+4
Сохранить Сохранено 7
×

Правда о репрессиях мешает нынешним правоохранителям


Правда о репрессиях мешает нынешним правоохранителям

Историк Сергей Прудовский вступил в новое противоборство с ФСБ за право доступа к архивам данных о репрессиях НКВД.

На этот раз ученый судится с управлениями ФСБ по Ивановской и Тульской областям.

Как сообщает издание «Коммерсантъ», региональные управления отказываются раскрывать свои архивы, утверждая, что обнародование протоколов «особых совещаний» может привести к разжиганию расовой, национальной и религиозной ненависти.

Подходящее слово

Вероятно, что к столь необычному аргументу сотрудники ФСБ решили прибегнуть, зная сферу научных интересов господина Прудовского — «национальные операции» советских органов госбезопасности во времена сталинского правления.

Изучающий «национальные операции» НКВД 1937—1938 годов историк в прошлом году обратился с запросами в региональные УФСБ, чтобы выяснить, где хранятся протоколы заседаний троек НКВД и рассекречены ли они, как это предписывает президентский указ Бориса Ельцина от 23 июня 1992 года («О снятии ограничительных грифов с законодательных и иных актов, служивших основанием для массовых репрессий и посягательств на права человека»), а также возможно ли их получить для изучения.

«Национальные операции НКВД — серия массовых репрессивных кампаний, проводившихся органами НКВД в период Большого террора 1937—1938 годов и направленных в основном против лиц иностранных для СССР национальностей (поляков, немцев, латышей, литовцев, эстонцев, финнов, греков, румын, болгар, китайцев, иранцев, афганцев и других).
Отдельная операция развернулась против русских харбинцев. Одна из трёх массовых операций „ежовщины“ наряду с „кулацкой“ и „милицейской“.
Целью „национальных операций“ провозглашалась борьба с диверсионно-повстанческими и шпионскими кадрами разведок капиталистических стран. По имеющимся на сегодня данным, с августа 1937 по ноябрь 1938 года в рамках „национальных операций“ были осуждены 335 513 человек, из них приговорены к расстрелу 247 157 человек, то есть 73,66% от общего числа осуждённых.
Согласно данным общества „Мемориал“ (признано иноагентом. — Прим. „Ридуса“), репрессии по „немецкой линии“ были минимальными среди поволжских немцев, поскольку они не воспринимались как иностранцы. И наоборот, репрессиям подверглись этнические русские из числа служащих КВЖД (харбинцы), значительное время проведшие за границей». «Википедия».

Благодаря запросам господина Прудовского в ряде УФСБ начали проводить процедуру рассекречивания.

Сергей Прудовский
Сергей Прудовский.© соцсети

Как пояснил «Ридусу» ученый, в отличие от другого известного исследователя Дениса Карагодина, занимающегося деанонимизацией сотрудников ВЧК и НКВД, принимавших участие в репрессиях, он не разыскивает имена сотрудников НКВД, которые вершили незаконное «правосудие», но пытается установить имена жертв репрессий.

«В отличие от Карагодина, я разыскиваю документы. Если мне ограничивают к ним доступ, что я считаю незаконным, я борюсь за свои права и за права других пользователей архивов с помощью единственно доступного законного средства, которое сейчас есть. Это обращение в суд», — пояснил Сергей Борисович «Ридусу».

Нынешняя ситуация стала, по его словам, возможной из-за действий представителей УФСБ в регионах.
«Я считаю, что это происходит на местах. Потому что я работаю в Центральном архиве ФСБ. Там документы, протоколы, допустим, того же „особого совещания“ доступны. У них находятся копии протоколов. Они доступны в архиве ФСБ. В архиве Управления ФСБ по Омской области доступны протоколы полностью. Это оригиналы, подлинники, первые экземпляры. Доступны протоколы комиссии НКВД и прокурора СССР — так называемой двойки, полностью доступны протоколы троек НКВД Омской области. Так что говорить о том, что недоступны везде, было бы неверно», — отмечает историк.

По его словам, он разыскивает протоколы особых троек НКВД, сданных по «606-му приказу». Речь идет о Приказе НКВД № 00606, который был издан 17 сентября 1938 года. Он предписывал «в целях быстрейшего рассмотрения следственных материалов дел на лиц, арестованных в порядке оперативных приказов НКВД по национальным линиям (польской, немецкой и харбинской), создать при управлениях НКВД краев и областей „особые тройки“».

«Это период завершения „национальных операций“. Сентябрь — начало ноября тридцать восьмого года. Эти протоколы хранятся в региональных управлениях ФСБ. В каких-то регионах они доступны, в каких-то они недоступны. Более того, в некоторых регионах они в нарушение указа президента не рассекречены», — пояснил господин Прудовский.

Существовала отчётность НКВД по итогам работы «особых троек». Она хранится в Центральном архиве ФСБ, и в ней указаны все регионы, в которых проводились мероприятия по приказу № 00606, с указанием вынесенных решений и приговоров. В них также, как выяснилось, хранятся протоколы троек. В ходе изучения списка Прудовский выяснил, что в нем отсутствовали данные по Ивановской и Тульской областям.

«После того как я запросил эти протоколы, они были рассекречены, но, как уверяют региональные УФСБ, с ограничениями в доступе. С этим я согласиться не могу и буду судиться», — заявил господин Прудовский.

При этом, как пояснил ученый, засекречивание документов произошло по результатам комиссии, компетентность которой сомнительна, поскольку состав ее неизвестен, и, вероятнее всего, она состояла из тех же сотрудников УФСБ.

На суде в Иваново представитель УФСБ заявил, что экспертная комиссия установила, что протоколы «содержат сведения, распространение которых может повлечь разжигание национальной, расовой или религиозной ненависти или вражды» (п. 6 ст. 10 ФЗ № 149 «Об информации»), и ограничила доступ к документам.

Как заявил «Ридусу» один из наиболее авторитетных российских исследователей советских органов госбезопасности историк Никита Петров, отказ Ивановского УФСБ продиктован, прежде всего, упрямством.

«Они совершенно необоснованно и незаконно отказали Сергею Прудовскому в предоставлении того, к чему ему, как и любому гражданину, по закону положен доступ. И после этого они упорствуют и будут всячески, что называется, насиловать суд и общественное мнение своим нежеланием предоставлять документы, придумывая самые нелепые и самые глупые оправдания», — сказал господин Петров.

Он указал на нелогичность в действиях сотрудников УФСБ и ничтожность аргументов о возможном разжигании розни в результате доступа граждан к архивным материалам подобного рода.

«Это просто детский лепет, потому что, во-первых, протоколы троек за 1937—1938 годы в разных регионах частично публиковались, когда составлялись Книги памяти. В самих Книгах памяти за 90-е и нулевые годы мы можем найти много примеров этих протоколов, с тех пор ничего и нигде не разожгли. Поэтому сегодня ссылка на то, что „мы вот наши протоколы не будем показывать“, — она глупая, потому что аналогичные протоколы в других областях частично были опубликованы, и нигде никакого разжигания не произошло», — заявил господин Петров.

Господину Прудовскому не первый раз приходится судиться за право доступа к документам. В сентябре ученый обратился в Верховный суд РФ с иском об отмене отдельных положений президентского указа 1995 года о гостайне и приказа ФСБ, которые позволяют ФСБ РФ засекречивать в архивных документах фамилии сотрудников НКВД СССР. Историк настаивает, что на сотрудников советских органов госбезопасности не распространяются положения о засекречивании данных сотрудников нынешних органов СВР и ФСБ.

Как считает Никита Петров, в случае с нынешним процессом в Иваново нельзя говорить о какой-то спланированной линии поведения. Речь, скорее, о самоуправстве местного начальства.

«Это такое понимание собственного всевластия: „Вот хочу и распоряжаюсь!“ Это просто-напросто обычное самоуправство», — считает историк.

Чем важны сведения о «национальных операциях»?

К 1 августа 1938 года были арестованы около 108 тысяч граждан СССР, из которых, как отмечает в публикации в «Коммерсанте» старший научный сотрудник Музея истории ГУЛАГа Илья Удовенко, почти 70% были расстреляны.

«Во многих регионах процент расстрельных приговоров был значительно увеличен по отношению к „альбомному“ порядку. Например, в Казахстане высшая мера наказания составила 89% всех приговоров», — добавил господин Удовенко.

В 1989 году указом Президиума Верховного совета СССР тройки были признаны незаконными, а их решения были отменены.

Как утверждает Сергей Прудовский, доступ к их протоколам и работа по выявлению численности и установлению личностей людей, пострадавших в ходе «национальных операций» НКВД, важны, потому что эта информация может изменить — и, скорее всего, изменит — представление о масштабах репрессий, которые проводились решениями троек по приказу № 00606.

«Это исторический факт, который должен быть доступен общественности», — уверен ученый.

  • Телеграм
  • Дзен
  • Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.

Нам важно ваше мнение!

+4

 

   

Комментарии (0)