+16
Сохранить Сохранено 7
×

Тюремные университеты: путеводитель по лагерным столовым


Тюремные университеты: путеводитель по лагерным столовым

© Игорь Ставцев/Коллаж/Ridus.ru

Как и чем кормят в лагерях и тюрьмах. История в трех главах.

Кто последний, того и съели

К воротам перед столовой мужики стекались неспешно. Разговаривали друг с другом, ждали, широко расставив ноги, аккуратно курили, пряча бычок в ладони.

Ворота открывал местный «козлик». Не мужицкое это дело — запирать да отворять. Зэк из «козлятника» не спешил: знал, что его недолюбливают, и медлительностью своей мстил. Уже когда ближние к воротам, самые голодные и нетерпеливые, начинали роптать и обещали набить морду ленивому козлу, ворота открывались, и мужики вдруг из тихой раздольной реки превращались в кипучую горную. Толпа устремлялась к одноэтажной сбитой из штакетин столовой лагеря и, пихая друг друга плечами в фуфайках, пролезали в тесные двери.

Внутри шла битва.

Алюминиевые миски стояли в широком окне. Их с мойки подавали баландёры — по местным меркам не «козлы», но тоже не особо почитаемый контингент. Мстили баландёры или нет, но тарелок всегда было недостаточно для первой волны голодных зэков. Возле окошка сходились нетерпеливые с наглыми, и в столовой разворачивались эпические столкновения.

Кто-то брал по две-три штуки — для корешей. Тот, кто с ходу не пролез вперёд и не схватил себе заветную шлёмку, рычал на тех, кто от окошка протискивался с охапкой мисок. Счастливчики огрызались и прижимали к себе трофеи, но у некоторых, бывало, отбирали вообще всё.

Время от времени баландёр выносил очередную партию чистой посуды. Её разбирали уже менее активно — самые пронырливые и голодные были в первой волне. Опытные кишкоблуды знали, что, сев за стол первыми, баланды из большой кастрюли они наберут себе погуще. Вторая волна зэков ела остывшее и оставшееся.

Обратно в бараки сытые мужики возвращались так же неспешно, как когда-то сходились к воротам. Впереди ждало дневное построение и спокойное пребывание до самого ужина.

До следующей битвы.

© Антон Мухачёв

«Предъява» за картошку

Интриганов в лагере хватало. Идеологи от АУЕ* интриги осуждали, но любой бывалый зэк, да ещё и приближённый к блатным, постоянно придумывал заумные многоходовки. Одни стремились поставить своего земляка смотрящим за бараком, другие подставляли соседей с новыми телефонами на шмонах, чтобы потом выкупить аппарат у «козлов» за полцены, третьи и вовсе избавлялись от соперников, угоняя неосторожных в петушатник. Цели у всех были разные, но методы схожие.

Ингуш лет за тридцать каждый вечер по несколько часов гулял перед бараком. Кому-то казалось, что он просто дышит свежим воздухом, избегая вони немытых тел. Кто-то считал, что ингуш тоскует по воле, где у него осталась многочисленная семья, но только единицы знали, что эта акула прямо сейчас расставляет западню будущей жертве.

Через неделю по лагерю начали распространяться слухи, что каких-то блатных из спортсменов прижучили за прямо за ужином.

Блатные в столовой не питались. Толкаться и стоять в очереди за пайкой им было западло. В столовую ходили только мужики, да и то не все. Те, кто мог себе позволить еду из лабаза — лагерного магазина — или затягивал с воли несколько лимитов продуктовых передач, питались в отряде. Но блатные не ходили в столовую принципиально, в том числе и не желая уподобляться основной массе сидельцев. Это не оговаривалось, но подразумевалось.

Еду из столовой им таскали шныри. Сотрудники администрации — инспекторы и дежурные по смене — от скуки и в целях профилактики устраивали за шнырями охоту и часто отбирали у тех пайки. Принципиальные блатные сидели злые от голода, но в столовую не шли.

© Евгений Епанчинцев/ТАСС

Бывало, за сигареты и самогон, а то и по дружбе, повара и баландёры притаскивали в отряды картошку, лук и даже мясо. Опекаемые ими блатные и «семейники» кушали от души.

Взять из столовой еду в барак идеология АУЕ не запрещает, но ровно свою пайку. Если «семейник» попросит захватить свою порцию, то можно и две. Что-то большее уже расценивалось как воровство из общего котла. За крысятничество нередко отбивали пальцы, а то и ломали руки. И всегда понижали в социальном статусе — «крысам» не место среди порядочных.

Как-то раз, эдак невзначай, засланный казачок ингуша поинтересовался у пирующих блатных, откуда такая вкусная жареная картошка на их столе. То, что картошку не затягивали с воли, организатор интриги проверил заранее.

Не ведающие о скорой буре спортсмены отмахнулись: наши порции из столовой. Дескать, картошку, что предназначалась им для баланды, они получили в сыром виде.

А дальше закрутилось: вопрос жареной картошки поднялся на лагерной сходке у положенца, вызванные баландёры отрицать не стали: несли картошки столько, сколько могли унести. Группа блатных отпиралась, переводила стрелки, наезжала сама, но так и не смогла обосновать, что пировали «по незнанке». Крысятничество им не предъявили, но от блатных дел отстранили.

Пустующее место заняли доверенные лица ингуша. А тот, не появляясь нигде, кроме как на дорожке перед бараком, продолжил вечерами отшагивать по ней свои километры.

Картошку в лагере жарить перестали.

Режимный отряд

Здесь птицы не поют! Деревья не растут! И только мы плечом к плечу врастаем в землю тут!

Отряд маршировал в столовую, впечатывая казённую обувь в асфальт плаца. В первых рядах шли обиженные отряда, они же уборщики, они же петухи. Самый ущербный нёс табличку с номером отряда. За ними чеканил шаг спецконтингент на профилактическом учёте, следом основная масса и в завершении колонны — актив отряда. Последним позволялось идти не совсем в шаг и петь тихо, а то и вовсе просто открывать рот. Остальные же орали патриотическую песню так, будто от этого зависела их жизнь.

А жизнь большинства в этом отряде и правда зависела от чёткости шага в колонне и громкости пения. Зэки дрессировались ежедневно по несколько часов в день, и актив, получивший от оперотдела отмашку, выкладывался тоже до конца. Самые послушные и сообразительные, отмаршировав на месте и безошибочно спев песню, получали разрешение сходить попить чаю с карамелькой и после сбегать в туалет.

© URA.RU/TASS

Забывчивых били до тех пор, пока песня не отскакивала от их гнилых зубов, а неловких в марше зэков заставляли оттачивать строевой шаг ночью в каптёрке и днём на плацу.

Как результат, к столовой режимный отряд подходил словно кремлёвский полк.

На обед выделялся час. В это время входило построение всех отрядов лагеря, их поочередный марш к столовой, ожидание возле неё своей очереди, принятие пищи, выход из столовой, построение и марш в расположение отряда. Собственно, на саму еду отряду из ста человек оставалось минут десять. Поэтому режимный отряд в столовую забегал.

Первая пятёрка зэков из строя чётко поворачивалась «нале-во!» и мчалась внутрь. За ней вторая пятёрка, далее — третья, и так до самого актива. Блатные «козлы» в столовую заходили не спеша и только лишь проконтролировать, все ли из их подопечных проглотили обед и нет ли безумца, что под страхом избиения решился спрятать в рукав хлебную пайку.

Последние зэки отряда ещё не зашли, а первые уже выбегали на улицу, надевая фуфайки и дожёвывая на ходу. Активисты считали успехом, если отряд успевал «принять» пищу за пять минут.

Построившись, отряд запевал про десантный батальон и, уже мечтая об ужине, маршировал за петухами в расположение отряда.

___________________________________________

* АУЕ — запрещенное в России движение.


  • Телеграм
  • Дзен
  • Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.

Нам важно ваше мнение!

+16

 

   

Комментарии (0)