Как только его не звали — Ляксейка и Алексей Николаич, Лео, Алоиз и Партизан Алеша. Кем только он не работал — метрдотелем и слесарем, зенитчиком и представителем «Аэрофлота», самогонщиком и школьным учителем. И все это был один и тот же человек — знаменитый разведчик-нелегал Алексей Николаевич Ботян.

Спортсмен

Алексей Ботян был сыном белорусского крестьянина. В 1930-е Волынское губернаторство, где он родился, находилось под властью Польши. Его отец был обычным бондарем, но при этом объездил полсвета, долгое время прожил в Германии и Аргентине, в совершенстве овладел несколькими языками и был запойным чтецом. Яркое воспоминание детства: мать зовет отца помочь со скотиной, а тот зачитался романом графа Толстого и забыл обо всем на свете.

От отца Ботян унаследовал талант к языкам — с детства он прекрасно говорил на белорусском, украинском, польском и немецком. Когда эта территория отошла к Советам, он уже в совершенстве знал русский. А уже после Великой Отечественной уехал в Чехословакию и за два года выучил чешский как родной.

Еще Ботян с детства маниакально увлекался спортом. Сослуживцы-разведчики с изумлением вспоминали, как в разгар самой напряженной ситуации он мог вытащить доску и с головой уйти в игру, осыпая противника заковыристым матом. До 96 лет он с ненормальным увлечением играл в волейбол. Младшие товарищи специально вытаскивали пенсионера на матчи, чтобы отвлечь от грустных мыслей после смерти жены.

А сразу после школы Ботян увидел на шоссе велосипедистов и загорелся идеей обзавестись «самоходной машиной». Бондарством — как отец — заработать не удавалось. Тогда он с друзьями раздобыл зерна и решил наварить из него самогона — хотя в конце 30-х в Польше это считалось уголовным преступлением. Конкуренты, издавна занимавшиеся самогоноварением, настучали на него в полицию. И тут Ботян впервые показал себя в деле. Он отбился от двух полицейских, убежал и помог спастись другу.

С самогонкой тогда не вышло, но велосипед — подержанный, немецкий — он все-таки себе купил. А еще выяснилось, что в экстремальных ситуациях Ботян сохраняет экстремальное хладнокровие.

В 1938 году его призвали в польскую армию и выучили на зенитчика. В 1939 году он даже успел повоевать с немцами и сбить несколько бомбардировщиков. Но тут на территорию Польши зашли бойцы Красной армии, взяли Ботяна с однополчанами в плен и повезли куда-то на восток. Разговорившись с охранниками в поезде, он попросился выйти отлить, выскочил из вагона, скатился по насыпи и пешком отправился в родную деревню. Его никто не искал.

Узнав, что Советы набирают учителей для прохождения спецкурсов типа «повышения квалификации», Ботян — дипломированный учитель — пошел на эти курсы, записался в комсомол и показал себя таким рьяным фанатом советской власти, что его стали приглашать на всякие таинственные собеседования и интервью. Зачем это было, никто ему не объяснял, но он и так все понял. И совершенно не удивился, когда весной 1941 года его пригласили в Москву и зачислили в Высшую школу НКГБ СССР.

Боец

Ботян едва успел освоиться в школе НКГБ в Кисельном переулке, как грянуло 22 июня. К войне наша разведка оказалась не готова, но перестраиваться стала быстро. Уже в июле 41-го главный диверсант СССР Павел Анатольевич Судоплатов организовал Особую группу при наркоме внутренних дел. Ее задачей были диверсии и теракты на территориях, оккупированных немцами. В Особую группу входили легендарные разведчики — многих для этого срочно вытащили из лагерей, где они отбывали срок по ложным обвинениям. Там были и знаменитые спортсмены, например братья Знаменские. Благодаря отличной физподготовке в Особую группу попал и Ботян.

Осенью 1941 года сотрудников Особой группы распределили по пустующим квартирам на улице Горького и других центральных магистралях столицы. Главные здания, вокзалы, почтамт, Кремль были буквально набиты взрывчаткой. Задание Ботяна и его группы звучало примерно как «Ни шагу назад». При входе немецких войск в Москву им полагалось задерживать их как можно дольше. Фактически они были смертниками.

После того как немцев удалось отбить, Ботяна направили в диверсионный рейд по немецким тылам. В районе Яхромы энкавэдэшники нападали на патрули и блокпосты немцев, подчистую вырезая захватчиков. Уже тогда сложился своеобразный консенсус. Сверхпрофессиональные акции особистов советская власть выдавала за подвиг партизанов — так пропаганда подчеркивала героизм простого народа. Немцы тоже предпочитали не разбираться и вешать всех собак на местное население. В акциях энкавэдэшников они обвиняли партизан и казнили за их поддержку мирных жителей.

В 1942 году Ботян проходил спецподготовку — учился минировать объекты и входить в доверие к собеседнику, уходить от слежки и запоминать большие массивы информации, стрелять и бегать на лыжах. Уже в январе 1943-го он в составе группы под руководством капитана госбезопасности Карасева прошел больше полутора тысяч километров на лыжах, чтобы осесть на оккупированной территории — в районе местечка Овруч, прямо под носом у немецкого гарнизона.

Вокруг группы особистов сформировался масштабный партизанский отряд. Заметным достижением Ботяна в это время стал подрыв здания гебитскомиссариата в Овруче, при котором погибло, по разным данным, от 80 до 200 человек.

В 1944 году группа, в которой состоял Ботян, перебралась в Польшу. В городке Илже энкавэдэшники помогли Армии Людовой спасти своих товарищей из гестапо. Ботян сыграл в этом освобождении решающую роль. Долгое время в Илже стоял обелиск с благодарностью «лейтенанту Алеше».

К этому же времени относится и знаменитая операция по спасению Кракова. С легкой руки Юлиана Семенова, сделавшего Ботяна прототипом своего майора Вихря, у читателей появилась уверенность, что немцы, отступая, планировали взорвать старинный город. Современные историки уточняют эту версию. Ни денег, ни взрывчатки, чтобы заминировать целый город, у немцев, конечно, не было. Однако существовали реальные планы минирования плотины в Новом Сонче — наши разведчики нашли их в портфеле одного из убитых коллаборационистов. Немцы собирались подорвать плотину, когда Красная армия войдет в Краков, чтобы поток воды уничтожил весь город.

Однако группе Ботяна удалось захватить сотрудничавшего с немцами инженера-картографа Зигмунда Огарека. На допросе он рассказал, что всю взрывчатку немцы складируют в Ягеллонском замке. Затем к Ботяну пришел «инициативщик» — польский коллаборационист — и предложил свою помощь. Ботян дал ему английскую мину с взрывателем и обнадежил, что у него будет пятнадцать минут, чтобы успеть убежать. Инициативщик, испугавшись, передал ее своему подчиненному и велел заложить в зале. 18 января 1945 года в полшестого утра Ягеллонский замок взлетел на воздух.

Есть поговорка, что хороший разведчик стоит дивизии. Коллеги считали, что во время ВОВ только единолично Ботян ликвидировал как минимум двести человек. И это не считая подрывов поездов, минирований зданий, диверсий и боестолкновений, где счет его жертв шел на сотни.

Нелегал

Ботяна два раза представляли на Героя Советского Союза, но что-то не сложилось. А в 1955-м, когда наши спецслужбы переживали волну хрущевских «чисток», знаменитого разведчика вообще уволили из «конторы».

К тому времени Ботян уже внедрился в Чехословакию, куда его заслали в 1947 году. В совершенстве выучил язык, получил диплом, освоил профессию инженера, нашел хорошую работу, женился, обзавелся ребенком. Но по первому приказу бросил семью и приехал в Москву.

«Прихожу на Лубянку, — рассказывал много лет спустя Ботян журналисту, — и узнаю, что меня сократили. Мне говорят: „Езжай в Белоруссию!“ Говорю: „Что я там, колхозником буду работать, что ли? Я защищал Москву — дайте мне жилплощадь в Москве, и пошли вы к чертовой матери!“»

Со временем друзья разведчики помогли Ботяну вывезти в Москву его жену, дочь и тещу. Им дали комнату в коммуналке на Каляевской (ныне Долгоруковской) улице. А сам герой устроился работать в ресторан «Прага» — помогло знание иностранных языков. В его трудовой характеристике отмечено, что со своими обязанностями он справляется отлично и повышает мастерство на курсах метрдотелей.

Обид на «контору» Ботян не держал и товарищам продолжал помогать. В «Праге» он отвечал за прослушку важных делегаций и помогал в наружном наблюдении. Уже в 1957 году его позвали обратно.

Будучи нелегалом в Берлине, Ботян работал под крышей «Аэрофлота». На посту его представителя он добился отличных коммерческих успехов и успешно отбивал клиентов у гэдээровских турфирм.

Параллельно он разруливал всякие сложные ситуации. Самой критической из них стала пражская весна 1968 года. По некоторым данным, Ботян с коллегами поехали тогда в Чехословакию и к августу, перед началом советского вторжения, сумели закрыть множество складов оружия, конфисковав десятки тысяч стволов. Это оружие должны были получить члены чехословацкого ополчения. Если бы это случилось, то Советскую армию встретили бы десятки тысяч вооруженных людей. Разразился бы кровавый конфликт, и нет сомнения, что на помощь восставшим чехословакам поспешила бы армия НАТО, стоявшая у самых границ страны. Третья мировая вполне могла бы начаться на территории Чехословакии, но благодаря спецслужбам конфликт заглох, так и не разгоревшись.

Впрочем, Ботян в интервью утверждал, что ничего этого не помнит. Вся его позднейшая карьера — где он находился и что делал — засекречена до сих пор. Только в глубокой старости легендарный разведчик стал более или менее публичной персоной, начал давать интервью и появляться на публике. А в 2007 году награда наконец нашла его: Ботян получил звание Героя России.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.