Мой любимый нынче сериал «Ходячие мертвецы» весь чуть более чем полностью посвящен семейным ценностям. Но с интересными акцентами.

На самом деле он почти весь — про отцовство. Почти все центральные герои-мужчины — отцы, настоящие или хотя бы символические; и самые сильные их чувства, мотивации и душевные переломы связаны с отцовством.

Любовные линии в сериале очень бледны и второстепенны в сравнении с отношениями отцов и детей. Чтобы защитить своих детей, отцы идут на подвиги и на преступления; из любви к детям продолжают жить и бороться в разрушенном мире; от горя по погибшему ребенку сходят с ума и теряют человеческий облик; бывших лучших друзей делает врагами даже не то, что один переспал с женой другого, а то, что этот другой теперь претендует на его детей…

Фактически и Рик, и другие отцы в сериале, так или иначе, живут ради детей. И даже борьба Рика с Ниганом, вроде бы — за власть и за разное видение будущего, на самом деле оформлена через символическое отцовство: они спорят о том, кто станет лучшим отцом для Карла.

Целая галерея отцов проходит перед нами, весь спектр. От идеального отца Хершела Грина — до мерзавца Эда, обрисованного самыми черными красками, который не только жену бьет, но и к дочке нехорошие поползновения питает; или до покойного папаши Диксона, который и в сериале-то не появляется, зато мы наглядно видим, как этот сукин сын искалечил психику и жизнь своим сыновьям.

Интересно, что Хершел, идеальный отец семейства и вообще идеальный герой, при этом представитель очень консервативной и патриархальной американской среды: фермер, глубоко верующий, не расстается с Библией и вообще живет «по старинке».

Но его семья — олицетворение взаимной любви и поддержки. Рик — демократ и вообще, т. с., носитель гуманистических и прогрессивных тенденций — очень любящий отец, но отец, как и лидер, не очень успешный; часто ошибается, не всегда справляется с детьми, не находит общего языка с сыном-подростком.

А семья Диксонов — тоже из правых, но совсем другого рода: это, так сказать, изуродованный и выхолощенный консерватизм, «консерватизм» социального дна, в котором уже днем с огнем не найти ни веры, ни нравственности, ни твердых правил, а о любви к ближним и говорить нечего, и из «устоев» осталась только привычка голосовать за республиканцев и не черных любить. И там, натурально, отцы и дети друг друга ненавидят, и отец оказывается воплощением ада на земле, сознательно и злобно уродующим своих детей. 

Что же до материнства — ему уделяется куда меньше внимания, да и выглядит оно как-то… ну, не то чтобы прямо сомнительно — но намного бледнее. 

Отношения Карла с матерью явно менее интересны, чем с отцом, — и ее страшную смерть, произошедшую у него на глазах, он как-то достаточно легко переживает. Кэрол теряет дочь — и не сходит с ума, не теряет волю к жизни, как отцы в аналогичной ситуации; даже наоборот — она, конечно, горюет, но есть впечатление, что именно потеря дочери ее «раскрепостила» и помогла оторваться от печального прошлого. 

У Мишонн погиб ребенок — и мы знаем, что для нее это трагедия, но также знаем, что в результате этого она и стала той «железной женщиной», какую мы видим. 

А интереснее всего в этом смысле, пожалуй, община Терминуса. Этой общиной неожиданно управляет матриархальная семья: немолодая мать и двое ее взрослых сыновей. (Где отец, неизвестно.) 

У матери с детьми отношения очень нежные, они защищают и поддерживают друг друга. Все у них хорошо, только есть нюанс: это община каннибалов. Они заманивают к себе людей и едят. 

Именно Терминус изображается в сериале как некая предельная ступень падения, полная извращенность человеческой природы, та стадия, где в людях не остается уже ничего человеческого. 

Не знаю, стремились ли создатели сериала связывать это с матриархатом… однако это у них и вышло.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.