+1
Сохранить Сохранено 7
×

Война двух царей: когда Москва и Крым бились за доминирование в Европе


Война двух царей: когда Москва и Крым бились за доминирование в Европе

© warspot.ru

Источник

Тульский поход Девлет-Гирея I открыл долгую, растянувшуюся на четверть столетия «Войну двух царей» — русского и крымского. 

Призом победителю так или иначе стало бы доминирование в Восточной Европе со всеми вытекающими отсюда последствиями — и не только политическими. 

Ставки в начавшейся игре были настолько высоки, что никто ни в Москве, ни в Бахчисарае и помыслить не мог «встать из-за стола» прежде, чем «партнёр» признает свою неудачу и победу оппонента. Потому-то, потерпев неудачу под Тулой и не сумев помочь Казани, крымский «царь» должен был взять реванш над царём московским. 

«Полской поход» Большого Шереметева: предыстория

Неудача, которую потерпел Девлет-Гирей в 1552 году, отнюдь не охладила его воинственных намерений. Сам по себе хан был человеком расчётливым, осторожным, не склонным рубить сплеча и махать саблей направо-налево. Но в сложившейся ситуации у него не было иного выхода, кроме как предпринять новую экспедицию против своего «брата» Ивана. 

Падение Казани, неудача с Астраханью, отказ «московского» прислать ему бóльшие, чем прежде, подарки-«поминки» — всё это подрывало авторитет хана у крымской знати. Да и султан мог вспомнить о том, что у него всегда есть на скамейке запасных татарский «царевич», которым он может заменить не оправдавшего высочайшее доверие быть «смотрящим» за делами в Восточной Европе Девлет-Гирея. В общем, причин для большого похода на север, по направлению к «железному колу», хватало с избытком.

Крымский хан Девлет-Гирей

Крымский хан Девлет-Гирей

Собираясь выступить на войну, Девлет-Гирей и его «думные люди» постарались подготовиться к ней наилучшим образом, усыпив предварительно внимание «московского». В русскую столицу был отправлен «царский» гонец Джан-Мухаммед с ханской грамотой. В ней Девлет-Гирей писал о своём желании «дружить» со своим московским «братом» и обменяться послами. 

Одновременно «царские» «шпегки»распускали в Крыму и в Азове слухи о том, что «царь» сбирает рать, желая пойти на черкесских князей. Те, кстати, в 1552 году посылали посольство в Москву и били челом Ивану, «чтобы их государь пожаловал, вступился за них, а их з землями взял к собе в холопи, а от крымского царя оборонил». Этими слухами Девлет-Гирей и его «думные люди» рассчитывали отвлечь внимание Ивана Грозного от завязавшейся интриги с астраханским «царём» Дервиш-Али и скрыть подготовку своего похода на Русь. 

В Москве, впрочем, не особенно заблуждались относительно действительных намерений хана. В ожидании возможных набегов кочевников в марте 1555 года росписью Разрядного приказа были назначены воеводы в крепостях «от поля и по берегу от крымские стороны», а на «берегу», в треугольнике Коломна – Кашира – Зарайск, развернулась 5-полковая рать во главе с воеводами князем И. Ф. Мстиславским и М. Я. Морозовым.

Более того, в Москве решили не ограничиваться как прежде пассивным ожиданием неприятеля на окском рубеже, а самим нанести удар непосредственно по Крымскому юрту. Отправляя к ногайскому бию Исмаилу посольство во главе с Игнатием Загряжским, Иван сообщал тому, что «крымский» и его люди вознамерились «на весну Астарахани доставати» и над ногаями «лихо умышляют». 

И потому Игнатий должен был передать бию слова русского государя: Исмаила «для и астрахансково для дела с крымским в дружбе быти не хочю, а хочю над крымским промышляти, как пригоже, Бог даст, на весну…». Кроме того, надо было приободрить и поддержать черкесских князей. Потому 11 марта 1555 года Иван и его бояре приговорили «послати на крымские улусы воевод боярина Ивана Васильевича Шереметева с товарыщи…».

Гонец сообщает Шереметеву о переправе хана через Донец. Миниатюра из Лицевого свода, том 22

Гонец сообщает Шереметеву о переправе хана через Донец. Миниатюра из Лицевого свода, том 22

Перед воеводой Шереметевым в его рейде в Поле («Полском» походе) стояла задача, с одной стороны, провести глубокую стратегическую разведку, выяснив намерения хана, а заодно, если получится, вынудить того отказаться от похода на черкесов. С другой стороны, Шереметев должен был захватить татарские табуны, что во множестве паслись на так называемом Мамаевом лугу в низовьях Днепра, обезножив тем самым татарскую конницу. 

Однако ещё Н. М. Карамзин замечал, что в замысел летней кампании 1555 года входил не только и не столько рейд Шереметева в таврические степи, сколько желание Ивана и его воевод поймать хана в ловушку. Предполагая, что тот не сможет не выступить к Оке, хитроумные московские воеводы и разрядные дьяки задумали выманить его на «берег» и здесь раздавить между молотом («береговой»ратью) и наковальней (полками Шереметева). 

Начало похода

Первоначальный план кампании предполагал, что 3-полковое войско Шереметева соберётся в приграничном Белёве 9 мая 1555 года, на Николин вешний день, а назначенные на усиление его рати отряды северских служилых людей — в тот же день в Новгород-Северском. 

Расчёты показывают, что всего в экспедиции на Мамаев луг должны были принять участие до 2–3 тысяч стрельцов и казаков, вооружённых огнестрельным оружием и посаженных «на конь» для большей подвижности, а также до 4 тысяч отборных («выбором лутчих людей», как сказано в разрядных записях) детей боярских с послужильцами. 

Вместе с обозной прислугой под водительством И. В. Шереметева Большого (такое прозвище получил этот заслуженный воевода для отличия от своего полного тёзки и младшего брата Шереметева Меньшого) вполне могло оказаться до 10 тысяч человек или даже несколько больше.

Выступление Шереметева Большого с ратью в поход. Миниатюра из Лицевого свода, том 22

Выступление Шереметева Большого с ратью в поход. Миниатюра из Лицевого свода, том 22

Собравшись в намеченных городах, оба войска должны были выступить в Поле и соединиться в верховьях рек Коломак и Мжа, юго-западнее нынешнего Харькова. Однако, вопреки первоначальному плану, полки Шереметева и северские дети боярские почепского наместника, каширского сына боярского И. Б. Блудова, отправились в экспедицию только спустя почти месяц, на Троицу, которая пришлась в том году на 2 июня. 

Опытный воевода (его карьера началась пятнадцать лет назад, когда он впервые появился в разрядных записях, и с тех пор он успел изрядно повоевать с татарами), Шереметев, по словам близко знавшего его князя Андрея Курбского, неторопливо вёл свою рать степными дорогами, «имяше стражу с обоих боков зело прилежную и подъезды под шляхи». Расстояние до верховьев Коломака он преодолел за три недели, то есть в среднем войско проходило в день порядка 20–25 км. 

Пока русские полки развёртывались на берегу, а рать Шереметева собиралась в Белёве, хан, отмобилизовав своё воинство, покинул в конце мая 1555 года «остров Каффы». Под его началом находилось до 30 тысяч воинов, в том числе около тысячи или несколько меньше мушкетёров-тюфенкджи ханской «лейб-гвардии», а также несколько лёгких орудий (не считая фальконетов и гаковниц, перевозившихся на боевых повозках ханского вагенбурга —«зарбузан арабалары»). 

18 июня 1555 года татарское воинство, двигавшееся четырьмя колоннами, вышло к Северскому Донцу и на следующий день начало «перевозиться» через реку в четырёх местах: согласно русским разрядным записям, «под Изюм-Курганом и под Савиным бором и под Болыклеем и на Обышкине». Здесь их и обнаружили русские сторожа, заблаговременно, ещё по весне, высланные в Поле.

Гонец сообщает Шереметеву о переправе хана через Донец. Миниатюра из Лицевого свода, том 22

Гонец сообщает Шереметеву о переправе хана через Донец. Миниатюра из Лицевого свода, том 22

К 22 июня 1555 года И. В. Шереметев вышел к месту встречи с северской ратью и соединился с отрядом Блудова. В этот день к нему и «прибежал» станичник Иван Григорьев с сообщением от станичного головы Л. Колтовского о том, что татарская рать «перевозится» через Северский Донец «на Абышкином перевозе», что находится восточнее Змиева. От другой сторожи была получена весть, что неприятель «лезет»через Донец в районе Святых гор, что находились в 10 верстах (около 10,5 км) ниже по течению от места впадения Оскола в Северский Донец «с крымской стороны». 

Облегчённо вздохнув, большой воевода посовещался со своими коллегами и приказал сторожам «сметить сакмы» с тем, чтобы определиться с примерным количеством татар. Сам же, «призывая Бога на помощь», пошёл к татарской сакме (маршруту) с тем, чтобы сесть на хвост бусурманам. 

К тому времени крымский «царь» и его воинство продвинулись к северу на 70–90 км и находились примерно в 150 км восточнее Шереметева. Перед воеводой стояла сложная задача догнать неприятеля и не упустить его. 

В Москву известия о том, что «поганые» «лезут» через Северский Донец, пришли 28 июня. Этих новостей ждали, всё уже было готово, и немедленно после получения «прямых вестей» были отданы необходимые распоряжения. 

Большой воевода «береговой» рати князь И. Ф. Мстиславский, «столп царства», «со товарищи» был немедля «отпущен» Иваном к своим людям на окском рубеже. Началась мобилизация Государева двора. Гонцы отправились к старицкому князю Владимиру Андреевичу, чтобы тот выступал со своим «полком» в Москву. Туда же должен был прибыть и крещёный «царь казанский» Симеон Касаевич со своими татарами. В боевую готовность приводился Коломенский кремль. 

В воскресенье, 30 июня, отслужив молебен и получив благословение от митрополита Макария, Иван Грозный со своим полком, двоюродным братом Владимиром Старицким, «царём» Симеоном Касаевичем и «боярами и детьми боярскими многими» скорым маршем выступил по направлению к Коломне. Сюда он прибыл во вторник, 2 июля, преодолев за три дня порядка 120 км. Здесь уже собрались главные силы русского войска. 

Вечером следующего дня к Ивану прибыл гонец с Поля, сообщивший, что неприятель идёт, как и три года назад, к Туле. Утром следующего дня Иван со всей ратью выступил к Туле и «того дни под Каширою государь Оку-реку перелез со всеми людми и передовым полком велел идти х Туле наспех…». Выходит, что за день русское войско преодолело порядка 40–45 км.

Иван Грозный выступает из Москвы против хана. Миниатюра из Лицевого свода, том 22

Иван Грозный выступает из Москвы против хана. Миниатюра из Лицевого свода, том 22

Переправившись через Оку, Иван приказал разбить лагерь и заночевать, намереваясь наутро продолжить марш навстречу неприятелю. Однако утром он получил новую весть: оказывается, татарские сторожи «поимали» «языков», и от них хан узнал, что «царь и великий князь на Коломне, и он (Девлет-Гирей) поворотил к Одуеву, и, не дошед до Одуева за тритцать веръст, поимали на Зуше иных сторожей, и те ему сказали, что идет царь и великий князь на Тулу, и Крымъской царь воротился со всеми своими людми во вторник…». 

По всему выходило, что ожидаемого на подступах к Туле «прямого дела» с татарами не будет. Иван всё же продолжил марш. Царь рассчитывал, что хан при отступлении наткнётся на Шереметева и тот задержит бусурман, дав тем самым шанс главным силам русского войска настигнуть супостата и нанести по нему мощный удар. 

Поэтому Иван «послал доведатца подлинных вестей и за царем послал многих подъезщиков, а сам х Туле пошел не мешкая, в пятницу порану». Но не прошло и нескольких часов, как на взмыленных конях, покрытых пылью и запёкшейся кровью, к царскому войску по одному и мелкими группами стали прибывать ратники Шереметева. Они принесли печальную весть о поражении воеводы и его полков.

Битва. День первый

22 июня 1555 года Шереметев со товарищи пустился в погоню за крымским «царём». Позднее он докладывал Ивану, что надеялся «его (Девлет-Гирея) в войне застати: нечто станет воевати и розпустит войну, и воеводам было приходити на суволоку, а не станут воевати, и им было промышляти, посмотря по делу…». И поначалу всё складывалось так, как и рассчитывали русские воеводы.

Татарские сторожи не смогли обнаружить своих преследователей. Хан со своими людьми, выйдя примерно 26–27 июня на реку Сосна в районе нынешних Ливен, дал здесь роздых своему войску. 

После днёвки Девлет-Гирей оставил здесь, по старому татарскому обычаю, свой кош с частью заводных лошадей, а сам поспешил к Туле, преодолевая по 50 км в день. 

Тем временем Шереметев вышел к охранявшемуся малыми силами татарскому лагерю и взял его, захватив богатые трофеи. Согласно воеводской «отписке», добычу составили «лошадей с шестьдесят тысящ да аргомаков з двесте да восмьдесят верблюдов». Отделив для сопровождения взятых табунов и «животов» часть своих людей, Шереметев с остальными продолжил преследовать хана.

Взятие ратниками Шереметева царского обоза. Миниатюра из Лицевого свода, том 22

Взятие ратниками Шереметева царского обоза. Миниатюра из Лицевого свода, том 22

Увы, на этом везение Шереметева и закончилось. Князь Курбский, вспоминая о событиях того лета, отмечал, что некие «писари», «им же князь великий зело верит», «что было таити, сие всем велегласно проповедали», что вскоре Девлет-Гирей будет наголову разгромлен, ибо на него идёт сам Иван IV с главными силами русского войска, а Шереметев «над главою его идет за хребтом». 

Хан узнал об этом 2 июля, и ему внезапно открылась неутешительная картина. С севера на него надвигался сам Иван Грозный с большой ратью, на «хвосте» у него повис Шереметев со своими людьми, а его воинство лишилось обоза и заводных коней. Катастрофа, казалось, была неминуема. 

Однако Девлет-Гирей, быстро сориентировавшись в сложившейся ситуации, принял единственно верное решение. Отказавшись от продолжения марша к Туле и не распуская своё войско для грабежа, он повернул назад, навстречу Шереметеву. От Ивана Грозного его отделяло на тот момент около 200 км, не меньше трёх — четырёх дней пути, примерно столько же было до Шереметева. У хана появился реальный шанс разбить Шереметева до того, как его настигнут главные силы русского войска. 

Сказано — сделано. Татары повернули назад и устремились навстречу воеводе. Для того, судя по всему, встреча с татарскими авангардами в полдень 3 июля 1555 года возле урочища Судьбищи (ныне в Новодеревеньковском районе Орловской области) оказалась неожиданной. Но Шереметев был опытным военачальником. 

Под стать ему были и другие воеводы — окольничий А. Д. Плещеев-Басманов (тот самый Басманов, будущий опричник), его родственник Д. М. Плещеев, Б. Г. Зюзин и С. Г. Сидоров. Единственный, кто выпадал из этого круга, так это окольничий и оружничий Л. А. Салтыков из старинного московского боярского рода Морозовых — больше администратор, нежели полководец.

Первый день битвы при Судьбищах. Миниатюра из Лицевого свода, том 22

Первый день битвы при Судьбищах. Миниатюра из Лицевого свода, том 22

С ходу развернувшись, они повели своих людей в бой, и на первых порах успех сопутствовал русским. Татарское войско сильно растянулось на марше, воины и их кони устали. Несмотря на очевидное численное превосходство татар (если верить летописи, то примерно половина людей Шереметева ушла со взятыми табунами), они в 6-часовом упорном бою потерпели неудачу. Русские воины «передовой полк царев и правую руку и левую потоптали и знамя взяли Шириньских князей». Битва. День второй

Но сражение было ещё далеко от своего завершения. Хан со своим «полком» и «лейб-гвардией» подошёл к месту битвы только к вечеру и допросил взятых в дневном бою пленных. На пытках они показали, что русских совсем немного, да и то часть из них отсутствует на поле боя: Шереметев послал за ушедшими гонцов с приказом поспешить вернуться на поле боя, но бо́льшая часть сопровождавших трофеи предпочла продолжить свой путь к Мценску и Рязани, и лишь немногие выполнили приказ большого воеводы. Всё не так уж и плохо, пришёл к выводу Девлет-Гирей и велел продолжить сражение наутро.

Готовились к продолжению битвы и русские. Обозные возы были загнаны в урочище. Стрельцы и казаки осеклись там и засели за возами и сваленными деревьями. Дети же боярские с рассветом вступили в последний и решающий бой с бусурманами.

Второй день битвы. Хан одолевает Шереметева. Миниатюра из Лицевого свода, том 22

Второй день битвы. Хан одолевает Шереметева. Миниатюра из Лицевого свода, том 22

И снова, как и накануне, успех поначалу был на их стороне. Татарское войско пришло в полное расстройство и побежало. Преследуя отступающих, разгорячённые русские всадники выскочили к татарскому лагерю, и здесь их встретили стрельбой в упор ханские мушкетёры и артиллеристы. Под градом пуль и картечи русская конница смешалась. 

Когда же тяжело раненый Шереметев рухнул с коня, дети боярские обратились в бегство. Те, кто не погиб или не был взят в плен, «з бою съехали, розметав с собя оружие» и порознь, врассыпную устремились на север, к Туле. Другие же, откликнувшись на звуки труб, поспешили укрыться в коше. 

Засевшие там дети боярские, стрельцы и казаки, команду над которыми приняли Басманов и Сидоров, отбили три атаки неприятеля. Даже обстрел засеки татарской артиллерией и мушкетёрами не вынудил их сдаться. 

Близился вечер, а время между тем шло, два дня из отпущенных трёх — четырёх уже миновали. Убедившись, что без серьёзных потерь взять русский лагерь не получится, Девлет-Гирей приказал прекратить атаки и отойти в свой лагерь. Ночью татары снялись с места. На следующий день они достигли реки Сосны и «перелезли» через неё, совершив 90-километровый марш менее чем за сутки. 

Утром того же дня, как уже говорилось, Иван получил от беглецов с поля боя вести о том, что крымский «царь» «воевод разгромил и людей побил многих, а сам х Туле идет…». На военном совете было решено наспех идти к Туле, «хотяще сразитися с бусурманы за православное христианство». После тяжёлого ночного марша утром 6 июля русская рать подошла к Туле.

Здесь к войску прибыл сам Шереметев и остатки его рати. Их рассказы более или менее прояснили картину произошедшего. 7 июля в царский лагерь прибыли Басманов и тяжелораненый в бою Сидоров. Они поведали царю, что «уже, аки третий день, царь поиде к орде…». Посланные вдогонку сторожи сообщили, что «царь идет в одход наспех по семидесяти верст на день» и догнать его уже нет никакой возможности. В тот же день 7 июля Иван пошёл домой, в Москву, где чествовал «воевод и детей боярскых, которые билися с крымцы». «Полской» поход Большого Шереметева закончился.

Возвращение Ивана Грозного в Москву и чествование воинов-участников похода. Миниатюра из Лицевого свода, том 22

Возвращение Ивана Грозного в Москву и чествование воинов-участников похода. Миниатюра из Лицевого свода, том 22

Итоги

Летом 1555 года в Поле встретились достойные противники, сыгравшие вничью. Хану удалось избежать разгрома и серьёзно потрепать рать Шереметева. По первоначальным прикидкам московское войско лишилось около тысячи человек — для того времени это существенные потери. Однако и сами татары понесли немалый урон. 

Отпущенные из Крыма для сбора выкупа дети боярские Иван Трофимов и Богдан Шелонин сообщали, что «у царя у крымского на бою царя и великого князя воеводы боярин Иван Васильевич Шереметев с товарыщи побил многых лутчих людей, князей и мурз и ближних людей, и безчестие царю и убытки, сказывает, в том, что кош у него взяли, те лошади на украйну и увели, а на бою с ним русские немногие люди билися и побили у него многих людей…». 

Их свидетельства косвенно подтверждают речи крымских послов, которые прибыли в октябре 1555 года в Москву с предложением «розмена» послами и «чтобы со царем крымскым царь и великий князь похотел миру, а прошлого не поминати, (…) а кровь бы промежь государей на обе стороны унелася». 

Видимо, хан действительно нуждался в определённой передышке для восстановления сил. Во всяком случае, стратегическая инициатива осталась на стороне Москвы. В следующем году она нанесла по Крыму новый удар.


  • Телеграм
  • Дзен
  • Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.

Нам важно ваше мнение!

+1

 

   

Комментарии (4)

  • Виктор
    Виктор 13 декабря 2019

    Дурацкие выдумки. Москва исправно платила дань Крымскому хану до 1700 г. (например: лето 1594 года - «В залог дружбы Фёдор… доставил Казы–Гирею 10 000 рублей, сверх шуб и тканей драгоценных, обещая присылать ежегодно столько же…»)

    Ответить
    0 +
  • Nina
    Nina 13 декабря 2019

    Читаете Карамзина? 1594- правление сына Петра 1 Федора Ионновича.1591-1598год.

    Ответить
    0 +
  • Nina
    Nina 13 декабря 2019

    Ошибочка вышла. Федор сын Ивана Грозного.

    Ответить
    1 +
  • Sergiy
    Sergiy 14 декабря 2019

    Интерено получается, московиты всегда побеждали и исправно платили дань крымскому хану до 1701 года

    Ответить
    0 +