Вчера снова побывал в Государственной думе. На сей раз в качестве заинтересованного гостя на заседании Общественного совета при комитете Госдумы по культуре.

Мероприятие, сразу скажу, получилось отменное.

Во-первых. Искренне симпатизирую Елене Ямпольской. Которая комитет по культуре возглавляет. Очень интересная женщина, сильная личность, эрудированная, обаятельная, остроумная, прекрасный оратор, принципиальный и при том совершенно открытый и доброжелательный человек. Всегда за диалог и компромиссы. Лишь бы диалог был содержательным, а компромиссы — разумными.

Любые дикости и грубости, которые приписываются Елене Александровне политическими врагами, — либо клевета, либо сознательно искаженные и грубейшим образом вырванные из контекста цитаты. О чем я точно знаю, поскольку лично проверял. С тех пор и симпатизирую.

Во-вторых. Качество совета, который получился в высшей степени разнообразный и представительный. Причем не только в культурном плане, но даже и в политическом.

Видеть за одним столом столько известных, уважаемых, влиятельных в культурной среде людей — Александра Калягина, Владимира Урина, Михаила Афанасьева, Сергея Шумакова и т. д. — оно, конечно, и само по себе очень здорово и интересно. Но когда еще и с одной стороны — Сергея Шаргунова, а с другой — Андрея Макаревича…

Меня, как человека сильно политизированного, этот момент особенно впечатлил. Специально для той категории граждан, которые чем глубже погружаются в гуманитарные вопросы, тем сильнее переживают, что это не вопросы, а какой-то дурдом и пора вызывать санитаров, в заседании участвовал Зураб Кекелидзе. Главный психиатр Российской Федерации.

В общем, давненько я не наблюдал настолько мощных и многообещающих коалиций.

В-третьих. Нет, это не всего лишь еще один красивый дискуссионный клуб для представителей творческой элиты, чтобы иногда встречаться и обсуждать между собой всякое насущное. Совет — дело серьезное.

Не знаю, опубликованы ли на данный момент какие-то фото с мероприятия, но если вдруг да, то человека по правую руку от Елены Ямпольской зовут Владимир Толстой. Для понимающих людей — вполне достаточно. Для непонимающих — погуглите.

Каналы прямой коммуникации между советом и высшей государственной властью существуют и работают, и власть в этой коммуникации заинтересована.

Про форму — как все организовано — сказано достаточно, теперь о содержании.

Я человек по натуре скептический, но не знаю, к чему тут можно придраться. Во все время заседания совет последовательно и вполне единодушно представлял собой «Партию здравого смысла». В частности — вежливо, но твердо отверг необходимость любых новых запретительных инициатив в области культуры. Нет, некоторый порядок навести бы в самом деле не мешало.

Проблема в том, что цензурные регулировки положение дел не только не улучшают, но еще больше ухудшают. Например, обязательная маркировка книг возрастными рейтингами.

Сильно ли оздоровилась от такого решения нравственность подрастающего поколения? Неизвестно. А вот по библиотекам удар нанесен был страшный. «Расстояние между стеллажами взрослой и детской литературы должно быть не менее ста метров. Да у нас все помещение библиотеки вдвое меньшего размера».

А вот даже не проблема, а настоящее бедствие: когда организацией многих культурных процессов занимаются люди случайные, посторонние, и что хуже всего — глубоко равнодушные.

На одном молодежном форуме сделали литературную секцию, позвали на нее современных поэтов. Поэты оказались никому не известными пошляками и графоманами. Как же так получилось? «Ну мы дали им задание написать эссе, кто лучше всех написал — тех и пригласили на форум». Секундочку, мы же о поэзии говорим, причем тут эссе? «Нас так учили, что конкурс эссе — наилучшая система отбора». Где учили? «В нашем экономическом колледже». Спасибо, понятно. При таком уровне компетентности цензоров требовать еще больше цензуры не осмелится даже самый дремучий мракобес.

Так образуется парадоксальная ситуация, когда запрос «побольше порядка» неизбежно подразумевает «поменьше запретов». Поскольку порядок — это, допустим, полноценный институт меценатства с развитой системой льгот. Или комплекс умеренных и разумных протекционистских мер в пользу отечественного кино. Или — особенно — закон о культуре, внятно и окончательно разъясняющий отношения между государством и творческой интеллигенцией: кто, кому, чего и за что в этих отношениях должен. Если вообще должен. Или сделать как-нибудь так, чтобы из государственных документов исчезли инопланетные формулировки вроде: «Главный критерий оценки нацпроекта „Культура“ — высокий уровень удовлетворенности граждан услугами культуры».

Вот Чехов, например, это услуга культуры? Удовлетворены ли граждане услугой культуры Чехова? Вот что такое порядок. А вовсе не возрождение «худсоветов». Против талантливого автора цензура бесполезна, его творчество пробьется через любые запреты. А против бездаря она просто не нужна, бездарь сам себе главный запрет.

«Я часто повторяю, что теоретически люди у нас за цензуру, но как только ты попытаешься запретить что-то конкретное, ты сразу получаешь взрыв общественного негодования. Это бессмысленная история», — сказала по этому поводу сама Елена Александровна. 

Вот такие мои, в целом, впечатления от вчерашнего мероприятия. Несколько сумбурные. Сугубо субъективные. Однозначно оптимистические. 

1. При таком подходе к делу Общественный совет при комитете Государственной думы по культуре вполне может стать если не главным, то одним из важнейших медиаторов в диалоге государственной власти и культурного класса. 
2. Если так оно однажды и случится, все от этого только выиграют. Кроме дураков, конечно. 

Но дуракам я никогда победы не желал.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.