Главный редактор «Ридуса» Андрей Гулютин пообщался с известным украинским политиком, депутатом Верховной рады, бежавшим из страны в 2014 году. В декабре 2020 года СБУ объявила Журавко в розыск по делу об участии в создании террористической организации.

Экономист по образованию, Алексей Журавко всю жизнь преодолевал себя. Он достиг серьезных политических высот, параллельно стал успешным предпринимателем, будучи инвалидом от рождения: у него нет правой ноги и левой руки, а левая нога сильно укорочена. Большую часть своей жизни он посвятил решению проблем людей с ограниченными возможностями. Сегодня он оказывает помощь пострадавшим в российско-украинском конфликте.

Обсуждаемые в ходе интервью вопросы касались настоящего и будущего спецоперации на Украине и связанных с ней социальных и экономических процессов.

«Ридус»: Когда вы в 2014 году покинули территорию Украины, наверняка у вас осталось, как у видного политика, множество деятельных соратников?

Алексей Журавко: Конечно, очень многие, благодаря тому, что люди мне верили. И я по большому счету остался и другом, и соратником, и не только собеседником, но и в общих делах они мне помогали бороться с этим кровавым режимом, который в 2014 году захватил эту власть, поэтому у меня, назовем так, друзей очень много, и настоящих. Вот знаете, говорят: не имей сто рублей, а имей сто друзей. Я действительно благодарен тому, что у меня было очень много качественных друзей, по совести, по чести, по духовности, по мировоззрению, ну и по политическому, будем говорить, моменту.

«Ридус»: Исходя из этого, собственно, и следующий вопрос: после двадцать четвертого числа большинство из них до сих пор поддерживают Россию или поменялись настроения?

Алексей Журавко: Ну, если говорить про моих друзей, с которыми я иду по жизни, которые отсидели в СИЗО, в тюрьме из-за политического, будем говорить, обстоятельства, все со мной общались и все поддерживали Россию. Тот народ, с которым я общался на вытянутой руке, ну это, будем говорить по Херсону, где-то так: где 40% поддерживают Россию, где 60%, где 70%, смотря какой регион, район и так далее.

Конечно же, уровень поддержки после спецоперации снизился, но ненамного. Если взять в одном, приведу как пример, районе: если было 40%, то теперь это 38%, 35% поддерживают Россию, с 40% до 35%, а потом все восстановилось. Почему? Потому что правда — она есть правда. И никуда ты не денешься, и как бы украинская власть ни старалась, правду не скроешь, и она все равно придет и откроет глаза людям, всего лишь надо работать над этим, чем я и занимаюсь.

«Ридус»: Как следует понимать, в принципе, по сумме людей можно понять: весь негатив складывается из-за бомбежек, из-за того, что люди вольно-невольно страдают, из-за того, что теряют близких, имущество, дело всей жизни. Совсем недавно вот, например, сообщили, Запорожский моторный завод раскатали изрядно…

Алексей Журавко: Дело в том, что я хочу сказать: надо все время опираться на историю. Такие моменты сложные у нас были: Великая Отечественная война… Бомбежки везде были, и даже еще хуже, здесь хоть что-то остается. И потенциал в момент Великой Отечественной войны гораздо меньше был, чем, допустим, сегодня. И я бы не сказал, что из-за бомбежек, большая часть — это из-за неграмотного подхода, который по большому счету привел к такой ситуации.

«Ридус»: Предлагаю чуть попозже поговорить про этот неграмотный подход, по вашему мнению, а сейчас хочу уточнить: вы совсем недавно в Херсоне побывали?

Алексей Журавко: Я побывал в Херсоне, практически там три недели пробыл, я побывал в Донбассе, в Донецке, объездил Макеевку, Горловку…

«Ридус»: Имею в виду недавно занятые Россией территории. Насколько там действительно более или менее пригодная к жизни ситуация, насколько разрушения велики, насколько, по вашему мнению, инфраструктуру привести к нормальной жизни — по времени сколько это займет?

Алексей Журавко: Давайте будем так говорить: нужно всегда объективно оценивать ситуацию. Херсон меньше всего пострадал от негативных последствий войны, меньше всего. Если говорить в процентном соотношении: если до 6—7% наберется, это еще как, да… Поэтому как бы говорить о том, что Херсон сильно пострадал, — ни в коем случае. Херсон пострадал по большей части от бездействия вот того режима, который пришел на фоне государственного переворота.

Вот в некоторые районы заезжаешь — как будто после бомбежки, хотя там войны не было. Что можно сказать: производство, добитое до ручки и до конца. Все переведено в торговое отношение, то есть купи-продай. Чтобы сказать, что город, районы, или области, или еще какие-то структуры областного уровня занимались там восстановлением производств каких-то, сельхозпроизводством, машиностроением и другими, я скажу: нет, наоборот, все убивалось. То есть жители Херсона готовились к таким последствиям. За определенный мизер денежных вознаграждений — это должны быть рабы. Часть ушла бы просто на обработку крупных сельхозпредприятий, корпораций, людей. А часть выезжала бы в Польшу работать, клубнику собирать, попки мыть, там дедушек, бабушек обслуживать и так далее, кастрюльки какие-то изготавливать и так далее. За копейки то есть поднимать экономику чужой страны. Это факт.

Если говорить про какие-то серьезные капиталовложения города и сохранение инфраструктуры, или ремонт ЖКХ, или, допустим, ремонт энергосистемы или канализационной системы, или про закупку новых автобусов современных, троллейбусов таких современных, уже нового поколения, конечно, это отсутствовало.

Машина этого государства, Украины, работала на войну и на чистый грабеж, поэтому университеты не ремонтировались, нормальное развитие не давалось. Все «бандеризировалось». Основной упор — на войну. Если говорить про памятники, мы видим, что восстанавливаются памятники всяким убийцам типа Шухевича, Бандеры и другого отребья. А вот тем, которые призывали к образовательной части населения и потом выводилось это все в созидательную структуризацию или структуру, допустим, Лермонтову, Пушкину, еще великим деятелям русского, назовем так, мира, конечно же, они уничтожали. Все прошлое, то, что мы прошли исторически, Советский Союз там, Великую Отечественную войну… Кто в космос полетел, кто строил эти дома после Великой Отечественной войны, кто был победителем — освободителем от немецкого фашистского оккупанта, — это все уничтожалось.

Поэтому, естественно, я своим глазом увидел одно: для меня это руины, для меня это позорный туалет, — вот во что они превратили, хотя вроде и порт там работал, хотя немножко и судозавод работал, но можно было бы все наоборот повернуть, можно было бы не на войну отправлять, а на развитие регионов. Фактически назвал бы так: убийство целой Херсонской области медленно, уверенно происходило каждый день и все восемь лет.

«Ридус»: А это касается только Херсонской области или, в принципе, всего государства, наверняка вы же наблюдали?

Алексей Журавко: Если говорить обо всем государстве, то это, будем говорить, наблюдалось по всему государству, не только Херсон, но Херсон сам по себе дотационный регион, мы не говорим там про Киев, про Днепр, Днепропетровск, мы не говорим там, допустим, про Запорожье, так как все-таки там крупные предприятия, градообразующие, они все-таки имеют потенциал, запас прочности экономический. Конечно, это было тяжело там сделать, и там намного, будем говорить, медленнее идет развал, чем, допустим, в Херсоне. Херсон больше пострадал, я считаю, от действий «укрофиловской» власти.

Оставшуюся часть интервью смотрите в видеосюжете выше.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.