Вице-президент США Камала Харрис изложила свое видение инклюзивной бизнес-модели предпринимательства на страницах американского Forbes. Текст вышел несколько странный — изобилующий примерами «успешных женщин» из меньшинств, но не объясняющий ничего почему именно эта категория должна пользоваться поддержкой государства.

По словам Харрис, пандемия обнажила недостатки и слабые места экономики. Каждое из трех предприятий малого бизнеса закрылось.

В настоящий момент мы нуждаемся не столько в ремонте, сколько в полном переосмыслении. И, предоставив финансовую помощь в размере 60 миллиардов долларов на поддержку малого бизнеса, мы должны продолжить работу, чтобы расширить доступ к капиталу, а также устранить другие препятствия на пути к успеху для предпринимателей по всей стране, — считает вице-президент США.

В финальной части статьи вице-президент заявляет, что США должны перестроить экономику, «чтобы любой американский предприниматель смог запустить и развить свой бизнес».

Именно благодаря этому переосмыслению мы сможем сохранить конкурентный дух и выйти из пандемии, став еще сильнее, чем прежде, — пишет Харрис.

Что означает этот манифест, мы попросили пояснить экспертов — американистов и экономистов.

Кризис был бы и без пандемии

Статуя Свободы.

© pixabay.com

По словам руководителя Института США и Канады РАН Виктора Супяна, кризис носил двойственный характер. С одной стороны, это был циклический кризис экономики, которая подошла к спаду в 2019 году, но он был бы гораздо мягче, если бы не пандемия, обрушившая рынок, считает эксперт.

Спад во втором квартале был беспрецедентно высокий — 34%. Правда, в третьем квартале экономика США восстановилась примерно на такой же показатель, на уровне 32%. Но по итогам года кризис зафиксирован. Кризис — падение ВВП в течение двух кварталов. В Америке это имело место и годовой показатель потерь составил примерно 4%. Кризис затронул в основном отрасли, задействованные в обслуживании людей: транспорт, сфера услуг, общественное питание, рекреационный сектор — предприятия, которые были закрыты по решению государства и среди которых много малого и среднего бизнеса, — отмечает Супян.

Другим последствием пандемии стало закрытие предприятий из-за разрыва цепочек поставок. Здесь проявилась большая зависимость США от импорта вследствие сложившегося разделения труда.

Однако, по словам эксперта, сейчас мы видим, как экономика США активно восстанавливается, и происходит это быстрыми темпами. Все прогнозы говорят, что в этом году возможен беспрецедентный рост в 5-6%. Это восстановительный рост, который компенсирует потери прошлого года, плюс ему способствуют беспрецедентные меры со стороны государства, которые направлены на преодоление спада.

Помощь государства — благо или вред?

Камала Харрис.

© AP/TASS

Как отмечает Виктор Супян и как говорили ранее многие другие эксперты, сейчас мы наблюдаем невиданное со времен Второй мировой войны вмешательство государства в экономику США.

Масштабы финансовой интервенции, гигантский бюджет, множество программ по модернизации инфраструктуры и промышленности. Это уже не план по спасению экономики, это долгосрочные программы, которые нацелены на существенную модернизацию экономики страны. Это все затронет и крупные, и малые компании.

Подобные действия властей необычны для американской экономической модели, которая всегда была ориентирована прежде всего на частное предпринимательство и инициативу, — отметил собеседник «Ридуса».

Что выйдет из этого — большой вопрос. Противники подобных инициатив демократов любят цитировать фразу президента Рональда Рейгана: «Семь самых страшных слов в английском языке: „Я из правительства и хочу вам помочь“».

Виктор Супян считает, что некоторые основания опасаться, что такая масштабная интервенция государства может привести к огромному росту дефицита бюджета, росту госдолга и перегреву экономики, а затем к спаду, есть.

Такое уже бывало, например, в 70-е годы ХХ века, когда государственное вмешательство носило масштабный характер. Но тогда вмешательство государства в рамках программы Линдона Джонсона «Великое общество» было направлено на социальные цели и было нацелено на борьбу с бедностью, решение проблем расовой сегрегации, — отметил господин Супян.

По словам экономиста Максима Бланта, Харрис не экономист, а политик. И рассматривать ее публикацию следует, прежде всего, как своеобразный «манифест» правящей партии. И если для чистой экономики тема инклюзивности — абсолютный нонсенс (эффективность бизнеса никак не зависит от того, занимается им белый мужчина или одноногая афроамериканка, не определившаяся окончательно со своей гендерной самоидентификацией), то с точки зрения социальной политики это важно, считает Максим Блант.

Более того, одной из опасностей, которую сулит сильный перекос в сторону государственной помощи «социально ответственным» предприятиям, является снижение эффективности экономики.

Это грозит разгромом в конкурентной войне с Китаем, власти которого на такие темы не особенно заморачиваются. Просто потому, что в чистом виде любая форма господдержки бизнеса — это перераспределение денег от более эффективных компаний в сторону менее эффективных. За счет этого первых становится меньше, вторых — больше, — отмечает Блант.

Однако, по его словам, нельзя отрицать социально-политический момент манифеста Харрис.

Есть еще и социальная политика. И тут подход Харрис, как бы парадоксально это ни прозвучало, гораздо эффективней простой раздачи денег или выплаты пособий. Грубо говоря, государство не содержит тех, кто нуждается, а помогает зарабатывать. Так что, если речь пойдет о замене существующих программ социальной поддержки граждан государственной поддержкой компаний, которые дают им рабочие места, это даже более либеральный подход, чем тот, который практиковался при Трампе.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.