Акция протеста в Магасе, стартовавшая после подписания соглашения о новых границах между Ингушетией и Чечней, продолжается: протестующие требуют от главы Ингушетии Юнус-Бека Евкурова не отдавать земли.

Тем временем в Сети множатся различные «теории заговора»: одни источники утверждают, что Ингушетия проиграет от подписания договора львиную долю территории, другие доказывают, что в соглашении об установлении административных границ между республиками есть нефтяной вопрос. «Ридус» разбирался, так ли это на самом деле.

Кто выигрывает от межевания

Согласно подписанному документу, республики обменялись равноценными нежилыми территориями. Чечне передана часть Надтеречного района Ингушетии и горно-лесистая местность. Ингушетии Чечня передала равносильную территорию на границе с Малгобекским районом.

«Это типичный случай накопившегося десятилетиями территориального спора — границу между Ингушетией и Чечней никогда не межевали. Можно было отложить решение — но тогда рано или поздно полыхнуло бы куда сильней», — полагает юрист Илья Ремесло.

По его мнению, от межевания границ выигрывают обе стороны:

Ингушетия получает равноценный обмен с соседями в северных районах (по 1800 га), а по южным районам Ингушетия даже выигрывает, получая плюс 7 тысяч гектаров из Бамутского заповедника.

Действительно, согласно соглашению, Ингушетия прибавит 7190 га: Минприроды РФ переводит эту территорию из федерального Бамутского заповедника в Сунженский заповедник.

Подобного мнения придерживается политолог Артур Атаев. В беседе с «Ридусом» эксперт отметил, что, вопреки заявлениям организаторов протестной акции в Магасе, Ингушетия точно не является проигравшей стороной.

«Евкуров предельно четко на картах доказал, что Ингушетия ничего не теряет ни в территориальном, ни в ментальном, ни в социокультурном плане, — полагает Атаев. — Для Евкурова как для политического лидера это соглашение более важно, чем для Рамзана Кадырова, в условиях, когда ряд неправительственных неполитических организаций имеет серьезное донорское финансирование. Но Ингушетия точно не является проигравшей стороной».

Участники акции протеста утверждают, что им не важно, какая земля отойдет Чечне: важно то, что Евкуров не принял во внимание мнение народа. Но и это формальный признак. Основная акция протеста, проходящая в Магасе, имеет четкий политический характер и направлена против Евкурова, — убежден эксперт.

В свою очередь глава Международного института новейших государств Алексей Мартынов в беседе с «Ридусом» отметил, что западные «фабрики мысли» давно рассматривают Северный Кавказ в качестве одной из точек дестабилизации:

Очевидно же, что сложившуюся ситуацию „подогревают“ лица, заинтересованные в дестабилизации положения в Ингушетии и в целом на Северном Кавказе. <...> Они в очередной раз пытаются „разыграть национальную карту“ и вновь возбудить взаимное недоверие между чеченцами и ингушами, практически одним народом. Таким образом они также добиваются дискредитации главы республики Юнус-Бек Евкурова перед федеральным центром и последующей его отставки, — подчеркнул эксперт.

Нефтяной заговор

С начала акций протеста в Сети распространяется мнение, что Ингушетия отдает Чечне территорию с богатым месторождением нефти.

«Я не знаю, как такое могло прийти в голову», — комментировал эту версию Юнус-Бек Евкуров.

Это неправда. В селе Даттых, которое мы и имеем в виду, 19 нефтяных скважин, все они законсервированы, с высоким содержанием серы, даже в советское время там не добывалась нефть именно из-за высокого содержания серы. Это просто невыгодно. Говоря простым языком, надо вложить 100 рублей, чтобы заработать один, — пояснил глава Ингушетии.

Эксперт Артур Атаев также склонен считать, что «нефтяные теории» — это «спекулятивный момент». С этим мнением соглашается и историк и картограф Зураб Гаджиев, который в данный момент находится на протестной акции в Магасе.

В беседе с «Ридусом» Гаджиев отметил, что нефтяная тема — это «некая нефтяная завеса, прикрытие для иных целей».

Нефтяное озеро, которое находится на этих территориях, располагается примерно напополам на территориях Ингушетии и Чечни. Оно находится на самом выходе из этого проблемного участка, и его можно было бы разрабатывать и без соглашения. Но там очень высокое содержание сероводорода — до 20%. В принципе, от охранных организаций получить разрешение на разработку этого месторождения на территории заповедника почти невозможно, поэтому оно законсервировано.

Значение территорий

По словам Зураба Гаджиева, претензии протестующих в Магасе возникли из-за того, что речь идет о передаче Чечне достаточно крупного района, «битком набитого культурно-историческим наследием»:

Для людей очень важны родовые башни, оттуда вышло очень много тейпов. Если забрать родовые территории из Ингушетии в Чечню, то это станет нокаутирующим ударом по национальному самосознанию, это произведет раскол по этническому полю. На Кавказе люди очень связаны со своей родовой территорией: где бы человек ни жил, он сохраняет связь со своей малой родиной, приезжает туда.

«В Ингушетии советы тейпов проходят у родовой башни: они едут туда, собираются и решают свои внутрифамильные вопросы. Поэтому потеря этого района для ингушей — это мощный удар, раскалывающий этническое самосознание. После этого могут произойти какие-нибудь смутные процессы, которые способны свалить республику», — заключил Гаджиев.

Как ранее писал «Ридус», территориальные разногласия между двумя кавказскими республиками возникли в 2012 году. Тогда стороны не могли поделить Сунженский и Малгобекский районы.

По соглашению в Сунженский район Чечни был включен ряд населенных пунктов, являющихся муниципальными образованиями Ингушетии, глава которой заявил, что Сунженский район — это территория Ингушетии.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.