Вслед за прошедшим впервые в России Днем отца произошло сразу два удивительных события.

Хорошевский районный суд Москвы возвратил прокурору беспрецедентное уголовное дело по обвинению многодетного отца Евгения Старикова в похищении собственного сына. А за тысячу километров от столицы Сегежский городской суд вынес обвинительный приговор юристу Андрею Сидневу, пытавшемуся с пистолетом наперевес похитить ребенка в Карелии.

Между этими двумя делами существует прочная связь. Евгений Стариков пробыл долгие месяцы под домашним арестом за то, что взял своего собственного ребенка в поездку на море. Мать ребенка обратилась за помощью в организацию «Стопкиднеппинг», ныне известную как АНО «Защитники детства». С их подачи СКР с невиданной скоростью — всего за день — возбудил уголовное дело сразу по двум статьям: убийство малолетнего и похищение малолетнего.

Ну, а Андрей Сиднев долгие годы сотрудничал со «Стопкиднеппингом» в качестве юриста. Однако, судя по обнародованным видеозаписям, в этой организации он выполнял «грязную работу»: избивал родителей, похищал детей и вывозил их за границу. В Карелии его поймали на горячем — при попытке похитить очередного ребенка.

«Ридус» изучил детали этих историй.

«Защитники детства» против похитителя собственного сына

Полгода назад «Ридус» посвятил большой материал организации «Защитники детства», суть деятельности которой официально звучит так: «сохранение или (и) возвращение малолетним детям матерей и права детям общаться с отдельно проживающим родителем в ситуации конфликтного развода родителей». Под эти цели АНО получила три гранта от государства на общую сумму более десяти миллионов рублей.

На деле «Защитники детства», именуемые ранее «Стопкиднеппинг», погрязли в громких скандалах. СМИ обвиняли участников организации в похищении ребенка у состоятельного отца в пользу матери за материальное вознаграждение, а позже таких отцов нашелся целый взвод: журналисты обнаружили, что «Защитники детства» поставили кражу детей на поток.

Среди множества кейсов, связанных с деятельностью «Защитников детства», один выделяется особой циничностью: благодаря обширным связям организации в правоохранительных органах и властных структурах в России было заведено самое абсурдное уголовное дело: в минувшем году многодетного отца Евгения Старикова, который захотел отвезти сына на море в Крым, обвинили в «похищении» собственного ребенка.

Из-за вмешательства «юристов» организации «Стопкиднеппинг» Стариков 16 месяцев находился под домашним арестом, даже без права на прогулки, несмотря на то, что в его действиях попросту не было состава преступления: взять отцу ребенка на руки и попробовать с ним поехать на море — это не тянет даже на административное правонарушение.

Все это время СМИ озвучивали исключительно версию матери «похищенного» ребенка: женщина с шестилетним мальчиком выходила из подъезда, у которого их поджидали мужчины крепкого телосложения. Они оттолкнули мать, схватили мальчика на руки и убежали к «кадиллаку».

Правоохранители ввели план «Перехват», авто задержали в 400 километрах от столицы на трассе в Липецкой области. За скобками остался тот факт, что мать неоднократно нарушала требования суда и долгое время скрывала от Старикова местоположение ребенка, который по решению суда должен был находиться с отцом.

Спустя долгие 16 месяцев домашнего ареста, после составления тысяч жалоб и обращений представителей Старикова в различные инстанции информация о незаконном уголовном преследовании дошла до Генеральной прокуратуры.

Разобраться в беспрецедентном деле о «похищении» собственного ребенка поручил генпрокурор Игорь Краснов. Благодаря его личному вмешательству этот правовой произвол был прекращен: на следующий день после Дня отца Хорошевский районный суд Москвы возвратил прокурору СЗАО Москвы уголовное дело в отношении Старикова и освободил его из-под домашнего ареста.

«В процессе рассмотрения дела выявлено, что органы предварительного следствия обвиняют подсудимых в похищении человека, который приходится сыном подсудимому, что не отражено в предъявленном подсудимому обвинении. <…> Вместе с тем данное обстоятельство является существенным», — говорится в постановлении суда (есть в распоряжении редакции).

«Сотрудники генпрокуратуры разобрались в ситуации, поняли, что происходит вопиющий произвол, — рассказал в беседе с „Ридусом“ Евгений Стариков. — Нагоняй получил прокурор города Москвы, районный прокурор, который отправлял дело в суд. Помощник этого прокурора подтвердил, что состава преступления нет, и отправил дело на доследование. Передо мной, правда, до сих пор никто не извинился».

У «Защитников детства» есть ресурсы в следственных органах, мы это прочувствовали, когда уже в течение часа после того, как я забрал сына, было возбуждено уголовное дело. Они добились того, чтобы прокуратура засилила и отправила дело в суд. Но, несмотря на это, на мою конкретную ситуацию обратил внимание генпрокурор. Я думаю, что мы эту организацию выведем на чистую воду, как и их людей в погонах, сидящих в следственных органах: они поймут, что так делать нельзя. Ты должен служить и защищать общество, а не сидеть на зарплате у криминальных структур, таких как «Защитники детства». Мы будем добиваться того, чтобы такие организации полностью прекратили существование, а находящиеся на должностных постах лица, которые с ними сотрудничают, получили выговоры и были уволены, — подчеркнул Евгений Стариков.

«Защитники детства» не против похитителя чужих детей

Имя Андрея Сиднева неоднократно «всплывало» в СМИ в контексте киднеппинга и деятельности АНО «Защитники детства». «Комсомолка» рассказывала историю архитектора Роберта Голубкова, чьего сына в ходе силовой операции юрист «Защитников детства» Сиднев похитил прямиком из песочницы на детской площадке.

Журналисты стали выяснять подробности киднеппинг-карьеры и личности Сиднева, ранее осужденного за убийство девушки, которую он задушил в машине удавкой. Некоторые факты его биографии могут по-настоящему шокировать.

После того как похождения Сиднева в деталях «засветились» в медиаполе, «Защитники детства», которые ранее настаивали на его невиновности, поспешили избавиться от каких-либо связей с киднеппером.

Идеальным фасадом деятельности этой АНО служат соцсети, в которых «Защитники» рассказывают о трогательных кейсах по триумфальному возвращению матерям их детей, «вырванных» из рук отцов. С недавнего времени все упоминания о Сидневе исчезли со страниц соцсетей «Защитников детства». Но интернет все помнит.

Окончательно Сиднев «погорел» на деле в Карелии: он прибыл в Сегежу по привычному делу — выкрасть ребенка. Подробности леденящей кровь истории узнала «Комсомолка».

К «Защитникам детства» обратилась мать 14-летнего подростка. После развода она вышла замуж за украинца и уехала к нему с сыном. Условия жизни на Украине оказались для ребенка невыносимыми, и, однажды оказавшись в Москве у отца, он категорически отказался возвращаться к матери с отчимом. «Защитники» были назначены официальными представителями интересов матери мальчика в суде, но после длительного разбирательства суд назначил опекуном ребенком его бабушку по матери, которая живет в Сегеже. Тогда в Карелию выслали специалиста по «грязным делам».

«В Сегежу Сиднев приехал на белой затонированной машине с московскими номерами. За рулем — подруга Сиднева, рядом с ним — мать мальчика. Они подкараулили школьника во дворах после уроков. Сиднев вышел из машины, ударил ребенка по голове, в живот, заломил ему руки за спину и бросил на заднее сиденье к матери. Похищение попало на камеры одного из домов. Жители Сегежи, услышав крики ребенка, сообщили о странной машине с московскими номерами в полицию. Иномарку стражи порядка нагнали за пределами города. Избитый школьник рыдал и умолял спасти от мамы (в отношении нее было возбуждено уголовное дело [по статье] „Самоуправство“, после чего она скрылась за границей), которая собиралась увезти его на Украину», — рассказывают журналисты.

Примечательная деталь: при задержании Сиднева у него были обнаружены балаклава, пистолет Макарова, два магазина, два десятка патронов и глушитель. Таков modus operandi у юриста, помогающего в семейных спорах.

Сидневу было предъявлено обвинение по ст. 30 ч.1 («Приготовление к преступлению и покушение на преступление»), ст. 222 ч.1 («Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка, пересылка или ношение оружия, основных частей огнестрельного оружия, боеприпасов») и ст. 126 («Похищение человека»). По двум из этих уголовных статей ему грозит пять и двенадцать лет колонии.

Громкое дело киднеппера единолично рассматривал судья Сегежского городского суда Дмитрий Третьяк. После пяти месяцев движения дела, заседания по которому часто откладывались по различным причинам, Сидневу наконец был вынесен обвинительный приговор.

Долгие годы исследующая деятельность «Защитников детства» юрист Наталья Кувшинникова полагает, что пойманному и обвиненному Сидневу в АНО легко найдут замену, уж очень выгодной оказывается работа в таких организациях.

Однако председатель совета общественного движения «Мужской путь» Андрей Брезгин, который также стал жертвой бурной деятельности «Защитников», полагает, что дело киднеппера Сиднева нанесет серьезный репутационный урон организации.

«История с Сидневым поражает свой наглостью и циничностью. Сам факт, что семейная организация обладает своими штатными бандитами, которые идут на похищение детей с боевым оружием и глушителем и выставляют это на витрину „Инстаграма“ как смесь „Матрицы“ и „Бригады“, получает очередное подтверждение, что безнаказанность порождает вседозволенность. Догадываюсь, что на президентские гранты уже наняли имидж-консультанта, который их бурное прошлое пытается выставить как яркое преимущество, в черных лосинах и под гоп-стоп, но постойте, речь идет не о блокбастерах, пусть и неудачных, а о детях! В общем, уже начинает напоминать сборище заигравшихся фриков, а не юридическую просемейную организацию», — отметил Андрей Брезгин в беседе с «Ридусом».

«Защитники детства» при этом настаивают, что никаких профессиональных контактов с Сидневым давным-давно не поддерживают: «Я не интересовалась этим делом, потому что с профессиональной точки зрения мы разошлись еще летом 2020 года и с тех пор не пересекались вообще, совместных профессиональных интересов у нас не было», — отметила в беседе с «Ридусом» гендиректор организации Александра Марова.

Архаичное семейное законодательство

После историй Старикова и Сиднева в профессиональном юридическом сообществе стали звучать призывы законодательно отстранить НКО и АНО от бракоразводных процессов, защиты прав детей, их образования и лечения. «Иначе такие вот общественники будут дальше собирать возле себя таких вышедших из тюрьмы людей и толкать их на новые преступления, как это произошло с Сидневым. А сами будут получать гранты», — считает юрист Кувшинникова.

Другие юристы и общественники считают, что от подобных решений могут пострадать и ответственные общественники.

«В этом предложении, безусловно, есть здравое зерно. Это одного поля ягоды с вопросом о семейно-бытовом насилии: в рамках этого законопроекта различные НКО „семейной направленности“ стремятся получить доступ к семьям, получить право входить в дома, разлучать детей и родителей, давать оценку родительским компетенциям и так далее. Поэтому в этом смысле такие организации должны быть ограничены. Но это должно быть разумное, взвешенное решение, чтобы ответственные общественники не потеряли возможности защищать права там, где семьи действительно нуждаются в их помощи», — рассказал «Ридусу» представитель интересов Старикова в суде председатель Всероссийского координационного центра отцовских объединений Станислав Клюев.

По словам эксперта, такие предложения появляются из-за деятельности исключительно одной конкретной организации, «набившей всем оскомину своим бесконечным участием в скандалах, появлением в уголовных делах, в громких семейных войнах, когда детей фактически похищают или помогают изолировать от родителей». Разумеется, речь идет о «Защитниках детства».

«Эта организация просто кормится с человеческих трагедий и детских ужасов, делая бизнес на том, чтобы навсегда исключить одного из родителей из жизни детей, — продолжает Клюев. — Их связи проросли во властные структуры: мы в открытом доступе видим обоснованную и подкрепленную фактами информацию о том, что связи есть и в Госдуме, и в Следственном комитете. По косвенным уликам — отдельным решениям, ответам и жалобам — можно сделать вывод, что эти связи есть и в Генеральной прокуратуре, вполне возможно, что и в других серьезных министерствах и ведомствах. Это похоже на настоящее организованное сообщество, результатом деятельности которого является бесконечное горе детей и родителей, разлученных ими. Такими случаями нужно заниматься. Удивляет то, что огромное количество фактов, имена и фамилии, даты — и мы не видим никакой реакции, никаких ответов от уполномоченных лиц».

Не в восторге от идеи такого законодательного запрета и лидер «Мужского пути».

«Мне кажется, сейчас мы стреляем из пушки по воробьям. Это было бы оправданно при попытке введения СБН (закона о семейно-бытовом насилии), когда феминистские организации буквально заменяют судей в своих полномочиях по изгнанию мужчин из дома и отбиранию детей ювенальной юстицией, но сейчас такой угрозы не стоит, по крайней мере явной. А пока нужно по единичным угрозам, таким как „Стопкиднеппинг“, работать не ковровыми бомбардировками, а точечной работой. А иначе кто будет освещать сотни проблем, заложенных в обществе фемино-либеральной системой уже более ста лет, которые ведут общество к вырождению при полных магазинах и больших количествах пособий?» — говорит Андрей Брезгин.

Корень проблемы лежит не здесь, считают эксперты. В ее основе лежат устаревшее семейное законодательство и судебная практика, которой при разводе нужно определить родителя, с которым будет жить ребенок.

«Когда в обществе было мало разводов, в середине ХХ века, это не выглядело чем-то ненормальным, тем более отцов физически не хватало после войн, революций и так далее, — поясняет Клюев. — Но сейчас мы перешли к ситуации, при которой количество разводов превышает количество регистрируемых браков. Когда у нас уже каждый третий ребенок живет в условиях разделенных родителей, этот старый правовой институт начинает работать против общества, создавая в обществе дополнительное напряжение».

Ранее к необходимости решения этой проблемы пришли европейские страны: они стали трендсеттером принятия законов о совместном воспитании детей разведенными родителями с паритетным проживанием ребенка с каждым из них.

«В тех государствах, где принимаются подобные законы, сразу кратно уменьшается статистика по семейно-бытовому насилию, потому что такие статьи часто используются в качестве меры давления на бывших супругов, чтобы отвоевать детей. Закон прекращает эти семейные войны, убирая для них все условия. Если родители приняли решение разводиться, они должны четко понимать, что ребенка они будут видеть 50/50 — и никаких споров, никаких войн», — считает юрист.

По мнению эксперта, дело Старикова должно стать поворотной точкой, способной изменить архаичное семейное законодательство и актуализировать судебную практику по делам об определении места жительства детей после развода родителей. Этот пункт является одной из первостепенных задач Всероссийского координационного центра отцовских объединений.

«Безусловно, стоит задача по укреплению института семьи: с таким большим количеством разводов нужно бороться. Но даже самые эффективные меры, направленные на решение этой проблемы, сработают как минимум только через поколение. А сейчас мы день за днем получаем увеличивающееся количество детей, у которых родители развелись. Каждый год по 500 тысяч детей добавляются в эту категорию. Так что необходимо действовать уже сейчас. Дети не могут жить с одним родителем, это новый вид социального сиротства — сиротства при живых родителях. На наших глазах появляется и новый вид социального сиротства, когда родители и не уклоняются — они бы и хотели оставаться в жизни детей, но они не могут пробиться к ним после развода, потому что суд определил им жить на расстоянии», — отмечает Станислав Клюев.

Эксперт настаивает, что устаревшие законы и судебная практика, которыми сполна пользуются такие организации, как «Защитники детства», являются причиной массового распространения в России родительского гейткипинга — это когда один из родителей препятствует общению и участию второго в жизни ребенка.

В конечном итоге гейткипинг направлен на полное психологическое отчуждение ребенка от родителя, проживающего отдельно, и от всех членов семьи ребенка, связанных с отчуждаемым родителем. В результате отчуждения родителя, которое рассматривается специалистами как жестокое обращение с ребенком и психологическое насилие, психика ребенка приходит в устойчивое аномальное состояние, в котором ребенок начинает негативно относиться к своему родителю и иным членам своей семьи.

«Родительский гейткипинг — это внешняя сторона, выстраивание барьеров для общения ребенка со вторым родителем. А внутренняя, скрытая сторона этого процесса — это психологическое индуцирование, когда у ребенка практически бесповоротно сдвигается психика: детско-родительская связь в 90% случаев рвется навсегда — как отрезанная рука, она больше не вырастает. Это катастрофа: по нашим подсчетам, мы имеем не меньше десяти миллионов отчужденных взрослых, в основном отцов конечно», — уверен юрист.

Введение совместного воспитания детей разведенными родителями с паритетным проживанием ребенка с каждым из них может вернуть в жизнь миллионов детей их второго родителя, дедушек и бабушек, восстановить преемственность поколений, а также создать условия для формирования у подрастающего поколения гражданской идентичности, которая невозможна без личностной, семейной и родовой идентичности ребенка, убеждены во Всероссийском координационном центре отцовских объединений.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.