Коронакризис дает возможность для структурных изменений в глобальной экономике, и это необходимо использовать, заявила член исполнительного совета Европейского центрального банка (ЕЦБ) Изабель Шнабель в четверг в интервью латвийскому агентству LETA. «Например, мы стали свидетелями перехода к цифровой экономике», — отметила она.

Борьба с пандемией является абсолютным приоритетом для стран Европы, но есть надежда, что влияние нынешних ограничительных мер на экономику будет менее серьезным, чем последствия весенних локдаунов прошлого года, добавила спикер. По ее словам, имеется немало обнадеживающих признаков и уже виден свет в конце тоннеля.

«Теперь у нас есть вакцина. Вакцинация идет медленно, но стабильно. Мировая экономика восстанавливается быстрее, чем ожидалось. И значительный пакет поддержки экономики США, предлагаемый администрацией Джо Байдена, вероятно, положительно отразится и на еврозоне», — предположила представитель ЕЦБ.

Согласно текущим прогнозам, экономика еврозоны вернется на доковидный уровень в середине 2022 года. Но приведет ли пандемия к заметным структурным изменениям?

«Косметический ремонт»

Пандемия действительно не оставила от привычного мира камня на камне: нет такой сферы жизни людей, которая прошла бы 2020 год без существенных изменений. Это в полной мере относится и к экономике. Она столкнулась с массой вызовов и продолжает приспосабливаться к новым реалиям. И эти реалии уже приобрели структурный характер, считает основатель закрытого инвестиционного клуба Frendex Руслан Пичугин.

Так, многие работодатели почувствовали прелесть удаленной работы, оставив большую часть штата работать из дома. Многие страны приняли законы и нормативные акты для удаленной работы. Почти все крупные сети по продаже чего-либо ввели системы доставки. Это все произошло в период пандемии и уже никуда не уйдет, — поясняет он.

Но изменились формы предоставления услуг, а не формат экономических отношений, признает эксперт. При этом пандемия не обозначила выхода из того системного кризиса, который наметился еще в 2008 году. Правда, она подстегнула поиск новых точек роста для глобальной экономики, но заметных результатов он пока не дал.

Какой-то новый экономический уклад нас, безусловно, ждет, но на чем он будет основан, пока никто не может представить. Поиски будут продолжаться. Например, пытаются выпускать какие-то цифровые валюты. То есть эксперименты идут, но пока они, к сожалению, не нащупали модель, по которой мы будем жить дальше, — сказал «Ридусу» вице-президент «Золотого монетного дома» Алексей Вязовский.

Еще больше долгов

На протяжении долгого периода правительства ведущих стран пытались оживить экономику с помощью беспрецедентно мягкой монетарной политики и бесперебойной работы печатного станка. И это привело к резкому увеличению госдолга в международном масштабе.

Мы работаем с плечом один к трем. Мировой ВВП умножьте на три — вот это объем мирового долга будет, — поясняет Алексей Вязовский.

Пандемия лишь усугубила ситуацию, поскольку боролись с ее последствиями теми же, уже привычными, методами: денежные вливания в экономику возросли многократно, и госдолг тоже. Результатом такой политики становится подрыв доверия к фиатным валютам. Кроме того, инвесторы по всему миру получили массу отрицательных доходностей по облигационным портфелям и вынуждены искать альтернативные активы. Отсюда взлет цен на золото, биткойн и так далее.

Обычно это приводит к каким-то катастрофическим изменениям, к распаду валютной системы. Что-то нас ждет в этом направлении. В 2008 году был кризис частных долгов, их переложили на госдолг. А сейчас на кого переложить выросший госдолг? Не на кого, к сожалению. И что с этим делать, никто не знает, — говорит эксперт.

Он не исключает, что «сжигать» глобальный долг будут в различных войнах, которые рано или поздно начнутся. Более мирный вариант — попытка разработать механизм дефолта стран аналогично уже существующему механизму дефолта корпораций. То есть речь идет не о безусловном прощении всех долгов, а о том, чтобы страны, которые не в состоянии обслуживать свои обязательства, расплачивались своим имуществом или другими активами. Возможно даже какое-то перераспределение в плане суверенитета, допускает аналитик.

Плюс инфляция

Вопрос о глубинности структурных изменений в экономике остается открытым, соглашается Руслан Пичугин. С одной стороны, пандемия «подчистила» экономику, уничтожив слабые, неэффективные, негибкие компании и корпорации, отмечает он. Это позволило молодым командам выйти на менее конкурентный рынок или создать новые ниши. С другой стороны, в некоторых отраслях спрос на товары и услуги вырос настолько, что целые сектора столкнулись с недостатком производственных мощностей. Так, например, производители микрочипов не успевают за растущим спросом.

Это вызывает рост цен, следовательно, и инфляции, которая усугубляется монетарным стимулированием крупнейших регуляторов. ФРС США, ЕЦБ, Банк Англии, Банк Японии — все они вливают в экономику огромные суммы денег. И это может стать серьезной проблемой в будущем, — прогнозирует эксперт.

Именно эта будущая проблема может стать настоящим катализатором изменений в том случае, если регуляторы не найдут способов сократить свои балансы, предупреждает он. А пока все выглядит так, что не найдут.

И вот тогда мы увидим действительно экономический кризис, а не экономический шок, который был в 2020 году, — предсказывает аналитик.

Что же касается перехода к «цифровой экономике», который в качестве примера привела Изабель Шнабель, то точнее будет использовать термин «цифровизация экономики», считает он. Все же большая часть добавочной стоимости товаров и услуг пока создается в секторе реальных товаров и услуг, хотя эта ситуация и начала меняться.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.