Хочу написать о «межнациональных конфликтах» на примере севастопольской истории. Здесь есть некоторая путаница, которая вредит делу.

При всяком случае РЛО («русских людей обижают» — устоявшийся мем — прим. «Ридус») всех начинает страшно интересовать, были ли там межнациональные мотивы, или же это была «просто бытовуха».

Об этом беседовали с нами «эшники» (сотрудники Центра противодействия экстремизму — прим. «Ридус») и очень хотели, чтобы никакого межнационального мотива не было. Особенно волновала их лезгинка.

«Главное, не говорите, что там была лезгинка!» — говорили они. Хотя по сравнению с тем, что человека без всякой внятной причины зарезали ножом, по-моему, вопрос, была ли там лезгинка или не было, относится к сфере несущественных деталей.

— А был ли межнациональный оттенок? Говорили ли они что-нибудь про ненависть к русским? — спрашивали на «прессухе» журналисты и общественники, и видно было, что эта тема их сразу и пугает, и очень занимает. 

— Нет, — отвечала вдова убитого, — именно про русских не говорили. Просто оскорбляли и угрожали всем, кто там был. 

На следующий день несколько местных изданий вышли с заголовками: «По словам вдовы, никакого межнационального конфликта в баре не было!» 

Типа, раз так, можно спать спокойно. 

В подобных историях в прошлом, которым я была свидетельницей, регулярно повторялся этот мотив: выходит сам пострадавший или родственник убитого, говорит, что «межнационального мотива не было» (или журналисты это так передают) — и власти вздыхают с облегчением, а националисты начинают негодовать, что, мол, его запугали, подкупили и заставили замалчивать правду. 

Националисты здесь были неправы, т. к. находились под влиянием той же путаницы понятий. В этот раз, посмотрев «изнутри», я вполне в этом убедилась. 

Во-первых, пострадавшему нужно добиться справедливости, а не уводить дело в сторону — а эта «межнациональная тема» в конкретной истории очень сильно концентрирует внимание на себе в ущерб всему остальному. 

Во-вторых, в большинстве таких историй осознанной, идейной ненависти к русским действительно нет. Кавказец, осознанно ненавидящий русских, скорее всего, будет вести себя по-другому. Возможно, куда более опасно — потому что более разумно и целеустремленно. Для начала, станет радикальным исламистом, а они не пьют. 

Но слова «это просто бытовуха» (с добавкой «так бы и русские могли зарезать!») тоже неверны, ибо ничего не объясняют. 

Что такое «бытовуха»? Преступление, совершенное по понятной бытовой причине, например, из ревности или из застарелой вражды? Здесь явно не тот случай. У них не было причин убивать Олега, как не было причин и кидаться на остальных. 

Или имеется в виду, что это была какая-то случайность, то, что «с любым может случиться»? Но это же неправда. Немало людей пьет, некоторые даже буйствуют во хмелю, но по пьяному делу резать незнакомых людей ножом начинают очень немногие. 

«Такое могло случиться и с русскими» — быть может, но с немногими и, скажем так, специфического склада русскими. Чтобы просто начать докапываться до незнакомцев в баре, русский должен быть уркой, гопником; чтобы начать их резать — пожалуй, еще и психопатом. 

За любым преступлением стоит злая воля преступника, а за его злой волей — определенная картина мира. Такая, в которой то, что он делает — вполне позволительно, нормально, возможно, в этом даже проявляется удаль и молодечество. Может быть, ему даже ничего за это не будет. И такая картина должна сформироваться до того, как он напьется. Алкоголь не привносит ничего нового — только снимает тормоза. 

Чтобы понять причину преступления, особенно «хулиганского», безмотивного, нужно понять, что это у преступника (в данном случае у трех сразу) за картина мира и откуда она. А это заставляет спросить о его бэкграунде и воспитании.

Тут-то и всплывает проклятый межнациональный вопрос. 

Действительно: молодые кавказские мужчины, приехавшие из родных гор, противопоставляют себя «большому» российскому обществу, проявляют демонстративное неразборчивое хамство и агрессию, самоутверждаются с помощью насилия, в том числе экстремального (пырнуть ножом), с частотой, явно превышающей статистическую. 

Это не «проблема с нерусскими» — больше так никто себя не ведет. (с криминальным поведением мигрантов-среднеазиатов тоже есть проблемы, но у них другие паттерны.) 

С представителями других нацменьшинств у русских иногда бывают трения в местах их проживания — но, т. с., не выходящие из пределов обыкновенного. 

Новость типа «трое приезжих с Севера на московской улице избили и пырнули ножом москвича, заставляя его кричать „Чукотка — сила!“» звучала бы, согласитесь, очень странно. А уж череда подобных новостей… 

А вот тут — да. Очень специфическое поведение, я бы сказала, гипертоксичная гипермаскулинность. Восприятие всех окружающих по умолчанию как врагов и необходимость что-то им доказывать через агрессию. 

Причина этого, по-видимому, не в исламе — другие исламские народы России не ведут себя так. 

Это не «врожденное», не «что-то в крови» — у кавказских женщин кровь та же самая, но они не кидаются на людей. 

По-видимому, это именно воспитание, мужская социализация, распространенная в этих этнических группах. Интересно, что это поведение на самом деле социально маркировано: «плохие кавказцы» ведут себя как гопники и урки. Причем, как утрированные и преувеличенные гопники и урки. 

Ситуация, когда этническая группа занимает социальную нишу, вообще не редкость, и «гопники» разных наций и цветов кожи в России, Англии и США ведут себя довольно схоже. Так что, возможно, тут дело даже не в каких-то «национальных обычаях». 

Но вот в чем проблема. О субкультуре русских гопников, об их криминализованности, неприятных особенностях поведения и причинах всего этого можно говорить совершенно спокойно. Некоторые из числа «небыдла» любят даже злоупотреблять — и переносить черты гопников на русских в целом. 

А попробуйте вот так же обсудить криминализованность и агрессивность молодых кавказцев! Тут всплывает «межнациональный вопрос» и сверхценное отношение к нему, начинается тряска, стук зубов и заклинания «не надо обобщать!», «не надо разжигать!» 

Спокойный разговор, не скатывающийся ни в «фашизм» (с основным тезисом: «такова уж их природа!»), ни в толерантную истерику, оказывается невозможен. 

Я надеюсь дожить до того времени, когда существование разных народов, наличие у них разных (и не всегда одинаково полезных) культурных паттернов, отношения между ними и возможность взаимных претензий будут восприниматься спокойно. Как интересная и важная область жизни — но не как что-то полузапретное, полунеприличное, словно секс в викторианскую эпоху. 

То, что люди бывают разных национальностей, будет восприниматься так же, как существование мужчин и женщин. Они разные, но равные, законы одни для всех; они могут друг с другом что-то выяснять, обсуждать свои различия, пред’являть претензии и договариваться — и это нормально. 

Но пока, похоже, до этого далеко.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.