Зачем катали в метро дохлую кошку? Сейчас расскажу. Дело было так.

Четверг

Младшая детка после школы тусила у папы на работе, я с болеющей старшей сидела в деревне Гадюкино.

Солнышко светило, ветерок дул. И ничего не предвещало проблем, как это обычно и бывает. Ближе к вечеру деточка вдруг поняла, что хочет шоколадку (а гулять с песиком Фенечкой не хочет, с ним пусть мама гуляет), и отправилась в магазин.

Не прошло и пяти минут, как с улицы раздался страшный лай и вой. Да такой, что Фенечка, мирно дремавший в коридоре, от испуга снес дверь в комнату и забрался ко мне на ручки. И чуть меня не раздавил, двадцать кг отличного песика, как-никак.

Чуть позже домой пришла рыдающая деточка с окровавленным пальцем и рассказала страшную историю.

Оказывается, две поселковые бродячие собаки Чапа и Чулок загнали в лес и порвали кошку. Деточка пыталась ее у них отобрать и спасти. И не смогла, собаки оказались быстрее. Покусали и сбежали, оставив израненную кошку в кустах. Деточка решила завернуть ее в свою кофту и отнести домой, чтобы вылечить. Увы, с помощью детка опоздала. Однако умирающая зверушка успела цапнуть ее за палец, прокусить его насквозь и сдохнуть с чувством выполненного долга.

«Я вырастила спасюка!» — подумала я, выслушав эту печальную сагу, и занялась обработкой раны.

Руки у детки были все в земле и грязи, храбрая детка страшно переживала и плакала. Впрочем, прикидывать, что именно собаки повредили кошке, раз она так быстро умерла, ей это не мешало.

«Спасюк-патологоанатом», — подумала я и согласилась с версией о переломе позвоночника и внутреннем кровотечении. А детке я сказала, что страшно ею горжусь, потому что сама бы струсила отбивать чужую кошку у сто лет знакомых и дружелюбных Чапы и Чулка.

Детка очень хотела показать мне дохлую кошку, так что мы сходили с ней в лес. Пробираться к телу пришлось через заросли кустов и поваленные деревья почти ползком. Детка переживала, что не успела, что глупая кошка не догадалась залезть на дерево, что палец болит, что Чапа и Чулок гадкие и злые.

Вернувшись, я начала думать, что делать, и звонить педиатру. У детки в свое время была очень острая реакция на прививки, так что в наличии у детки ревакцинации столбняка я уверена не была.

К семи вечера я определилась, что нам таки надо ехать в город и… взять с собой дохлую кошку! В авоське! Несмотря на то, что она в ошейнике и вроде как домашняя.

Так что деточке пришлось взять мусорный мешок, пролезть через бурелом и запаковать безвременно усопшую в него. «Знаешь, мама, когда она была живой, она была легче. А еще она окоченела и обкакалась», — сказала деточка по итогам.

Дорогу в город я описывать не буду. Ну, подумаешь, два часа в маршрутке в обнимку с трупом кошки. А потом в метро. А потом пешком, до детской травмы при дежурной детской больнице, где нам пора бы оформить абонемент, так часто мы там бываем. В общем, к половине одиннадцатого вечера добрались.

Пока труп кошки лежал в шкафчике для одежды, добрые врачи объяснили, что помочь ничем не могут. Нет у них ни противостолбнячной сыворотки, ни антирабической вакцины. Могут подуть на палец и намазать его зеленкой, но не видят особого смысла.

Впрочем, совсем нас не послали и посоветовали поехать в больницу на другом конце города, где сыворотки могут быть, потому что та клиника более профильная для травм, инфекций и прочих покусов. Еще обрадовали, что, на их взгляд, антирабическое придется колоть по полной программе, раз зверь уже сдох и проверить, будет ли он жив через десять дней, технической возможности нет.

Вышли мы в город… к счастью, тут нас подхватил деткин папа.

Труп кошки переместился в багажник. Думаю, при жизни она так много в один день никогда не путешествовала.

Младшую детку завезли в нашу городскую квартиру, уложили ее спать и поехали на другой конец города со старшей и трупом.

В той, другой больнице нас порадовали, что антирабической вакцины нет и у них, и вообще ее в городе нет как класса, но теоретически должна быть в городском антирабическом центре. Что до столбняка, то против него у них тоже ничего нет, а что есть, они вне угрозы жизни и без госпитализации колоть ни за что не будут. Потому что то, что можно колоть и не бояться, уже не производят, а их запасы давно кончились.

Зато они могут обработать наш палец! Который, на их экспертный взгляд, все равно будет гноиться, раз его укусила кошка.

Пока нам с деткой все это рассказывали, труп кошки ехал на другую сторону Невы, на Ладожскую. Лаборатория, в которой кошек и прочих зверей проверяют на бешенство, закрывается в шесть, но труп кошки были согласны взять на ответственное хранение на горветстанции. Читай: положить в холодильник и выписать чек.

В час ночи наш папа наконец забрал нас из больницы. Еще минут через сорок мы упаковали в машину недовольную младшенькую и отправились в деревню Гадюкино. Куда и прибыли без приключений и трупа кошки к трем часам ночи.

Пятница

Я в город не поехала, оставшись в деревне Гадюкино с младшей.

В городском антирабическом центре вакцины против бешенства не оказалось. Папу и детку отправили еще в какое-то место, в которое, по слухам, вакцину должны были завезти накануне. Но оказалось, что в том месте, где есть вакцина, нет лицензии на педиатрию, так что помочь они ничем не могут.

Деткин папа поставил на уши полгорода, включая главного рабиолога, и таки вытряс первую вакцину из детской травмы Центрального района. У них вакцина есть, но указание давать только своим, по прописке.

Второй укол должен был быть в понедельник, но его делать в той травме наотрез отказались.

Папа выгуливал детку вокруг травмы и ждал, пока подействует супрастин перед прививкой, я дозванивалась до заведующей детской поликлиникой, к которой приписана детка. Оказалось, что мы у них такие красивые не одни. И что единственное место в городе, где есть антирабичка для детей, это травма Центрального района. И что они там, в травме, всегда так сопротивляются и не хотят ни с кем делиться вакциной. Но помочь с вакциной по прописке с учетом того, что мы появились в пятницу, она не могла.

В пять вечера заведующая поликлиникой перезвонила мне и сказала, что организовала единственный вариант получения вакцины. Нам надо взять у нее направление и в понедельник госпитализироваться на три дня в ту самую больницу, где мы были в ночи. Тогда они смогут сделать нам укол. А вот третью прививку детке организуют уже в родной поликлинике.

Понедельник

Папа с деткой просидели в больнице шесть часов, чтобы узнать, что положить их не могут: мест нет даже для настоящих больных. Поэтому теперь считается, что детка лежит в больнице, но на самом деле она на вольном выпасе прогуливает школу.

Труп кошки не пригодился. Чтобы сделать животному анализ на бешенство, надо получить разрешение у местной ветстанции и уже с ним ехать в лабораторию. Потом труп кошки будут полтора-два месяца вскрывать и только тогда скажут точно, была она бешеной или нет. Потратив час, чтобы это узнать, деткин папа решил, что через два месяца практической ценности эта информация иметь уже не будет.

Спасибо всем, кто меня поддержал в эти дни. «Ни дня без приключений» — это явно наш семейный девиз.

У меня нет ни единой претензии к врачам. Все они хотели помочь и сделать как лучше для детки, все считали, что прививать нужно, хотя бешенства в Ленинградской области и Петербурге не видели очень и очень давно. 

А вот к организаторам здравоохранения у меня вопросы есть.

Эти люди получают зарплату из моих налогов. Так какого черта мы всей семьей должны трое суток носиться по городу, чтобы ребенок получил нужную ему по жизненным показаниям вакцину?

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.