Ряд стран — в первую очередь Нидерланды и Австралия — потребовал от России материальной компенсации после того, как в минувший четверг правительство Нидерландов официально признало Москву ответственной за уничтожение пассажирского лайнера, летевшего рейсом МН17 из Амстердама в Куала-Лумпур в июле 2014 года.

Чтобы такие требования можно было Москве официально предъявить, истцы должны обратиться в Международный суд или какую-то иную организацию, уполномоченную решать подобные споры.

Министр иностранных дел Нидерландов Стеф Блок пояснил, что процесс привлечения России к ответственности будет идти параллельно с расследованием, направленным на установление индивидуальной уголовной ответственности за гибель 298 человек (большинство из них были голландскими подданными).

И не судим будешь

Все эти заявления о привлечении России к суду имеют нулевой шанс дойти до какого-то юридического процесса, утверждает доцент юридического факультета МГУ Глеб Богуш.

«Международное судебное право отличается от национального в одном принципиальном пункте. Если для подачи иска одного физического или юридического лица к другому в рамках одной страны согласия ответчика не требуется, то когда речь заходит о международных тяжбах, это является обязательным условием. То есть если Россия не согласится на то, чтобы ее судили, — никакой суд не состоится», — сказал он «Ридусу».

Такое странное положение, однако, совершенно логично проистекет из принципа равенства всех субъектов международного права: ни одна страна или группа стран не имеет полномочий судить другую. И учитывая, что Москва категорически отрицает какое-то свое участие в запуске «Бука» по малайзийскому «Боингу», вероятность, что она согласится признать такой иск, исчезающе мала.

Дело даже не в том, что Россия боится, что проиграет в суде, или что в Москве нет юристов, способных за хороший гонорар доказать, что «Бук» был запущен хоть украинцами, хоть инопланетянами. Дело в том, что сам факт готовности явиться в суд отстаивать свою точку зрения в подобном случае является автоматическим признанием того, что в этом вопросе могут быть разные точки зрения.

С точки же зрения России признать даже не свою ответственность за катастрофу лайнера, а просто такую гипотетическую возможность — равносильно признанию, что высшие официальные лица РФ несколько лет подряд могли (пусть даже теоретически!) говорить неправду. Разумеется, российское руководство не пойдет на это ни при каких обстоятельствах.

И международное право в данном случае — полностью на их стороне, продолжает юрист.

«Это как в супермаркете: вы, возможно, хотели бы много чего там купить, но вопрос в том, что вы можете себе позволить, а что нет. Из всех стран — как минимум среди членов Совбеза ООН — одна только Великобритания признаёт юрисдикцию международных судов по умолчанию. Пусть с оговорками, но тем не менее. Кстати, Россия тоже не „бегает“ от всех судов подряд — например, Москва пока еще признаёт юрисдикцию ЕСПЧ. А вот к Международному суду ООН у Москвы такого однозначного отношения нет», — говорит Богуш.

Об этом можно только сожалеть, но такова реальность — в Гаагу подозреваемых либо привозят в наручниках, либо они являются туда добровольно, подчеркивает он.

«В идеальном варианте Россия с одной стороны, Нидерланды и другие заинтересованные государства с другой должны были бы решить свой спор в международном суде. Но на практике, как мы знаем, подобные дела тянутся десятилетиями, в течение которых истцы уламывают ответчиков „проявить сознательность“ — занятие, честно говоря, имеющее мало шансов на успех», — напоминает эксперт.

Аналогично, Ватсон 

Кстати, ситуация со сбитым малайзийским «Боингом» имеет аналог в недавней истории, и по ней можно, тоже по аналогии, предположить, как будут развиваться события в этот раз. 

В ночь на 3 сентября 1983 года советский истребитель сбил над Охотским морем южнокорейский пассажирский лайнер, такой же «Боинг», рейс KAL-007, зашедший в советское воздушное пространство. Тогда, как и сейчас, Москва сперва категорически отрицала свою причастность к гибели гражданского лайнера и 269 человек на его борту.

В сообщении ТАСС, опубликованном 3 сентября, говорилось лишь о нарушении границы и о том, что нарушитель «исчез с экранов радаров». Но когда Москву приперли к стенке, советское руководство «ушло в отказ». 

Прошло 35 лет, уже нет Советского Союза, но Москва по-прежнему не признаёт никаких решений международных организаций, которые каким-то образом могут заставить ее отвечать за те или иные действия. 

«Это мог быть южнокорейский лайнер, это могло быть судно Greenpeace Arctic Sunrise, сейчас это МН17. Москва просто блокирует любые попытки привлечь ее к ответственности либо через вето в Совбезе ООН, либо через те или иные механизмы в других международных организациях. СССР, как и РФ, не признаёт над собой юрисдикции международных судов. Тем более сейчас, когда международный суд находится на территории страны — Нидерландов, — которая сама же выступает истцом», — заключает юрист.

Заколдованный круг

Эту позицию полностью разделяет и вице-президент Международной ассоциации русскоязычных адвокатов Михаил Иоффе.

«Чтобы привлечь страну к суду, надо доказать гражданско-правовую или уголовную составляющую обвинения: наличие ущерба или гибель людей. Но просто обвинять кого-либо в этих злодеяниях недостаточно: требуется еще доказать, что обвиняемая сторона имеет к ним отношение. А вот здесь начинается заколдованный круг, из которого правительство Нидерландов выйти не сможет никогда», — сказал он «Ридусу».

В данное время в международном праве не существует каких-либо договоренностей, согласно которым России можно было бы вменить в вину трагедию над Донбассом.

«Власти Нидерландов полагают, что РФ совершила противоправные действия путем незаконной передачи сепаратистам ракет „Бук“. Но с правовой точки зрения мнения только лишь властей одной страны — в данном случае голландских — совершенно недостаточно, чтобы это мнение перешло в категорию фактов. И тут начинается самое интересное: перевести мнение в факты имеет право только международный суд. Но создать такой суд, чтобы судить Россию, никто не сможет: потому что Москва заблокирует решение о его создании в ООН», — объясняет Иоффе.

Конечно, Нидерланды могут провести такой суд в своем национальном суде — но любое решение такого суда будет юридически ничтожным, так как одна страна не может судить другую, подтверждает он слова Глеба Богуша: «Международное уголовное право такого не предусматривает».

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.