+45
Сохранить Сохранено 7
×

Дневник заложника Мариуполя. Похороны на стихийном кладбище во дворе


Дневник заложника Мариуполя. Похороны на стихийном кладбище во дворе

© соцсети

С предыдущей частью этого остросюжетного и трагического дневника можно ознакомиться здесь.

Проснулась я в четыре часа утра и сразу же принялась за работу. Необходимо было набрать воды во все большие ёмкости, собрать и вынести битые стекла, выбросить погибшие растения, заделать хотя бы два окна, отмыть квартиру, разобраться с дверьми, поговорить с соседями и разведать, где тут можно добыть еды и что с водой.

Хотелось бы ещё пройтись по району, проведать знакомых, сходить в офис и забрать трудовую книжку.

В седьмом часу утра я уже сделала немало. Во дворе разводили костер, и я спустилась вниз поговорить с соседями.

В моем подъезде проживали 17 человек, из которых шестеро — постоянные жильцы, а остальные — погорельцы или люди, сбежавшие в наш дом из других мест, где в этот момент было горячо. Эти места — районы, расположенные в непосредственной близости к комбинату «Азовсталь».

Я со всеми сразу же познакомилась, узнала, каким образом люди оказались в нашем доме, они поделились со мной своими историями. Никто самовольно к нам не заселялся. Все эти «пришлые люди» были или родственниками, или друзьями моих соседей, их просто пустили пожить в пустующие квартиры.

© соцсети

Из постоянных жильцов была тетя Валя, у которой в марте умер парализованный сын. Он давно не вставал с постели и умер в дни самых страшных обстрелов. Тетя Валя пролежала с телом сына на одном диване восемь дней, а когда в микрорайоне стало тихо, она, уже очень обессиленная и истощенная, выбралась из квартиры и на стене написала: «Помогите похоронить сына!»

Проходивший мимо сосед позвал ещё двоих ребят, и они втроём вынесли тело и закопали в воронке от снаряда прямо перед подъездом. Тетя Валя очень сдала за эти два месяца. Передвигалась только с ходунками, из дому практически не выходила, продукты и лекарства ей приносили соседи или волонтеры. Пока я находилась в доме, кипятила для нее воду, заваривала в термосе чай, другая соседка делилась с ней кашей, мужчины совместными усилиями заделали окна в ее квартире. Связаться с ее родственниками не было возможности из-за отсутствия связи. Волонтеры обещали помочь найти ее сестру, но надежд было мало, потому что та жила в деревне в соседней области, где тоже было неспокойно на тот момент.

Из тех, кого я знала, в подъезде жили ещё тетя Тая с сыном. Ей лет 67, сыну — около сорока. Их история возвращения домой — это просто сюжет для фильма. Они в конце марта шли из Приморского района на левый берег, понятия не имея, где опасно, а где нет. Шли четыре дня, останавливаясь у знакомых.

Сперва добрались до бывшего кинотеатра «Комсомолец» и заночевали в подвале одной из пятиэтажек. Потом пробирались в 17-й микрорайон, под пулями пересекали проспект Мира (там долго была граница между зонами контроля Украины и ДНР), не с первой попытки, но преодолели эту линию разграничения, добрались до «Западного» и там переночевали у знакомых. После этого, абсолютно не представляя, какой дорогой идти на левый и как преодолеть две реки (Кальчик и Кальмиус), шли сперва в 5-й микрорайон, а затем на левый берег. К Кальчику они вышли через Новоселовку в район Красного моста. Мост оказался разрушен, и там стоял автомобиль с трупами мирных, а вокруг лежали противотанковые мины. Перебирались через речку по обломкам моста, боясь, что или мины сдетонируют, или в обломках моста будет спрятана растяжка. В 5-м микрорайоне остановились на ночь у родственников, а утром им предстояло преодолеть Кальмиус.

© соцсети

Все ближайшие мосты через Кальмиус были разрушены, на противоположной стороне в «Азовстали» снайперы простреливали улицу вдоль реки. Как идти? На помощь пришел кто-то из местных, предложивший вариант переплыть реку на лодке на свой страх и риск. Это вообще сюрреализм какой-то: лодка дырявая, речка широкая, шуметь нельзя, на другой стороне снайперы, и даже при таких условиях проводник соглашается помочь людям. Не за деньги, не за какую-то выгоду, а просто соглашается помочь им переправиться. Под разрушенным мостом был протянут кабель. Стоя втроём в дырявой лодке и перехватываясь руками за этот кабель, люди перебрались на противоположную сторону! Мокрые, грязные, уставшие, они упали в камыши, чтоб перевести дух и понять, куда двигаться дальше. Это был район Конного двора, идти ещё было далеко, но большая часть пути уже была пройдена.

Только тетя Тая с сыном поднялись, чтоб выдвинуться в путь, как по ним начали стрелять. Но тетя Тая глуховата, она свиста пуль не слышала и не понимала, почему сын то заставил ее снова упасть в камыши, то сказал поднять руки вверх и медленно идти за ним. Видимо, снайпер понял, что в камышах люди без оружия, и прекратил их обстреливать.

© соцсети

И вот они уже на левом берегу. Что ждёт впереди, неизвестно. Было страшно. Это как идти по минному полю, когда не понимаешь обстановки и каждый следующий шаг делаешь на авось. Но за эти дни пережито уже столько, что моральное состояние наших «путешественников» можно описать как «да стреляйте, нам уже пофиг!». И они шли.

Добрались до улицы Пашковского. Вокруг громыхало, и необходимо было где-то спрятаться. К счастью, во дворах находилось бомбоубежище, и к нему бежали люди. Тетя Тая с сыном побежали туда вместе со всеми. Не скажу, как долго они там просидели, но это и неважно. Выйти пришлось, потому что дверь в бомбоубежище была взорвана. Просто повезло, что под дверью и напротив нее никто не сидел, иначе убило бы сразу. А так она пролетела через убежище к противоположной стене и там рухнула. Оказалось, что бойцы ДНР производили зачистку микрорайона и проверяли все дома, подвалы, гаражи.

— Что вы творите? Здесь люди! Мы без оружия.

— Мы же кричали с улицы, есть тут кто или нет?

— Мы не слышали… Мы слышали, но боялись ответить… Откуда мы знаем, кто там на улице…

Испуганных людей выпустили наружу, мужчин проверили на наличие оружия, подозрительных татуировок, мозолей от автомата, а потом всех вывели в безопасное место. Вернее, показали, в какую сторону можно идти, а в какую нельзя. И тетя Тая с сыном побежали, не останавливаясь, в сторону своего микрорайона. Расстояние там приличное, но тетя Тая в свои 67 лет преодолела его как молодая. Ну а дальше был наш разрушенный район, выгоревшие многоэтажки, многочисленные воронки от снарядов. Шли и не знали, цел ли дом. А он уцелел! Без окон, изрядно покоцанный, но целый. Вокруг все разрушено, а он устоял. Великолепный подарок судьбы за все страдания! Джекпот!

Ещё одна семья из «наших» — пара пенсионеров с девятого этажа. Они пересидели самый жуткий период неподалеку у дочери, и дядя Володя каждый день по-партизански пробирался в наш микрорайон, чтоб издалека посмотреть, цел ли дом. Как только стало возможно, они с супругой вернулись к себе.

И был ещё дядя Миша с седьмого. Но он жил где-то поблизости, а к себе в квартиру пускал разных знакомых и друзей, оставшихся без крова.

Ещё две квартиры были заняты погорельцами и беженцами из «красной зоны». Их пустили пожить хозяева квартир. Никто самовольно двери не взламывал и не заселялся.

В другом подъезде людей было ещё меньше. Хозяева квартир иногда приезжали проверить, все ли в порядке, заделать окна и вынести битые стекла, но надолго не задерживались.

© соцсети

Мне рассказали, что квартиры вскрывали украинские бойцы. По какому принципу взламывали двери, понять было сложно. Ну, допустим, из моих окон отличный обзор, то есть хорошая точка для снайпера, и была вскрыта ещё одна квартира этажом выше, окна которой выходят на другую сторону. Предположим, что это и были наблюдательные пункты. Но меня смущает то, что взломали квартиры с металлическими дверями, хотя выше были точки с ещё лучшим обзором и с дверями попроще. Это я сейчас не потому пишу, что мне обидно, что мою дверь раскурочили, а другие — нет. Мне логика непонятна. В моем представлении для снайпера девятый или восьмой этажи, а тем более крыша, удобнее, чем пятый-шестой. Но двери сломаны почему-то именно на пятом и шестом этажах.

Когда украинские бойцы заняли наш дом, они выгнали прятавшихся в подвале людей, закрыли подъезды изнутри и разместились на этажах. Из взломанных квартир они взяли все, что им нужно было для жизни. У меня, как я уже говорила, забрали одеяло, два покрывала, консервный нож, пару тарелок и картошку, у соседей с шестого этажа забрали двуспальный матрас, несколько одеял и подушек. Все это было свалено в кучу на первом этаже или валялось на лестничных площадках выше. Не сразу, а только на третий день, когда я решила прибраться в подъезде, нашла в общей куче свое одеяло (опознала по пододеяльнику), одно из покрывал и тарелки. Судьбу остальных пропавших вещей не знаю, но и не очень по ним грущу.

Как мне рассказали, снайпер сидел у меня и этажом выше (где взломана дверь), а также в таких же квартирах, только на девятом этаже. Однако у себя и на шестом этаже я не обнаружила никаких гильз, поэтому считаю, что из наших окон точно не стреляли. А вот на девятом этаже одна квартира сгорела. Но там уже не поймёшь, был снайпер или не был. Точно никто сказать не может, потому что, когда пришли украинские бойцы, то в доме они разрешили остаться только двум старикам и тете Вале с лежачим больным сыном. Конечно же, они не могли видеть, кто ломал двери и что выносили из квартир. А тем соседям, которые уехали ещё до боевых действий, а теперь рассказывают, кто и откуда стрелял, я не доверяю. Пенсионеры с девятого этажа утверждают, что снайперы сидели у них и в той сгоревшей квартире, поэтому, собственно, туда и «прилетело».

© gloxy.livejournal.com

Я побывала и в подвале, но весь его обследовать не смогла, потому что там темно и одного фонарика, чтоб все рассмотреть, мало. Нашла там свои табуретки. Я их собственноручно туда отнесла, чтоб люди, прятавшиеся внизу, могли присесть. Одна табуретка так и стояла у стены, второй подперли канализационную трубу, поврежденную при обстреле дома. Я забирать табуретки не стала. В квартиру, в которой был пожар, не ходила.

Во второй половине марта наш дом уже покинули украинцы, и вернувшиеся в дом жильцы охраняли его и посторонних в него не пускали. Поэтому мародерство исключаем сразу. Позже приходили русские и чеченцы, чтобы обследовать подвал, крышу и открытые квартиры. Ну, стиралка и унитаз на месте, следовательно, русские у меня ничего не взяли. Чеченцы, думаю, тоже бы на женские ботинки и розовенький ноут не позарились, они же страшные и брутальные, хотя и конфеты раздают. В общем, кем бы ни был этот новый владелец моих ботинок и розовенького ноута, пускай пользуется на здоровье. То, за чем я приехала на левый берег, осталось на месте. А с деньгами и документами я уже могла смело планировать будущее, и оно мне больше не казалось страшным. Поэтому мой совет тем, кто предполагает, что придется покинуть дом и не вернуться, заранее собрать все необходимое.

Сейчас покрашу потолок и продолжу. До встречи на страницах моего журнала!


  • Телеграм
  • Дзен
  • Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.

Нам важно ваше мнение!

+45

 

   

Комментарии (0)