Вирус, как уже отмечали не раз, не только убивает людей — он рушит экономики и политические режимы, внушает страх и открывает дорогу массовым манипуляциям. Но главное — он начал ломать социальные отношения, этику, ценности, критическое мышление. Некоторые события, о которых я хочу вам рассказать, ужаснули бы нас вчера, но, кажется, могут стать вполне безрадостным завтра.

Эта страшно дорогая кровь

Сейчас я говорю не о вампирах, вампиры нынче неактуальны. Речь о сдаче крови людьми, переболевшими COVID-19. Кстати говоря, их сейчас выделяют чуть ли не в отдельную социальную группу. Уже есть «ковидиоты» — отрицающие вирус; «ковид-диссиденты» — провоцирующие отказ от карантина, а теперь появились они — «постковидные люди». Их крайне мало: так, на начало мая при 170 тысячах заболевших на всю страну — чуть больше 1,6 тысячи смертей и 23 тысячи выздоровевших. Возможно, их больше, потому что у молодых людей заболевание проходит в основном бессимптомно: это значит, что и сами переболевшие не знают о новых антителах, появившихся в их крови, и те, кого они заразили по незнанию, тоже этими антителами обладают. Но будем исходить из официальной статистики.

Кровь с антителами — вроде как помогает, хотя и может стать причиной вспышки других инфекций. Но вакцины-то нет, а лечить людей надо. Поэтому 19 апреля мэр Москвы Сергей Собянин установил стимулирующие выплаты донорам крови с антителами на COVID-19 из расчета 1250 рублей за каждые 150 мл плазмы либо 5000 рублей за 600 мл плазмы. И эта информация стала петардой, которая подожгла склад с боеприпасами. Так, главред МИА «Россия сегодня» и RT Маргарита Симоньян в своем Twitter предложила следующее: «Если б я был султан, я бы эту плазму забирала в обязательном порядке перед выпиской. Так же бесплатно, как их вылечили».

Маргарита — не киношная Жасмин, и султаном ей не быть. Но прецедент она создала опасный: дело в том, что такого мнения придерживается в российской элите не одна Симоньян. Она просто выражает мнение этой группы весьма влиятельных людей. В чем подвох и опасность? Казалось бы, ерунда, кровь — это не орган, а соединительная ткань. Но органами не считаются и кости, кожа, спинной и головной мозг. Тем не менее никто почему-то не предлагает отрезать у пациентов врачей-дерматологов кусочки кожи, а нейрохирургам во время операции изымать гипоталамус. Чем бы она ни была, но кровь — это собственность человека, и делиться ею, платно ли, бесплатно, — это осознанное, добровольное решение. То, что предложение «забирать в обязательном порядке» плазму прозвучало общественном пространстве, говорит только об одном: морально-этические нормы общества начали разлагаться со скоростью камбалы, гниющей на солнце.

Не менее аморально звучит мотивация, мол, все дело в налогах. Их, налоги, «недоплачивает добрая половина отечественного человечества», считает Симоньян. Поэтому «забранная плазма» — вроде как компенсация за недоплаченные государству денежки. Однако люди в больницах лечатся не бесплатно. Система ОМС работает исправно, собирая с работодателей 5,1% от начисленной зарплаты.

Но даже и это не важно. Главное, что вообще такая мысль возникла: человек внезапно предстает в раскладе «бесплатного забора крови» кем-то вроде домашнего скота. Провинившегося к тому же. Который должен за прегрешения свои отдать свою кровь. Знаете, это, с одной стороны, попахивает ритуальными жертвоприношениями, а с другой — нацистскими концлагерями: были такие, в них держали детей-доноров, если помните. Например, в деревню Красный Берег под Гомелем в Беларуси свозили детей от 8 до 14 лет, многие были полными донорами — из них выцеживали всю кровь за один раз, после чего дети умирали. Конечно, у переболевших COVID-19 всю кровь забирать не станут, да и не все из них дети, но аналогии страшные после наблюдения за дискуссией возникли не у меня одной. Опасный прецедент создается. Хотя, быть может, имелось в виду, что у людей все-таки будут спрашивать согласия, а не справку об уплате налогов?

Месть инфицированным

К счастью, эта сомнительная по моральной чистоте, скользкая идея о бесплатном заборе плазмы у широкого общества поддержки не нашла. Несколько большей популярностью, правда, пользуется идея другая, и тоже связанная с кровью, вирусом и антителами: месть носителям инфекции.

В Вологодской области, Москве, Башкирии, Иркутске, Балашове, Алтайском крае, Абхазии, Мордовии преследуют заболевших людей: бьют, поджигают дома, угрожают убить. В Усть-Куте Иркутской области к семье с заболевшим семилетним ребёнком для охраны прикрепили наряд полиции. В Волгоградской области на хуторе Колоцком кто-то вывесил «ориентировки» на целую семью, где указал имя-фамилию, адрес и телефоны. Из-за этой информации, по словам местных жителей, скупщики отказались брать молоко у всех фермеров хутора. В Барнауле местную жительницу затравили настолько, что пришлось подключать лингвистов для анализа текстов и возбуждать уголовное дело. Губернатор Вологодской области Олег Кувшинников был вынужден выступить с обращением к гражданам: «Началась травля тех, кто заболел, их родственников. Пожалуйста, помните, что все мы люди, не нужно психологически давить на тех, кому и так сейчас нелегко».

Человечность в условиях пандемии начала стремительно усыхать: страх за свою жизнь, неумение мыслить критически, отсеивать фейки и анализировать информацию дают начало фобиям и панике. Обществу нужно сформировать образ врага, «победив» которого мы избавимся от опасности. Далекие китайцы и американцы для этого не подходят, а вот больные вирусом — вполне. Впрочем, и это явление совсем не историческая новинка: во избавление от чумы, града, скисания молока и выкидышей люди нарекали пару-тройку несчастных женщин ведьмами и сжигали их на костре, веселясь и улюлюкая. Свято веря, что завтра молоко не скиснет, а чумные бубоны как-нибудь сами рассосутся: при этом ни молочные горшки, ни грязные руки они так и не научились мыть.

Казалось бы, что общего между XV веком, когда свои идеи продвигал инквизитор Томас Торквемада и XXI веком, когда у нас искусственный интеллект, гуманизм и второй Ренессанс? А вот это: страх и невежество, одинаковые во все времена. Кстати говоря, травля ковид-инфицированных, как и сжигание ведьм, никак не повлияет на течение пандемии и личное здоровье «инквизиторов-любителей». Но если во времена Торквемады можно было получить половину выморочного имущества колдуньи, то сейчас — только тюремный срок.

И стоял народ, и смотрел…

Что еще доброго и хорошего разрушил вирус в непрочных человеческих душах? Он сделал нас еще более равнодушными, если такое может вообще быть. Ох, не люблю цитировать классиков, но Антон Чехов замечательно подметил, что «равнодушие — это паралич души и преждевременная смерть». И вот нас, общество, кажется, парализовало сильно…

В Москве 75-летнего пенсионера, заразившегося коронавирусом в больнице, бросили в подъезде. Это случай частный и отечественный. А вот зарубежный статистический пример: глава МВД Франции Кристоф Кастанер сообщил, что за время карантина, объявленного две недели назад, в стране на 30% увеличилось число случаев домашнего насилия. В китайской провинции Хубэй количество обращений по поводу бытового насилия выросло вдвое, в Бразилии — на 40—50%. В России, по словам Оксаны Пушкиной, зампредседателя комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей, стало больше жалоб от пожилых людей: «Над ними издеваются их собственные дети, вымещая свою неудовлетворенность жизнью, отбирая пенсии». «По данным НКО, [в России] в период с 10 апреля количество жертв насилия и случаев насилия в семье увеличилось в два с половиной раза. Так, по этим данным, если в марте таких сообщений было 6054, то в апреле их поступило более 13 тысяч», — заявила уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова в интервью РИА Новости. А ведь еще 16 апреля спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко заявила: «Не думаю, что будет какой-то всплеск насилия домашнего, ведь семьи, наоборот, вместе переживают этот трудный период». Как выяснилось, заявление было ошибочным…

В целом социальные последствия карантина, самоизоляции, дефицита, спекуляции, безработицы и всего вот этого будут гораздо серьезнее, чем мы себе даже представляем. Равнодушие и агрессия станут социально-не-порицаемы, но широкому слою населения приоткроют границы вседозволенности. Мы вот всё боимся цифрового рабства, а стоило бы — распада социальных связей, упадка морали и роста насилия.

Впрочем, надежда остается, ведь на фоне мрачных новостей и тенденций яркими вспышками — дела человеческой доброты: доставка горячих обедов врачам, сбор денег на средства защиты, добровольная опека над пожилыми соседями, звонки в полицию о домашнем насилии. Одно понятно: мир после пандемии прежним уже не будет и жить в нем станет опаснее и сложнее.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.