Не секрет, что поддержать Донбасс приезжали многие. Но если для большинства бывших советских граждан личная причастность была очевидной — именно здесь пытались добить памятное многим цивилизационное единство, то в резонах жителей дальнего зарубежья, особенно стран так называемого золотого миллиарда, разобраться было бы интересно. Чем собкор «Ридуса» и занялся.

Первый собеседник — американский серб Зак Новак, семейное имя — Златко Новкович.

Зак приходит на интервью в кафе «Легенда» с двумя пурпурными розами — одна для меня, другая — для его приятельницы Светланы, которая подсаживается к нам позже. Этот обаятельный улыбчивый мужчина выглядит да и ведет себя, словно рок-звезда на пенсии.

— Ты родился в Сербии или уже в Штатах?

— Я родился в США, Нью-Джерси, много лет прожил в Нью-Йорке. Мой отец был четник, сербский монархист, и бежал из коммунистической Югославии после войны. А мама, наоборот, была красной; она поехала в США по партийной линии, там встретила отца и осталась. В детстве я увлекался шпионскими фильмами, потом всю молодость метался между правой и левой парадигмами, параллельно отучился в колледже на фармацевта, но работать по специальности не стал, мы открыли свое дело, винное. Делали вино. Когда началась война в Югославии и моя страна начала бомбить мою родину, я не выдержал. Да и моя мать говорила мне: как ты можешь сидеть здесь, когда убивают наших братьев. И я поехал воевать.

Зак показывает журнал со статьей про его отряд.

— Мой командир, капитан Драган, это идеальный солдат. Много где воевал, выдающийся профессионал. Сейчас сидит в хорватской тюрьме, но скоро выпустят наконец. (Прим. «Ридуса»: капитан Драган Василькович, он же Даниэль Снеден, гражданин Австралии, кадровый военный, советник по нацбезопасности в Танзании, во время войны в Югославии — командир Подразделения специального назначения и Учебного центра по обучению военнослужащих специальных подразделений Армии Республики Сербская Краина. Был выдан австралийцами Хорватии, обвинен в военных преступлениях и осужден на 13,5 лет. Освобожден 28.03.2020.)

— После войны в Югославии ты вернулся в Америку, так? Не опасался преследований?

— Это было еще то время, когда Америка была свободной страной. До 9.11 (11 сентября 2001 года — террористическая атака на башни-близнецы и здание Пентагона. — Прим. «Ридуса»). Тогда американец мог делать что угодно, пока прямо не нарушал законы своей страны. Поэтому никаких санкций мне не было. Меня только вызвали в Конгресс и расспросили о том, как шла война в Югославии по другую, антинатовскую сторону. Удивительно, но американские конгрессмены не знали этого, не знали всей специфики. Но это, оказалось, только начало.

Дело в том, что я привез из Сербии через Румынию трофей — автомат Калашникова. Это был не рабочий автомат, уже не оружие, выхолощенный. Я просто захотел его привезти, на память. И вот как-то мне позвонили на работу, сказали: у тебя в доме все эти ребята — ФБР, ЦРУ. То есть в доме моих родителей.

Я приехал, вытащили этот автомат. Отец мой очень разволновался. Меня посадили в черную машину и целым кортежем повезли в те самые Twins (башни-близнецы в Нью-Йорке. — Прим. «Ридуса»). Допрашивали меня по вопросам оружейного трафика. Это было смешно, я только этот автомат и провез, нерабочий. Ну, нарушил что-то, наверное, хотя в Штатах иметь даже боевое оружие не запрещено… И тут я оказался будто в шпионском фильме моего детства: они меня закрыли в этой допросной за стеклом, и рядом стояла бутылочка колы. А я ужасно хотел пить. Но я подумал: вот сейчас я возьму эту колу, и у них будут мои отпечатки, а потом они окажутся, не знаю, на бомбе. Так что лучше не буду брать.

— А что потом?

— Меня отпустили, но сказали жить тихо, избегать даже штрафов за парковку. Потому что я уже на карандаше. Но это полбеды. Хуже то, что многие хорваты и босняки, что воевали с нами, приехали в Америку после войны. А меня пару раз показали по ТВ. И мне стали поступать угрозы.

— А потом ты все же поехал в Донбасс…

— Да, поехал, потому что, как говорят, нас, сербов, вместе с русскими 300 миллионов… Вы за нас, мы за вас. Поехал, если честно, воевать, но меня здесь уже отговорили. Сказали, что полезнее буду в медиа. Я уже знал важность этой стороны войны по Югославии, капитан Драган тоже уделял ей внимание. Причем многие приемы, которые применялись противником здесь, также мне были знакомы по Югославии. Это все американские тактики. Как, например, тактика «панического переселения», когда обстрелами мирных городов и сел вызывается поток беженцев, коллапс, гуманитарная катастрофа. Но в Донбассе это не прокатило, здесь очень стойкий народ.

Поначалу я работал с Павлом Губаревым, переводил ролики, тексты на английский. Потом стал журналистом, как ты. Сейчас работаю учителем английского. В Америку, наверное, больше не вернусь, теперь это уже совершенно другая страна, несвободная, не та, что во времена моей юности. В нынешней Америке меня, скорее всего, посадят.

Я обращаю внимание, что разговор за соседним столиком также идет по-английски. Там сидит невысокий человек в полевой куртке и двое местных.

Зак замечает мой интерес и говорит: «А это вот голландский парень, я, правда, его не особо знаю…»

Вскоре за столик подсаживается «голландский парень» Паскаль, который просит называть его Пашей.

— Вы интересные вещи тут говорите, — на ломаном русском обращается Паша. — Я вот тоже приехал, из Нидерландов. Воюю тут…

Паскаль замечает, что я смотрю на его руки, и прячет их. Под ногтями у него окопная грязь.

— Приехал в Донецк с друзьями повидаться, — продолжает Паскаль. — Я не все могу рассказывать, но я тоже здесь давно, как и Зак. Дома был военным. Потом приехал сюда и даже семью перевез.

— Большая семья?

— Жена и двое детей.

— Почему приехали?

— Я считаю, что современный европейский путь ведет в тупик. Запад все больше делает зла другим народам.

Паскаль бывший военный Евросоюза и нынешний боец ДНР, профессионал. Сегодня же вечером он уезжает «на передок».

На следующий день мы встречаемся с приятельницей Зака, Светой. Она — конница, в хозяйстве три ахалтекинца и один странный конь по имени Гранд, гибрид орловского рысака и владимирского тяжеловоза.

Света знакомит меня с другой Светой — русской, много лет прожившей во Франции. Последняя предлагает свести меня с Эрваном, капитаном французской армии в отставке. Мы договариваемся в ближайшие выходные встретиться на пикнике в «Роще» — это такая парковая зона в Макеевке, любимая, в частности, покойным Александром Захарченко.

В назначенный день мы с французской Светой забираем Эрвана в кафе и едем в «Рощу». Там нас уже ждет Света с конем Грандом, дочкой Полиной и подружкой дочери Руженой.

У Эрвана одна рука в бинтах и стальном каркасе поверх.

После непринужденного катания на мощной спине Гранда сидим в беседке и болтаем со Светланами и Эрваном на смеси русского, французского, бретонского и английского.

Эрван Кастель, сын французского генерала и капитан армии французской республики, родился в маленьком селении в сердце Бретани. По-русски он называет его станицей.

— Я участвовал во многих военных конфликтах, преимущественно постколониальных. В начале 1980-х я попал во Французскую Гвиану в связи с путчем в соседнем Суринаме. Там я влюбился в джунгли и потом туда вернулся, уже в качестве экспедиционного гида. Водил экстремальных туристов, археологов, биологов, кого угодно. До этого служил также в Северной Африке, а из армии ушел после резни в Руанде. После этого я не мог больше глаза закрывать на то, что делает Запад на шарике, — а он просто ставит своих диктаторов и качает деньги, не считаясь с жертвами. И еще — пытается все унифицировать, что противно природе и Жан-Жаку Руссо… (смеется). Мне близка концепция этологии, что мы все не только и не столько высшие существа, но высшие животные в среде. И нам нужно и с этой средой, и с другими общностями, взаимодействовать разумно. И вот в 2014 году я жил во Французской Гвиане среди индейцев — считай, в лесу.

А еще следил за событиями на Украине, переписывался, в частности, с Инной Кукурудзой из Луганска. И вот в один из дней я получил сообщение от ее дочери: мама больше не сможет вам ответить.

Инна Кукурудза — блогер из Луганска. Женщине оторвало ноги во время украинского авианалета 2 июня 2014 года, она умерла в скорой. Всего от взрыва авиаснаряда на центральной площади города в тот день погибли восемь мирных жителей.

— Ты профессиональный военный, почему тебя потрясла именно эта смерть?

— Мне приходилось терять боевых товарищей, но в их гибели была логика. Ты взял оружие, ты готов умереть. Инна была гражданским человеком, женщиной безоружной. Это нельзя было вытерпеть.

— Тебя легко приняли в Донбассе?

— Да, в то время — когда я закончил со своими обязательствами в Гвиане, навестил родителей во Франции, так случилось, что и похоронил отца… и приехал в Донбасс в феврале 2015-го — формальностей еще не было. Я воевал в нескольких подразделениях, в том числе в «Оплоте», потом в разведке служил, в итоге осел в «Пятнашке» снайпером. Эту военную профессию часто не любят, но у нее есть свои законы чести: огонь только по вооруженному противнику. Нельзя по медикам, даже по солдатам без оружия. Категорически нельзя так, как делают иногда украинские снайперы: ранить мирного и ждать, что ему прибегут оказывать помощь военные.

Я прослужил до сентября прошлого года, когда меня ранило миной. Это было так: я вышел на наблюдательный пункт с утра, а ночью его заминировали «укры». Я услышал щелчок и успел метнуться за поворот траншеи, но левую сторону тела мне посекло, особенно руку. На мой крик прибежали товарищи, очень профессионально оказали помощь, последнее, что я помню, перед тем как отключился: лежу на койке, надо мной пакет с русской кровью, которая льется мне в вены… Так что я теперь тоже немного русский!.. (смеется). Меня подлатали здесь, но теперь нужна еще операция, нужен имплант керамический вместо погибшего участка кости. Сейчас жду паспорта ДНР и операции в России, потому что в Бретань мне пока путь заказан.

— У тебя остался кто-то в Бретани?

— Да, мама.

— За что ты воевал?

— Наверное, за ситуацию идеальной империи, единой в разнообразии — наша европейская мечта. Когда со мной в траншее русский, мусульманин, еврей, камчадал — мы разные, но мы заодно, и всё у нас в порядке. Вы, советские, это воспринимаете как должное и сильно недооцениваете.

Автор публикации приносит благодарность за содействие Светлане Киселевой.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.