Томмазо Кампанелла, человек вдохновлявший впоследствии «вождя мирового пролетариата», родился в 1568 году под городом Стило, в Калабрии. А Джордано Бруно тоже был южанин, родом из Нолы, что близ Неаполя. Он был ровно на двадцать лет старше. Но круг интересов и цели их были очень схожи.

Начинали оба монахами доминиканского ордена. Оба покинули монастырь, в результате обвинений в ереси. Бруно отправился в свои заграничные путешествия, а Кампанелла сразу начал со странствий по тюрьмам.

В конце 1594 года Кампанелла оказывается в застенках римской инквизиции, где уже год к тому времени, находился Бруно. Впрочем, молодой узник в 1595 году обретает свободу. Судя по всему, в результате заступничества влиятельных покровителей.

Тюремный опыт впрок ему не пошел, и через три года Томмазо затевает крайне амбициозную и опасную авантюру — организовывает восстание в Калабрии. Эта территория входила в состав Неаполитанского королевства, которое, в свою очередь, принадлежало испанским Габсбургам.

Но по замыслу Кампанеллы, Калабрия должна была стать плацдармом для преображения всего мира. Это эпохальное начинание было ориентировано на мистический 1600 год. Кроме того, его успех, по мнению мага и астролога Томмазо должно было обеспечить «нисхождение Солнца», то есть, сближение орбиты Земли со светилом.

Повстанцы, среди которых было немало соратников Кампанеллы, монахов-доминиканцев вступили в контакты с местной знатью, заручившись обещанием поддержки. А кроме того, призвали на помощь турок-османов.

В системе координат Кампанеллы, который, как и Бруно, намеревался инициировать глобальную религиозную реформу, ислам не рассматривался как враждебная сила. И османские корабли, действительно прибыли к берегам Италии.

Но было уже поздно. Восстание потерпело поражение. Лидеры оказались в тюрьме, и начались их перекрестные допросы.

Соратники сообщили о планах и претензиях Кампанеллы немало увлекательного. Один из заговорщиков Чезаре Пизано так рассказывал об аргументах, которые он приводил, дабы вовлечь в предприятие некоего Феличе Гальярдо: «Я ему начал говорить о Кампанелле — новом Мессии — и о том, что он хочет дать новый закон, а что тот Христос, которому мы поклоняемся, — ничто и чушь и что Троица, о которой говорят, — ничто, но что есть один Бог, или Дух, который правит всем и приводит в движение небеса; я ему сказал еще, что чудеса Христовы не были истинными, что чудеса, совершенные Христом, описаны его друзьями и родственниками, которые не заслуживают доверия».

Далее инквизитор фиксирует: «Спрошенный, что он говорил о брате Томмазо Кампанелле… ответил: «Отче, я ему говорил, что Кампанелла — новый Мессия и что он сотворит чудеса, как Христос, и более истинные, и что он будет проповедовать новый закон и свободу, и что у него будет больше последователей, и он завладеет большим числом государств и царств, ибо его сила будет более сплоченной с оружием».

Обвинения, основанные на таких показаниях, несомненно, грозили «мессии» костром. Однако, процедура следствия требовала, чтобы он сам сознался в этих еретических воззрениях. Но тот, разумеется, все подобное отрицал. И тогда за него принялись всерьез.

В январе мистического «переходного» 1600 года из Рима приходит разрешение применить к нему пытки. Для начала Кампанелла был помещён в подземный карцер. Во время прилива он наполнялся водой почти до потолка, так что едва оставалось минимальное пространство для того, чтобы глотнуть воздуха. Томмазо выдержал семь суток в этом водяном мешке. После чего его растянули на пыточном станке «полледро».

Один из его соратников после этой процедуры подписывал признание, держа перо в зубах, из травмированных рук оно выпадало. Не вынес этой пытки и Томмазо. Признав ряд обвинений, он фактически, подписал себе смертный приговор. И тогда он начинает опасную, но, как оказалось, единственно перспективную в этой ситуации игру — имитирует безумие. Ну, сумасшедший — что возьмешь?

Но, разумеется, это не спасло его от пыток. Сначала его ждала дыба. Он ни в чем не признался. И собранный «консилиум» медиков постановил: «ни один разумный человек не смог бы вытерпеть то, что перенёс он». Но следствие это не убедило.

В мае 1601 года, уже в новом столетии, в котором Солнце обещало ему торжество и величие, его подвергли одной из самых страшных пыток, именуемых «велья» (итал. la veglia — «бодрствование»). Сам он через много лет так описывал пережитое: «В течение сорока часов я был вздёрнут на дыбу с вывернутыми руками, и верёвки рассекали мне тело до костей, и острый кол пожирал, и сверлил, и раздирал мне зад и пил мою кровь, чтобы вынудить меня произнести перед судьями одно только слово, а я не пожелал его сказать, доказав, что воля моя свободна». То есть, суть этой чудовищной пытки была в том, что человека, при помощи веревок и специальных приспособлений постепенно, буквально по миллиметру, в течении длительного времени насаживали на кол.

Судя по протоколу, в ходе этого изощренного мучительства, он продолжал симулировать безумие, выкрикивая бессмысленные фразы, среди которых, однако звучало: «тысяча шестьсот»…

Но после того как он вынес невыносимое, Кампанеллу оставили в покое. И просто приговорили к пожизненному заключению.

Через какое-то время, он прекращает симулировать безумие, и ему разрешают писать. Именно в течение своего двадцатисемилетнего заключения он и создал свой весьма обширный корпус сочинений, самое знаменитое из которых «Город Солнца». Эта утопия повествует об идеальном, с его точки зрения государстве, вполне коммунистическом.

Именно отсутствие собственности у «соляриев», его жителей заставило Ленина, через четыреста с лишним лет увидеть в Кампанелле своего единомышленника и даже реализовать одну из идей Томмазо, вскоре после прихода к власти.

Луначарский в статье «Ленин о монументальной пропаганде» свидетельствует, что «вождь» и новый «мессия» заявил: «Давно уже передо мною носилась эта идея, которую я вам сейчас изложу. Вы помните, что Кампанелла в своем «Солнечном государстве» говорит о том, что на стенах его фантастического социалистического города нарисованы фрески, которые служат для молодежи наглядным уроком по естествознанию, истории, возбуждают гражданское чувство — словом, участвуют в деле образования, воспитания новых поколений. Мне кажется, что это далеко не наивно и с известным изменением могло бы быть нами усвоено и осуществлено теперь же. <…> Наш климат вряд ли позволит фрески, о которых мечтает Кампанелла. Вот почему я говорю, главным образом, о скульпторах и поэтах. В разных видных местах на подходящих стенах или на каких-нибудь специальных сооружениях для этого можно было бы разбросать краткие, но выразительные надписи, содержащие наиболее длительные коренные принципы и лозунги марксизма, также, может быть, крепко сколоченные формулы, дающие оценку тому или другому великому историческому событию».

Впрочем, Кампанелла точно не был «диалектическим материалистом». Среди его творений было и такое — «Побежденный атеизм».

Он исходил в своих воззрениях все из того же герметизма: «Мудрейший Трисмегист говорит, что человек есть чудо мира и знатнее богов или равен им и потому имеет такую власть в своем разуме, что может творить богов из мрамора и бронзы и одушевлять под определенными созвездиями и получать от них ответы. И в это верит Порфирий и Плотин, прибавляя, что есть ангелы благие и злые, как всякий знает по опыту, я этому видел явные подтверждения».

Томмазо был астрологом и магом. И «Город Солнца» спланирован в строгом соответствии с его воззрениями. Фрэнсис Йейтс пишет: «Город Солнца находился на холме среди огромной равнины и разделялся на семь поясов, или кругов (giri), называвшихся по семи планетам. Дома, дворцы, монастыри Города были построены вдоль этих поясов (giri), отделенных друг от друга стенами. Город пересекали четыре дороги, начинавшиеся от четырех городских ворот, выходивших на четыре стороны света. Дороги сходились в центре Города. В центре, на вершине холма, находился огромный храм, построенный с изумительным искусством. …Ясно, что храм представлял собой подробную модель космоса, а культ, отправлявшийся в нем, был культом космоса. Таким образом, Город представлял собой точное отражение мира, управляемого законами естественной магии, зависящими от звезд. Великими людьми считались те, кто наилучшим образом поняли и использовали эти законы — изобретатели, учителя нравственности, чудотворцы, религиозные вожди, — короче говоря, маги, во главе которых стоял Христос и его апостолы. Правителем Города был верховный священник, чье имя в переводе с их языка означало «Солнце» (в рукописях это имя представлено символом Солнца — кружком с точкой в центре), а на нашем языке, говорит Кампанелла, мы назвали бы его Метафизиком. Священник-Солнце руководил и духовной, и светской жизнью».

В частности, высшие «посвященные» регулировали даже интимную жизнь соляриев. Кампанелла пишет: «У соляриев жены общи и в деле услужения, и в отношении ложа, однако же не всегда и не как у животных, покрывающих первую попавшуюся самку, а лишь ради производства потомства в должном порядке». 

Солярии, отмечает Кампанелла, «издеваются над тем, что мы, заботясь усердно об улучшении пород собак и лошадей, пренебрегаем в то же время породой человеческой». Власти «Города Солнца» улучшают «человеческую породу», решая, какой мужчина и какая женщина сойдутся для произведения потомства. А также в какой день и час, исходя из оптимального расположения звезд это произойдет. 

Как ни странно, создатель магического тоталитаризма, по прошествии двадцати семи лет был освобожден. И даже был допущен до общения с папой. Он оказался востребован именно как маг. 

Йейтс сообщает: «Мы знаем, что Кампанелла практиковал магию этого типа в Риме в 1628 году по просьбе папы Урбана VIII, боявшегося солнечных затмений, ибо его враги (особенно испанцы — ведь папа проводил антииспанскую политику) предсказывали, что одно из затмений принесет ему смерть. 

Кампанелла совершал над ним магические операции, чтобы отвратить опасность. Они закрыли комнату так, чтобы в нее не проникал воздух извне, завесили ее белыми полотнами и стали жечь в ней травы. При этом горели две лампады (luminaria) и пять факелов, представляя планеты; каким-то образом были воспроизведены знаки зодиака, «ибо это философская процедура, а не дань суеверию, как думает чернь». 

Звучала музыка, соответствующая Юпитеру и Венере; использовались камни, растения, цвета, соответствующие благим планетам, участники действа пили жидкости, перегнанные по астрологическим правилам». 

Тем не менее, через несколько лет он был вынужден бежать из Италии во Францию. Дело в том, что в Неаполе был схвачен и казнен по обвинению в заговоре один из его учеников. И испанцы потребовали его выдачи… В Париже престарелый уже маг и «мессия» вызвал интерес у кардинала Ришелье. 

Сам Кампанелла сделал из своей калабрийской неудачи важный вывод — его магическо-астрологическую утопию должен реализовать могущественный монарх. Французский прекрасно подходил для этой цели. Ведь, еще Бруно рассматривал сначала Генриха III, а потом Генриха IV, как королей, которые способны осуществить чаемую им религиозную реформу. Томмазо и тут пошел по его стопам. Незадолго до своей вполне мирной смерти он приветствует рождение Людовика XIV, которого много позже назовут «Король-Солнце»…

Эту и другие книги автора можно скачать по ссылке.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.