Азовстали». В этот же, в принципе, лагерь.

«Ридус»: То есть бежавшие пытались записаться в мирные беженцы?

Антон Демидов: Да, пытались. Есть большое количество видео, где волонтер работает, комендатура останавливает мужчину, он снимает, значит, майку, а у него там набито все полностью — черепа, фашистские кресты, адольфы там и все на свете. Такое было. Ну и вот, мы работали там долгое время, и оттуда наши ребята ездили на передовую. Тогда это было к порту и к заводу Ильича. Это два места, откуда местные жители не могли выйти в гуманитарные центры. Гуманитарный центр был тогда один — это был магазин сети Metro, который находится на въезде со стороны Волновахи, а выйти оттуда было нельзя, надо было на «буханках» пробираться в определенные часы для того, чтобы можно было в подвалы занести кашу, какую-то еду. Ну и что мы там видели? Кучи трупов. Кто-то умирает в этих подвалах, их выносят и не успевают хоронить. Мы кормили людей, которые не могли оттуда выйти. Постепенно сначала порт освободили, потом завод Ильича сдался. Наконец налажено было между нашими лагерями движение, поскольку сначала нельзя было из одного лагеря переехать в другой, хотя они находились на расстоянии 20 километров от Мариуполя. Приходилось проезжать через Донецк. Ну, когда мы приехали туда, никто сначала не спал, можно было постоянно просыпаться от того, что недалеко произошел суперудар. Потом со временем мы переехали в здание школы № 5 на левом берегу и там открыли гуманитарный центр. Там есть спортивный комплекс «Спартак», там тоже начали оказывать помощь людям, которые туда приходили. Так постепенно вот эти два лагеря в Мариуполе до сих пор работают.

«Ридус»: С вашей стороны пострадавших не было?

Антон Демидов: Слава богу, тьфу-тьфу-тьфу, не было. Но были ситуации, когда все было на грани. Мы все-таки стараемся не рисковать людьми. У нас есть понимание, что мы приехали выполнять волонтерскую задачу, и излишние какие-то моменты мы стараемся продумать. На самом деле не все можно продумать, но у нас есть же предварительное обучение, достаточно серьезное. Мы месяц волонтеров подготавливаем. По крайней мере, мы им объясняем, что, если ты увидел автомат на земле, нельзя его хватать, он может быть заминирован, что нельзя по танку прыгать. Во всяком случае, никаких таких потерь нет, и слава богу. А работа, которая там делается, она глубокая, сложная, тяжелая. Дальше мы открыли волонтерские центры на территории Харьковской области, завтра мы будем в Волчанске открывать волонтерский центр. У нас уже в Изюме работает, в Купянске, и на прошлой неделе я ездил — мы открывали центр в Мелитополе. Также наши волонтеры работали в Херсоне, но потом надобность в них отпала. Теперь в Херсоне работает «Общероссийский народный фронт» (ОНФ), такой же волонтерский отряд.

«Ридус»: Ты рассказываешь все о парнях, а девушки в отряде есть?

Антон Демидов: Нет, мы ни одну девчонку туда не привезли. Если на волонтерских роликах есть девушки, это, скорее всего, местные девчонки. Мы не рискуем, мы стараемся не рисковать. Ведь во время работы волонтеров были прорывы. Самый известный, когда переоделись в форму МЧС России и пытались прорваться на КамАЗах, они добрались до Володарского, 20 километров сумели пройти! Они убили бойцов из комендатуры, мы всех беженцев отвели тогда в бомбоубежище. Там пока опасно, мы не хотим рисковать, поэтому туда девушек не берем. Мы говорили, что через волонтерские центры прошло уже более 700 человек, это только парни.

«Ридус»: Понятно. А вот ты говоришь про гуманитарные центры «Единой России» и ОНФ. На днях стало известно, что на территории ЛНР «Единая Россия» сразу несколько центров открыла. Вы с ними взаимодействуете?

Антон Демидов: В гуманитарных центрах «Единой России» работают наши волонтеры. Причем именно на освобожденных территориях. В ЛНР мы не работали, территория ЛНР — это территория Луганской Народной Республики, а мы работаем только на освобожденных территориях. Это сложнее. Власти ЛНР и ДНР, на мой взгляд, хорошо работают, они находят местных жителей — волонтеров. Поэтому только на освобожденных территориях работают наши ребята.

«Ридус»: Ты рассказал о трудностях при пересечении границы. Я слышал с разных сторон, причем даже от военных, что регулярно наши пограничники по всем направлениям вставляют палки в колеса. Вы сталкивались с, так сказать, перебором в бюрократии?

Антон Демидов: С самого начала сталкивались, трудно было работать. При том что я не понимаю: идет гуманитарный груз, мы можем предоставить список, но таможенники по своему внутреннему распорядку считают его коммерческим грузом. Как доказать, что это гуманитарная помощь? Они говорят: «Ребята, гуманитарные грузы возят КамАЗы МЧС». Мол, разгружайтесь в штабе в Ростове, и через какое-то время этот груз вам доставят.

«Ридус»: Кто же сейчас будет там коммерцией заниматься? Я знаю из разных источников, что, например, украинская сторона — на Украину попасть может все что хочешь, и они пускают. Вот оттуда они не выпустят ничего и никого. Мне кажется, что это перебор некий, слишком забюрократизировано.

Антон Демидов: Мы ничего не вывозили «из», поэтому я только могу сказать про то, что «в». Первоначально по восемь часов стояли на границе, мне приходилось напрягать всю мою телефонную книгу для решения проблем.

«Ридус»: Вот почему так? Я тоже сталкивался с подобным на границе и с трудом нашел понимание с ними. Они говорили: «Ну, такая служба». Я пытался объяснить, что служба обременена инструкциями, но все-таки есть личный момент. Хотя их отчасти, единственное, понять можно в чем: что за последнее время, это известно точно, туда поехало множество условных «туристов» за так называемым экстримом, поиском острых ощущений, желающих посмотреть, как там все происходит. Их мотивация — «поиск правды», но они едут просто посмотреть. При том что они не готовы к гуманитарной работе…

Антон Демидов: Тут есть одна проблема. Хочу пояснить. Там активизировались какие-то различные фонды. Есть фонды, с которыми мы сотрудничаем. Мы с ними собираем гуманитарную помощь различную, но мы не собираем деньги ни в коем случае. У нас нет механизма приема денег. Мы не благотворительный фонд, мы не зарегистрированы как фонд. Если собирать деньги и что-то на них закупать, то сложно понять, под каким юридическим соусом все правильно делать. Мы этого и не делаем, потому что это сложно. Если кто-то хочет оказать помощь, он может купить что-то, и мы ему покажем, куда мы это привезли. Но на меня, например, и на наших ребят часто выходят фонды, которых я не могу найти в интернете. Это известно с 2014 года. Тогда эта проблема сильно обнажилась. Тогда был массовый сбор гуманитарной помощи, денег и так далее. Вот, например, мы с тобой приедем, что-то раздадим, какой-то флаг развернем, а потом это будет сбор денег, и никто не узнает, где эти деньги, куда они ушли. Это такая некая имитация деятельности для того, чтобы заработать деньги. Это мы ни в коем случае не приветствуем. И таким образом не работаем! Все, что мы собираем, мы раздаем, ни в коем случае никакие деньги не собираем и ни с кем ни в каких кампаниях не участвуем. Если организация сама что-то закупает, как, например, ОНФ, то у них есть Наблюдательный совет, который ведет контроль за исполнением. Если кто-то хочет в помощь внести деньги, то может их направить в ОНФ. Плюс есть еще люди, которые приезжают и только критикуют.

«Ридус»: Это похоже на провокацию…

Антон Демидов: Вот-вот. Не буду называть неких публичных деятелей, которые о гуманитарных центрах на камеру говорили: вот, мол, как тут все плохо, нет связи, нет душа. Они не понимают, что прибывало ежедневно по тысяче человек. Да, нет душа!!! Но на тот момент власти России сделали все возможное.

«Ридус»: Так же как и вы…

Антон Демидов: Да, как и мы. И так же не было у нас душа. Даже не было воды. Но вы разберитесь в ситуации. Поработайте неделю, все поймете. Есть и другие примеры, когда люди со статусом приезжают и работают с нами по две недели с волонтерским статусом. К ним у нас отношение хорошее. Плюс есть еще один негативный момент, связанный с «туризмом». Каждый человек, который едет, должен для себя в первую очередь понять, что вот он хочет. Если он хочет помогать людям в качестве волонтера гуманитарной миссии партии или организации, это сложная работа. Надо много работать, много общаться, отвечать на вопросы местных жителей. Частичкой души своей делиться. Если хочет воевать, то может пойти и вступить в батальон добровольческий. Может у нас записаться добровольцем. И через некоторое время он окажется на блокпосту с автоматом. Но, пожалуйста, выполняй конкретные приказы. Воюй, но будь как бы частью военной системы. А люди, которые приезжают и пытаются как-то на фронт пробиться, чтобы что-то там поделать и все в «Тик-токе» записать, конечно, к ним негативное отношение. В конце концов будут потери этих же людей.

«Ридус»: А потом из-за них негативный фон, мол, не спасли, не уберегли…

Антон Демидов: Ну да. И люди будут думать: ехать нам или не ехать? Конечно, ехать, но конкретно для себя в первую очередь надо понять свою миссию: кто я? Волонтер или военный? Если волонтер — приезжай сюда, если военный — поезжай туда. Другого там не дано и не должно быть.

«Ридус»: Ты говоришь, что не вступаете ни в какие отношения с другими организациями. А вообще вы готовы на горизонтальном уровне к неофициальному партнерству с кем-то не зарекомендовавшим себя сомнительными?

Антон Демидов: Те, которые мы знаем, — конечно, с ними работаем. Я говорю, что не следует вступать в союзы с теми организациями, которые мы лично не знаем, и теми, которые собирают деньги. Они могут, прикрываясь нашей деятельностью, собрать деньги, а потом к нам будут претензии. Нам скажут: «Что же вы! Мы им сдали, мы им там все привезли, и где это все?» Ко мне уже некоторые люди приходили и спрашивали: «Можно мы через вас будем что-то возить? Потому что мы собрали деньги, все отдали некому фонду. Нам сказали, что все отвезли». Но люди, с которых собрали деньги, а это сотрудники различных, даже очень крупных коммерческих структур, они пожертвовали часть своей зарплаты. Им хотелось бы увидеть, что, например, каски приехали в этот батальон, медицинская помощь приехала именно в эту больницу, полученным стеклом, например, застеклили окна в доме ветерана или в конкретной школе или больнице. А когда такого подтверждения нет, начинаются вопросы. Хотелось бы этого избежать. В 2014 году это наблюдалось, к сожалению. Сейчас мы стараемся этого избегать. Мы провели работу над ошибками. Теперь мы берем только ту гуманитарную помощь, которую мы лично, сами из рук в руки передадим на месте. Поэтому больше ни с какими фондами мы не хотим сотрудничать. С организациями мы сотрудничаем, но только с теми, которые проводят аналогичную работу. Мы сотрудничаем с их волонтерами, которые в наших волонтерских штабах работают. Если какая-то организация готова предоставить нам волонтеров — пожалуйста, мы всех примем.

«Ридус»: Тебе известно, какие положительно зарекомендовавшие себя организации собирают деньги?

Антон Демидов: Я могу сказать, что ОНФ точно собирает не только гумпомощь, но и деньги. Но я считаю, что это достаточно серьезная структура, в которую можно передавать помощь вот таким образом.

«Ридус»: Ведь далеко не все люди готовы поехать, а вот помочь деньгами хотят…

Антон Демидов: Мне кажется, что каждый, буквально каждый мужчина в нашей стране знаком с кем-то, кто там воюет и нуждается в чем-то. А мужчина, если он мужчина и с хорошими, скажем так, мыслями в голове, он будет отсылать помощь воину. Я не знаю никого в моем окружении, кто бы что-то не отослал на фронт своему знакомому, близкому человеку, другу. Я в этом плане свою миссию выполняю. Я родом из Пензы, и знакомым ребятам из Пензы я отсылаю. И это достаточно легко сделать. У нас есть большое количество знакомых, у каждого, кто там воюет. Причем это можно делать без участия каких-либо фондов и иных надстроек.

«Ридус»: А теперь подробно расскажи нашим читателям и зрителям, всё же не все смотрят ваши каналы, как к вам можно записаться в волонтеры, какие шаги надо предпринять?

Антон Демидов: Все волонтерские отделения есть во всех региональных отделениях «Волонтерской роты» и «Молодой гвардии». Там можно записаться волонтером. И это по всей России. Информацию можно легко найти в официальных пабликах. Записаться к нам можно только через наши региональные или федеральные штабы. Например, в Москве есть штаб «Волонтерской роты» на Маяковской и штаб «Молодой гвардии», который на улице Рочдельской находится. Волонтеры приходят, проходят собеседование, потом записываем их на обучение. Если нареканий нет, долгов у них нет, им остается только границу переехать. О долгах. Если у тебя задолженность по алиментам или еще какая, то тебя не пустят через границу. Потом плюс еще и командир должен посмотреть на человека, чтобы не было никаких проблем. Большой плюс, если человек умеет еще «буханку» водить, имеет какие-то иные минимальные навыки.

«Ридус»: То есть плюсом является наличие водительских прав?

Антон Демидов: Прав? Да, это хорошо, но умение водить именно «буханку» важнее. Если это медицинский работник, то очень хорошо. Таких много от нас едет. Партия «Единая Россия» сейчас отправила туда большой десант врачей, но не хватает младшего медицинского персонала. Поэтому они берут их из наших волонтеров. Сейчас в здании школы № 5 в Мариуполе у нас открылась медицинская комната. Мы там все отмыли, отчистили, прокварцевали. Там теперь можно делать операции. Есть два очень крутых хирурга, а мы из числа наших волонтеров выделили им двух наших ребят с начальным медицинским образованием — со средне-специальным. Два наших медбрата отрегулировали очередь больных на прием, ассистируют врачам. Это очень важно. Таких специалистов не хватает.

«Ридус»: Сколько в среднем занимает подготовка и обучение волонтера?

Антон Демидов: В среднем две недели, может, чуть больше, потому что мы даем человеку время на обдумывание. Он сейчас проявил желание, а через некоторое время информационный фон посмотрит и раздумает. И потом, обучение идет не каждый день.

«Ридус»: То есть если ты записался и не раздумал, то можешь поехать где-то через месяц?

Антон Демидов: Ну да. Две-три недели, месяц. Если человек хорошо себя проявляет, плюс если есть наличие боевого опыта, медицинских знаний, то он раньше поедет. За этот срок мы даем возможность человеку отдышаться, чтобы он понимал, куда едет. Плюс, конечно, мы все объясняем, на заболевания человека смотрим — нет ли чего-то хронического.

«Ридус»: Берете ли вы в волонтеры людей на месте? Из числа граждан ДНР, ЛНР, освобожденных территорий?

Антон Демидов: По некоторым правилам берем.

«Ридус»: И какие это правила?

Антон Демидов: Ну, например, если волонтер местный, он после определенного часа не должен находиться в лагере. Они приходят помогают. Работы очень много. Например, приходят 20 тонн груза, а у нас там 20 парнишечек. А все это надо расфасовать, сложить. Тяжело. В такой момент приходят взрослые люди и совсем молодые. Но после определенного часа лагерь закрывается, никаких местных жителей там не должно быть. Кроме того, есть работа с обществом, а есть работа внутри лагеря. Внутри лагеря работают только наши волонтеры. Были всякие инциденты, например, в Мелитополе несколько терактов было за последнее время. Можно в интернете об этом почитать. И покушение там было, и просто возле здания МГБ взорвали там… Мы опасаемся, наблюдаем, смотрим. За деньги же, за большие деньги людей заставляют теракты эти совершать. Мы же все на виду, мы все в символике, наши машины в символике. Поэтому мы страхуемся и закрываемся.

«Ридус»: Можешь вспомнить самую стремную историю и самую забавную, которые с тобой произошли?

Антон Демидов: Самую стремную? Ну, ты видел видео, когда мы ехали на завод Ильича, ракета взорвалась через дом, поднялся такой огромный столб пыли, нас накрыло. Я ехал за рулем и пытался увернуться. Я видел, наверное, показалось, как она влетает, а потом уворачивался от пыли. Еще был момент. Я ехал на машине. Там поле такое и низко летящий вертолет вылетел, я не знаю чей. И мне показалось, что шасси задели мою «буханку». Я тоже пытался увернуться. Вот такие истории. Это происходит неожиданно.

«Ридус»: Да, это не то место, где особо повеселишься… Но все-таки даже на войне есть место анекдоту…

Антон Демидов: Ну, когда мы только приехали в гуманитарный центр пятой школы, в Мариуполе не было еще особо порядка. Бомбежки постоянные. Нам выдали оружие, сказали: «У вас есть, кто служил? Возьмите автомат и вот ящик гранат». Я начал смеяться: ящик гранат, да еще автомат, он вот такой огромный, как весло. Мы сказали, что ящик гранат нам не нужен точно. Наверное, это было самое смешное. Руководитель этого центра имеет серьезный боевой опыт, он в Сирии воевал, в Африке. И когда начиналась стрельба, местные мужики, которые нас охраняли, прибегали и говорили: «Так, командир, командуй! Мы-то шахтеры, у нас вот есть две „мосинки“, что нам надо делать?» Но такого ничего серьезного не происходило. Наверное, с этими гранатами был самый забавный случай.

Мало там чего-то такого, что позволяет улыбаться. Главное там — не очерстветь, особенно тем, кто там долго. Ну, представляете, тысяча человек, и у каждого вопросов масса: а не повезут ли их убивать на границу? Как Бабий Яр… Вот им так сказали… И надо не просто сказать, что не повезут, надо так объяснить, чтобы он если уж не поверил, то хотя бы какой-то теплотой его зажечь. Но тоже, представь, человек проезжает через 11 блокпостов. Если он на своей машине, на каждом его обыскивают, да еще у него прострелена лобовуха: скорее всего, где-то его пытались убить эти местные, те же «азовцы», которые его не выпускали. Может так случиться, что на блокпосту найдется какой-нибудь хрен, скажем так, который обыщет и что-нибудь уведет. Люди-то разные. Потом, понятно, через прокуратуру мы этого человека найдем. Ну или они приедут, вызовут скорую, а она долго не едет из-за того, что далеко ехать или много вызовов, или она вообще не приедет. Но они тоже начинают озлобляться — местные жители. И, по крайней мере, ты должен это как-то урегулировать. Представьте себе, люди потеряли дом, приехали. К тому же им сказали, посмотрите, как у нас написано интересно: если получаешь статус беженца в Российской Федерации, то ты три года не можешь выехать обратно либо ты потеряешь статус беженца, если приедешь обратно. А как это интерпретируется? Интерпретируется, что ты не сможешь вернуться обратно домой. Ну и вээсушники, «азовцы» им говорят: «Вот! Домой вы не вернетесь три года, а за три года у вас отберут все». Понимаешь? Людям это все тоже надо объяснить. То, что Бабий Яр из них не делают, то, что всех мужиков потом не погонят на передовую с автоматами воевать. Это тоже надо объяснить. И это каждому надо объяснить. А вопросов таких миллион…

«Ридус»: Что ты пожелаешь тем, кто собрался и обдумывает, ехать волонтером или не ехать в самые разные организации? Или только в вашу?

Антон Демидов: Была целая дискуссия, на самом деле. Мы думали, как правильно: все должны поехать или те, кто хочет, должны поехать. По каким критериям мы в нашу организацию должны набирать людей. А потом как-то так решилось, что надо увлекать людей за собой. Мы же постоянно там находимся, наш какой-то ближний круг. Здесь момент какой? Простой. Если ты сейчас чувствуешь внутреннюю необходимость на данный момент, то помни: если ты поедешь, то это будет шаг не только для тебя, но и для многих людей, которые потом поедут, после того как ты вернешься, которым ты потом все расскажешь. Плюс ко всему, если ты поедешь, то потом сможешь честно без телевизора, без помощи какого-то зрительного зала, Telegram-канала все нормально рассказать, а это тоже важно. Я знаю, только процентов пять от того, что делают волонтеры, мы можем выложить. Там же проблемы: интернета нет, никто не снимает ничего — некогда снимать. Поэтому, если ты заинтересован, чтобы будущее строилось на правильных основах, приезжай. Мы тебя ждем, мы тебе поможем!

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.