В эти дни думала не об Афганистане, а об Америке. На кадрах падения людей, прицепившихся к улетающему транспортнику, поймала себя на циничной mot — «сброс неликвидных активов». Так недавно один человек сказал о стране У — мол, это неликвидный актив, от которого американцы вскоре будут избавляться. Со страной У, в общем, понятно — кому придется разгребать. Подумалось про Штаты. Подумалось, что мне нравилась эта страна, что я помню и чувствую ее поэзию, что у меня там есть знакомые, приятели, даже родня там есть. И вот как все повернулось — ничего хорошего остальной мир больше не ждет от этой страны; ну или тех, кто чего-то хорошего ждет, остается все меньше. В том числе потому что некоторые из тех, кто ждал, падают в попытке уцепиться за шасси.

Не подлежит сомнению тот факт, что природная среда обитания влияет на человека, на народ, в значительной степени его формирует. Попав когда-то на американский Юг, тот самый конфедератский Юг романов Фолкнера и, окей, «Унесенных ветром», я с юношеской непосредственностью воскликнула — черт, теперь я понимаю почему ваши предки так цинично отобрали эту землю у индейцев! Она великолепна, и еще — здесь все будто увеличено в размерах по сравнению с Европой, да и с европейской частью России. 

Огромные деревья росли прямо из стоячих вод обширных миссисипских болот, их обвивали толстые, в руку человека, лианы глициний, цветущие грозди размером с две-три головы рдели с высоты, а еще выше парили орлы. Дальше была собственно великая река, бесконечные автобаны и поля бывших плантаций, где когда-то трудились невольники, еще дальше — вертикальный Нью-Йорк на берегах бескрайней Атлантики. Где-то одна десятая гигантской Америки с ее литровыми стаканами айс-ти и стейками размером с подошву взрослого мужчины. 

Конечно, отхватив себе такую богатырскую землю, немудрено поддаться искусу собственного всемогущества. В то время мой, если угодно, гормональный фон настолько совпал с этой роскошной страной, что я всерьез подумывала о невозвращении. 

В ночь перед отлетом я бродила по Нью-Йорку и случайно вышла на Граунд Зеро — то место, где еще недавно стояли небоскребы-близнецы, обрушенные террористической атакой 11 сентября. Было раннее утро поздней весны, едва рассвело — то есть, даже солнце еще не поднялось, но его свет уже просочился в город. Вокруг ни души, и пустое место там, где были здания. Это на острове, где каждый метр пространства — золотой. Помню, тогда у меня выступили слезы, таким явным было ощущение произошедшей здесь трагедии.

Несколько часов спустя я улетела домой, в Россию, из аэропорта Ла Гуардиа. Больше в Штатах я не бывала; возможно что и не буду. 

Но чем дальше развивается спираль, запущенная падением башен, тем чаще я думаю — какую трагедию я почувствовала тогда? Ту, что произошла, или же ту, что еще грядет?..

Источник

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.