Заявление Канберры о строительстве атомных подводных лодок в рамках нового оборонного пакта с Лондоном и Вашингтоном взбудоражило СМИ. Оно стало поводом для разговоров об изменении политики США и даже о «новом НАТО», а российских политологов заставило рассуждать о том, что «планы AUKUS создают малоприятный прецедент», размывающий жесткие рамки режима нераспространения ядерного оружия. Против кого же направлен новый союз англоговорящих стран?

Как считает директор по внешней политике и обороне Исследовательского центра США при Сиднейском университете Эшли Тауншенд, создание нового союза и решение Австралии обзавестись собственным атомным подводным флотом не сигнализируют о новом стратегическом направлении в австралийской политике и военной доктрине. Равно как не свидетельствуют и о переориентации интересов и предпочтений США.

Как отмечает Тауншенд в своей публикации на сайте Австралийского института стратегической политики ASPI, цели Зеленого континента были сформулированы еще в 2017 году в официальном документе Австралии по внешней политике и недавно были обновлены в новой версии оборонной стратегии на 2020 год.

Эти документы, подчеркивающие глубокую тревогу по поводу растущей мощи и напористости Китая, а также ясную оценку ослабевающего положения Америки в регионе, признают, что Вашингтон больше не может в одиночку защищать стратегический порядок в Индо-Тихоокеанском регионе, — указывает эксперт.

Враг назван, подготовка к войне начата?

Как отмечается в публикации, оба документа ориентируют Австралию на более тесный союз с США, открытая цель которого — ограничить мощь Китая.

В «Белой книге» Австралийского Союза говорится о «создании более дееспособных, гибких и мощных Сил обороны Австралии» и о совместной работе с США и их единомышленниками над «ограничением применения силы принуждения» и «поддержанием баланса в регионе, благоприятного для наших интересов».

Австралия [возьмет на себя] большую ответственность за собственную безопасность, улучшив способность самостоятельно оказывать сдерживающий эффект, увеличив летальность ПВО при... операциях высокой интенсивности и способность поддерживать Соединенные Штаты и других партнеров в регионе в случае неудачи мер сдерживания и если будут затронуты национальные интересы Австралии, — говорится в обновленной военной доктрине.

Единственной революцией было первое за столетие решение Вашингтона поделиться с союзником своей подводной ядерной технологией, чего Канберра тихо желала в течение многих лет, отмечает Тауншенд.

Пока Китай воюет санкциями

Любые движения в сторону обострения отношений с КНР вызывают нервную реакцию у австралийских деловых кругов: страна весьма сильно завязана на китайский рынок и за прошедший год полностью прочувствовала последствия обострения отношений с Китаем.

Как отмечал еще в декабре 2020 года на семинаре «Санкционная политика КНР: кейс Австралии» заведующий сектором военно-политических и военно-экономических проблем Центра комплексных европейских и мировых исследований (ЦКЕМИ) ВШЭ Василий Кашин, санкционное давление КНР на Канберру началось в мае 2020 года после требований со стороны Австралии независимого расследования причин пандемии COVID-19.

К этому моменту у Пекина уже накопилось за многие годы недовольство и раздражение такими шагами Австралии, как запрет на участие компании Huawei в развитии сетей 5G на территории Зеленого континента, критика политики китайских властей в Синьцзяне и Гонконге, противодействие притязаниям Китая на территории в Южно-Китайском море, — отмечает господин Кашин.

В мае этого года Китай усложнил таможенные процедуры, уменьшил закупки австралийской говядины под предлогом нарушения маркировки, сократил сотрудничество в образовании. Китайские санкции почувствовали на себе австралийские горнодобывающие компании, виноделы, поставщики сырья для текстильной промышленности КНР — экспорт австралийского хлопка в Китай составляет 65% его объема. В 2020 году австралийская экономика лишилась 27% китайских инвестиций, откатившись по показателям на уровень 2007 года.

Санкционная кампания в отношении Австралии развертывается с учетом опыта 2016—2017 годов, когда Китай установил ряд ограничений в отношении Южной Кореи. Усиление давления на эту страну стало ответом на согласие Сеула разместить американские комплексы ПВО. С точки зрения Пекина, наличие этих комплексов нарушает стратегическое равновесие, позволяя США просматривать дополнительные сектора территории КНР. Тогда были приняты неформальные ограничения на импорт товаров из Южной Кореи, на китайский туризм в эту страну...
Пекин добился определенного успеха: Южная Корея дала устные заверения не развертывать дополнительные элементы ПРО, не интегрироваться в глобальную ПРО, взяла обязательства ограничить использование имеющейся американской батареи HAAD. Такой результат можно считать примером успешной санкционной кампании против страны с развитой экономикой, — полагает Василий Кашин.

Однако он уверен, что австралийская политическая элита, обеспокоенная ростом китайского влияния, готова идти на экономические потери.

AUKUS не то, чем кажется?

Так почему же столь сильна шумиха по поводу якобы внезапного разворота «англосферы» в сторону противостояния с Китаем? По мнению Эшли Тауншенда, ничего нового не случилось, а экспертов, увидевших в новом союзе Австралии и США что-то более важное, нежели то, чем отношения этих стран были ранее, сбили с толку пышность и помпа, сопровождавшие объявление о союзе AUKUS.

На фоне флагов и слащавых разговоров о «вечном партнерстве» это выглядело очень похожим на новый альянс и вызывало в воображении аналитиков и политологов образы антикитайского союза англоговорящих стран в Индо-Тихоокеанском регионе, — отмечает эксперт.

Но AUKUS, как утверждает Тауншенд, не является ни альянсом, ни средством координации стратегической политики. По сути, это меморандум о взаимопонимании для обмена передовыми технологиями, оборонным промышленным потенциалом и техническим ноу-хау.

Этот обмен должен обеспечить двусторонние выгоды, аналогичные зоне свободной торговли в сфере обороны, расширяя возможности Австралии в стремлении к передовым технологиям и внедряя австралийские инновации в оборонные проекты США и Великобритании. И к такого рода оборонно-промышленной интеграции Канберра стремилась уже давно.

На критические замечания о том, что результатом союза станет тотальная зависимость от США, Эшли Тауншенд отвечает, что то же самое относилось и к французской подводной лодке, которая должна была быть оснащена американским оружием и сенсорами.

ADF (Силы обороны Австралии) уже безвозвратно зависят от американских технологий. Двигатели на нашем противолодочном самолете P-8A (и большинстве других) обслуживаются в США, наши F-35 и EA-18G Growler полагаются на секретные данные США, большая часть наших боеприпасов производится в Америке, в сфере коммуникации наши вооруженные силы полностью зависят от американских спутников и других систем. Подводная лодка, построенная AUKUS, вряд ли представляет собой новую проблему, — указывает австралийский эксперт.

При этом он считает, что получение Австралией атомной подводной технологии не только сделает страну еще более зависимой от США, но и обеспечит ее новыми козырями в диалоге с американскими партнерами.

...одна из причин, по которой Вашингтон неохотно делится с союзниками ядерными силовыми установками и другими изысканными технологиями, заключается именно в том, что такие технологии предоставляют независимые возможности, делая союзников [США] потенциально менее сговорчивыми.

Стоит ли России бояться нового союза?

Как отмечают авторы публикации Московского центра Карнеги, одним из существенных опасений являются последствия сделки США и Австралии для режима нераспространения ядерного оружия.

Сегодня доступ к чувствительным технологиям получает Австралия, завтра такой доступ может получить Южная Корея или Япония, а кто окажется в этой очереди послезавтра? — задается вопросом эксперт Центра Карнеги Андрей Кортунов.

Другой важный, по мнению эксперта «Карнеги», момент заключается в том, что любые действия России отныне будут рассматриваться Вашингтоном в контексте американо-китайского противостояния.

Например, Белый дом, скорее всего, будет смотреть сквозь пальцы на военно-техническое сотрудничество Москвы с Дели и Ханоем, видя в этом способ укрепить региональные противовесы Пекину. А вот продолжающееся содействие России программам модернизации китайских военно-морских сил будет, наоборот, рассматриваться под лупой и может стать основанием для новых санкций в отношении обеих стран, — считает господин Кортунов.

По его мнению, новый альянс внесет элемент непредсказуемости в отношения России и Запада, и «от облегченных структур типа AUKUS можно ждать любых фортелей и импровизаций», что увеличит риски.

Тем не менее опасность альянса для нашей страны не стоит преувеличивать.

Теоретически через пару десятилетий австралийские подводные лодки могут оказаться у побережья Сахалина и Камчатки или даже пройти через Берингов пролив в Северный Ледовитый океан и создать новую потенциальную угрозу для российского Северного флота. Однако есть все основания полагать, что их главные маршруты будут пролегать значительно южнее, не затрагивая непосредственно российских интересов, — пишет Андрей Кортунов.

Его мнение отчасти созвучно словам Эшли Тауншенда, который считает, что критикам AUKUS нужно быть более ответственными и правильно понимать значение союза.

Австралия вот-вот станет обладателем одного из самых мощных военных потенциалов в мире благодаря альянсу и готовности Вашингтона расширить возможности наших вооруженных сил. Сам по себе потенциал имеет большое значение: смертоносные и высокопрочные подводные лодки — лучший способ сдержать китайскую агрессию. Но по форме сделка с AUKUS мало чем отличается от того, как мы получали американские оборонные технологии в прошлом, за исключением того факта, что теперь у нас есть возможность передавать большее количество технологий и технических ноу-хау в Австралию.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.