В июне погрузка угля на сети РЖД составила 24,9 млн тонн, что почти на 5% ниже аналогичного периода 2024 года. По данным Института экономики и развития транспорта, еще 4,6 млн тонн были заявлены, но так и не отгружены. Причем из них 3,9 млн предназначались на экспорт. То есть почти пятая часть всего объема осталась на складах. Такие показатели проблемами с логистикой уже не оправдать. Тем более, как констатируют эксперты, снижение спроса на перевозки привело к тому, что ставки аренды вагонов и стоимость перевалки в портах кратно снизились. Формально это улучшило эффективность поставок угля по всем направлениям. К тому же принятые в конце мая правительством антикризисные меры дали возможность угольным компаниям Сибири применять хорошую скидку на транспортировку в северо-западном и южном направлениях.

Также некоторым предприятиям в прошлом месяце одобрена адресная поддержка от государства. Среди них министр энергетики Сергей Цивилев называл «Мечел-майнинг», «Воркутауголь», «СДС-уголь», Сибирскую углепромышленную компанию. Рассматривались заявки еще, как минимум, от трех структур. Всего же, по данным Минэнерго и Минфина, речь шла о 73 предприятиях — потенциальных получателяхпомощи на сумму в десятки миллиардов рублей. Правда, градус панических настроений в отрасли пока не снижается.

Китай не оправдывает надежд

На днях стало известно, что, помимо экспорта, падают и цены на уголь, которые, по оценке Центра ценовых индексов, достигли минимума за пять лет. Так, тонна энергетического угля, который в структуре экспорта составляет 80%, в конце июня самое большее стоила 69 долларов — на четверть ниже, чем годом ранее. Однако, если вспомнить цены пятилетней давности, то, скорее, стоимость угля вернулась не к минимуму, а к своим средним многолетним значениям. К примеру, коксующийся уголь на Дальнем Востоке отгружался за 94 доллара за тонну, что, конечно, хуже примерно на треть, чем в начале года, но вполне сопоставимо с ценами в 2021 году.

Эксперты и ранее неоднократно обращали внимание на тот факт, что тучные для угольщиков 2021–2022 гг., когда компании получили сверхприбыли в 747 и 821 млрд рублей соответственно, — явление временное. Как считает директор Института нового общества Василий Колташов, убыток почти в 80 млрд рублей в первом квартале этого года «при откате к нормальному ценовому уровню» — привычное для угольной отрасли состояние. Эксперт сделал предположение, что вместо того, чтобы вложить полученные доходы в модернизацию, что могло бы «дать возможность показать большую эффективность, более вариативно подходить и к добыче, и к переходу на новые технологии будущего», фактически «отрасль проедала прибыль „жирных“ лет».

Действительно, серьезные убытки отрасли в целом не сказались на благополучии собственников отдельных предприятий. Как следует из недавнего рейтинга Forbes крупнейших плательщиков НДФЛ, в число 24-х бизнесменов с личным доходом выше 6,67 млрд рублей вошел, к примеру, Олег Мисевра, контролирующий владелец Восточной горнорудной компании. Напомним, что налог на доходы миллиардеров исчисляется исходя из ставки 15%. Для сравнения, рядовой шахтер при зарплате 100 тыс. рублей заплатит немногим меньше — 13%, что для его кошелька, конечно, будет заметней.

И, похоже, владельцы угольных холдингов продолжают уповать на восстановление спроса. Некоторые аналитики рынка подогревают эти надежды, утверждая, что высокий мировой спрос на электроэнергию позволит сохранить в 2026–2027 гг. долю угля в глобальном энергобалансе на стабильном уровне — в пределах 26-27%. Однако не все с этим согласны. Реалистично смотрят в будущее, к примеру в МЭА, по данным которого, прирост потребления угля в производстве электроэнергии составил меньше 1%, при томчто все вместе источники дали рост 4%. Эксперты также не советуют делать ставку на Китай, где потребление электроэнергии идет большей частью за счет возобновляемыхисточников, а потребление угля выросло в прошлом году лишь на 1,2%. В январе — маеэтого года импорт угля в страну, согласно данным Главного таможенного управления КНР, снизился на 8% год к году, до 188,7 млн тонн. В то же время добыча в самой Поднебесной, по данным Национального бюро статистики КНР, за тот же период увеличилась на 6%, до 1,99 млрд тонн. Рынки развивающихся стран — тоже не панацея, поскольку, например, в Турции, Индонезии, Вьетнаме и Пакистане угольные генерации планируется сокращать.

Бизнес, ничего личного

Угольный бизнес — весьма рискованный и отличается циклическим характером. О чем предупреждают финансовые аналитики. В конце мая, уже после принятия правительственных мер поддержки отрасли, эксперты Финам не советовали инвестировать в угольный сектор. Они напомнили, что нынешний кризис, который коснулся не только отечественных компаний, — не первый: прошлый продлился около 4 лет — с 2010 по 2014 год. Эксперты также сделали акцент на том, что «текущая ситуация может привести к банкротству ряда компаний и попросту обнулить инвестиции».

Сценарий передела угольного рынка рассматривался уже давно и теперь утвержден официально — специальная правительственная комиссия, которая занимается адресной поддержкой предприятий, в том числе оценивает их перспективность. А недавно агентство Национальные кредитные рейтинги (НКР) спрогнозировало консолидацию рынка в ближайшие год — полтора. «Средние и небольшие компании первыми продемонстрируют ухудшение финансовых метрик, и именно их первыми затронут проблемы кредитного качества», — считают в НКР. Среди претендентов на приобретение небольших активов управляющий партнер Экспертной группы Veta Илья Жарскийназывает «Мечел», СУЭК, «Кузбассразрезуголь», а также «Эльгауголь». Нетрудно догадаться, что те же компании были основными выгодоприобретателями сверхприбылей в 2021–2022 гг., обеспеченных в том числе субсидированием перевозок, когда другие грузоотправители не могли попасть на забитые углем направления.

И сегодня тот же «Мечел», как сказано выше, получил одобрение от государства на адресную поддержку. А «Эльгауголь», по данным Жарского, в 2022–2023 гг. привлекал финансирование под экспортные контракты. При этом сложная ситуация в отрасли в целом не мешала владельцам особо успешных компаний продолжать получать дивиденды. Так, основатель СУЭК Андрей Мельниченко по итогам 2022 года увеличил свое состояние на 2,1 млрд долларов. Но если посмотреть с этической точки зрения, то, получается — как раньше государство предоставляло льготы угольщикам и субсидировало перевозку их продукции, подстраиваясь под рыночную конъюнктуру, так и сейчас берет на себя решение их проблем. Особо оптимистично настроенные эксперты отрасли уже рисуют радужные перспективы, утверждая, как партнер NEFT Research по консалтингу Александр Котов, что системные меры поддержки «помогут угольщикам выжить, по крайней мере наиболее перспективным предприятиям, с минимальными производственными издержками по добыче, высоким экспортным качеством и коротким транспортным плечом».

Между тем, банки уже задумываются о том, как выразился недавно глава ВТБ Андрей Костин, зачем нам столько угля. РЖД не перестают предупреждать, что новые скидки приведут к «непокрываемым убыткам». Так, в 2014–2024 гг. перевозки угля в восточном направлении привели, по оценкам Института экономики и развития транспорта, к финансовым потерям перевозчика в размере 428,3 млрд рублей. К этому стоит прибавить потери, которые несут другие грузоотправители, вынужденные ждать в очередях, когда освободятся пути от угля или доедут к ним так и невостребованные вагоны, оплату простоя которых РЖД так же запишут себе в убытки.

Мировая практика тоже показывает, что избирательный подход для разных категорий грузов — путь в никуда. В том же Китае тарифы на перевозку угля могут в пять раз превышать российские. И это стимулирует угольную отрасль Поднебесной развивать предприятия по переработке угля на местах, создавая добавочную стоимость для продукции, перевозки которой сразу приносят прибыль. Сейчас и в России звучат, пока робкие, голоса о необходимости развивать углехимические производства. Даже в Минэнерго намекнули, что планы такие имеются.

Но опять получается, что инициатива исходит от государства, а не от самих угольных компаний. Они, есть ощущение, привыкли к такому положению вещей вместо того, чтобы прислушиваться к мировому опыту и мнению экспертов. Так, управляющий партнер IPM Consulting Вадим Тедеев уверен, что никакие финансовые послабления в условиях растущей конкуренции с другими мировыми производителями и сокращения потребления угля в энергетике не уберегут отечественную отрасль от «краха в дальнейшем». Выход Тедеев, как и многие эксперты, видит только один: «Для устойчивого функционирования в условиях глобального энергетического перехода российской угольной отрасли потребуется еще более комплексный подход к проблемам отрасли: диверсификация продуктовой линейки, снижение углеродного следа, развитие технологий глубокой переработки угля и выход на новые рынки». Очевидно, что эффективный собственник, а угольные предприятия — это сугубо частные компании, должен понимать, что строить бизнес вечно за счет государства, учитывая, с какими вызовами стране приходится сталкиваться, не получится — придется уходить от модели сиюминутной выгоды. И как можно скорее.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.