В то время как мир занят происходящим в Афганистане, эксперты настойчиво говорят о том, что события в Центральной Азии лишь маленькое стеклышко в мозаике, из которой Китай складывает будущий мир, где гегемоном станет Поднебесная.

Автор книги с громким названием «Китайский кошмар: великие амбиции распадающегося государства» директор азиатских исследований American Enterprise Institute Дэн Блюменталь опубликовал статью, в которой пытался показать, в чем состоит «большая стратегия» современной КНР.

По мнению эксперта, долгосрочная стратегическая цель Коммунистической партии Китая — вытеснение США с позиции самой могущественной страны мира и создание нового мирового порядка. Такого, который будет благоприятен для авторитарного политического курса Китая и его «социалистической рыночной экономики». Немалую роль тут играют и амбиции главы КНР.

Си Цзиньпин хочет быстро реализовать свой замысел, чтобы остаться в истории фигурой, сопоставимой с Мао Цзэдуном и Дэн Сяопином. В то же время стратегическое поведение Китая определяется своеобразной версией ленинской политики Поднебесной, которая заставляет идти на компромиссы, — утверждает Блюменталь.

В последние десятилетия политика Пекина в области национальной безопасности формировалась такими факторами, как распад СССР и установление однополярного мира, что в Китае расценивали как опасный период.

Мрачная оценка Китаем условий своей безопасности сформировалась в 1990-х годах. Общенациональные протесты 1989 года, завершившиеся подавлением выступлений на площади Тяньаньмэнь, были событиями, угрожающими режиму. Вскоре последовали односторонние военные победы Америки в Ираке и Косово и возникновение нового демократического национального государства на Тайване, что укрепило поддержку острова со стороны США.

Присутствие американского альянса вблизи береговой линии Китая, где расположены все китайские порты, стало неприемлемым. Китай с тревогой наблюдал за участием США во всех мировых событиях, которые вызывали у него беспокойство, от цветных революций в странах Варшавского договора до «арабской весны» и движений за независимость Тибета.

По мнению Пекина, ничто тогда не могло помешать Соединенным Штатам поддержать независимость Тайваня.

Китайская Народная Республика считает, что неспособность объединить «родину» приведет к ее гибели, и действует с соответствующей безжалостностью. КПК пришла к власти, окончательно объединив Китай после «века унижения», в течение которого она потеряла территорию и суверенитет, включая свои собственные имперские завоевания, такие как Тайвань, и претерпела разрушительные гражданские войны. Легитимность современного Китая основывается на том, чтобы обратить вспять это унижение. С этой целью Китай искоренил «сепаратизм» в Тибете, Гонконге и Синьцзяне и уже проводит аналогичные красные линии на Тайване, — поясняет политолог.

Китайский бронепоезд на запасном пути?

Подход Дэн Сяопина и Цзян Цзэминя после событий на площади Тяньаньмэнь заключался в очень быстром наращивании экономики Китая и превращении богатства в военную и дипломатическую мощь.

Коммунисты пошли на политический компромисс: увеличили богатство Китая за счет иностранных идей и иностранного капитала в обмен на ослабление партийного контроля над экономикой. Благодаря этому КНР построила армию, способную защищать ее торговые интересы, оспаривать военную мощь США и «сдерживать» независимость Тайваня.

Одновременно Китай стал «мастерской мира» и страной, зависящей от морской торговли.

До недавнего времени Пекину удавалось убеждать руководителей США в том, что его военная модернизация является естественным следствием растущей экономики. Он также присоединился к большинству международных организаций, что в то время рассматривалось как сигнал о его приверженности международному порядку, созданному США. Органы пропаганды подчеркивали его «мирный подъем».

Западные политические и корпоративные лидеры стремились извлечь выгоду из значительного рынка Китая и (в период ближневосточных войн) поверили в то, что подъем Китая будет мирным.

Собственно, идею о мирном характере китайского развития и экспансии разделяют и в России. В частности, регулярно говорит о невыгодности любых военных действий для КНР ведущий российский китаевед Алексей Маслов.

При Си Цзиньпине скрывать военную мощь и амбиции уже не получается, и Китай стоит перед угрозой появления антикитайской коалиции. Сегодня, по мнению Дэна Блюменталя, осуществлению планов председателя Си мешают замедление экономического роста, политическая нестабильность в Китае и ответная реакция на активность КНР в мире.

Как отмечает господин Блюменталь, Си Цзиньпин возглавил партию и страну после ухода Дэн Сяопина, когда «новые левые» — крайние националисты и неомаоисты — стали критиковать реформы как ослабляющие партию.

После финансового кризиса 2008 года внутренняя и внешняя стратегия Пекина заметно изменилась. Китай запаниковал, что потеряет свои большие экспортные рынки, и начал создавать рынок внутренний. Власти ссужали огромные суммы убыточным государственным предприятиям (частному сектору позволили процветать в период реформ) и взяли на себя огромные долги.

Китай начал переход от развивающейся автократии наподобие Южной Кореи и Тайваня к государству национальной безопасности, в котором внутренняя безопасность и краткосрочные внешние выгоды имели приоритет над экономическим ростом.

Согласно отчету американо-китайской комиссии по обзору экономики и безопасности, общий долг составлял 139% от ВВП в 2008 году и 283% в 2020 году. Государственный сектор теперь снова доминирует в экономике Китая, а Партия доминирует в госсекторе. КПК больше не готова на ослабление политического контроля в обмен на быстрые экономические выгоды.

Интриги, коррупция и «красные принцы»

Си пришел к власти во время политического кризиса 2012 года, когда «красный принц» Бо Силай — сын близкого соратника Мао сделал попытку встать на место ушедшего председателя КПК Ху Цзиньтао, но вмешались лидеры партии, уничтожившие клан Бо Силая.

Си считал партию расколотой, коррумпированной, слабой и находящейся в бедственном положении. В качестве условия прихода к власти в непростой период он получил мандат на жесткое и единоличное правление и обеспечение партийной дисциплины посредством чисток по образцу сталинского СССР и маоистской «культурной революции».

Си также заручился поддержкой руководства партии для проведения новой, более агрессивной внешней политики. Лидеры КПК пришли к выводу, что, несмотря на внутренние проблемы, они столкнулись со стратегической возможностью подорвать то, что они считали упадком в США из-за бесхозяйственности и дорогостоящих войн.

На пути к мировому лидерству

Си объявил, что Китай вступил в «новую эру» геополитики, в течение которой он станет мировым лидером.

Народ Азии должен управлять делами Азии, решать проблемы Азии и поддерживать безопасность Азии, — заявил тогда новый глава КНР.

Пекин больше не скрывал своих возможностей или своих амбиций, как во времена правления Дэн Сяопина. Си намерен вернуть Китай на «центральную арену» геополитики и сформировать новую «благоприятную среду для строительства великой, современной во всех отношениях социалистической страны».

Четыре элемента стратегии КНР

Си и другие партийные лидеры обозначили четыре элемента стратегии Китая.

Во-первых, он создаст новые «сети стратегического партнерства», чтобы заменить «неравноправную» систему альянсов США. Часто эту дипломатию называют «построением сообщества общей судьбы для всего человечества». При этом лидеры КПК продают свое видение китайского миропорядка как универсально выгодное.

Во-вторых, Китай станет самой технологически развитой страной в мире.

В-третьих, построит первоклассную армию.

В-четвертых, возродит идеологический и информационный контроль над страной, чтобы ниспровергнуть и ослабить своих противников.

В 2014 году Си предупредил, что КПК столкнулась с «самыми сложными внутренними и внешними факторами в своей истории» и что эти угрозы взаимосвязаны и могут быть «взаимно активированы». Но, в отличие от Соединенных Штатов, Китай, сталкиваясь с внутренними проблемами, нагнетает международную напряженность, полагаясь на успехи во внешней политике для усиления поддержки партии.

Подобно тому, как внешняя политика Мао стала более радикальной и авантюристской в эпоху «культурной революции», как только китайская экономика столкнулась с огромными препятствиями во время COVID-19, председатель Си начал конфликтовать с США, Индией, Австралией и Европой. Результаты изменения стратегии были неоднозначными, считает Дэн Блюменталь.

Безусловно, Китай добился серьезных успехов. Он эффективно контролирует Южно-Китайское море. КНР ускорила свои планы военной модернизации и тем самым изменила региональный баланс сил и укрепила свою способность давить на Тайвань.
Более того, во время глобальной пандемии Пекин продемонстрировал свою способность манипулировать информацией, подчинять своей воле международные организации, такие как Всемирная организация здравоохранения, и запугивать страны, чтобы они не критиковали Китай, — перечисляет исследователь.

Китай успешно использовал зависимость широкого круга западных бизнесов и организаций — от Уолл-стрит до баскетбольных клубов НБА — от китайских денег, чтобы смягчить реакцию на свои действия.

В результате китайцы свели к нулю особый статус и демократию в Гонконге, продолжили репрессии против мусульман в Синцзяне и давление на Тибет, сохранив при этом доступ к американскому и европейскому капиталу и технологиям.

Однако сегодня Си сталкивается уже со скоординированным международным сопротивлением. Все большее число азиатских стран осознают опасность и обращают свои взгляды в сторону США.

Пекин очень обеспокоен тем, что Соединенные Штаты укрепят формирующуюся коалицию, чтобы лишить его товаров и важнейших технологий. Китай сильно зависит от импорта — от сельского хозяйства до энергии и передовых технологий: например, он по-прежнему полагается на иностранные компании в удовлетворении большей части своих потребностей в высококачественных полупроводниках, — отмечает Дэн Блюменталь.

По его мнению, сейчас установить гегемонию и превратиться в еще более серьезную проблему Китаю не дают постоянные политические чистки, мрачные экономические перспективы и демографические проблемы. Население КНР стареет, рынку труда не хватает молодых рабочих рук.

Это означает, что у США все еще есть шанс оспорить гегемонию Китая над Азией, к которой стремится Си, и создать альтернативу китаецентризму. Короче говоря, сорвать попытку Китая создать новый мировой порядок, — подытоживает директор азиатских исследований American Enterprise Institute Дэн Блюменталь.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.