В день 26-летия Дэвид Смит, чья карьера скульптора только что окончательно пошла насмарку, встречает двоюродного дядюшку Гарри. Тот как раз недавно откопал детский комикс племянника, в котором мальчик изобразил всю свою семью супергероями: «Я — суперскульптор. Меняю мир своими руками».

Хотел бы я менять мир своими руками так же, как в этом дурацком комиксе, но жизнь куда сложнее… И проще никогда не станет.

В память о былых деньках дядя (ну, если честно, не совсем всё-таки дядя) предлагает Дэвиду два варианта дальнейшего пути. Либо прожить долгую достойную жизнь, постепенно придя к пониманию: «Что суждено судьбой, того не миновать» («Но ЭТОГО МАЛО», — тут же возражает молодой человек), либо… Либо стать на двести дней «повелителем Вселенной», получив суперспособность ощущать любой материал как продолжение своего тела и голыми руками менять что угодно, к чему только можно притронуться. А взамен по окончании срока — умереть.

— Скажи, Дэвид, что ты готов отдать за своё искусство?
— Свою жизнь.

В связи со «Скульптором» Скотта Макклауда необходимо вновь — не в первый уже раз — провести черту между тем, что следует понимать под «комиксами», а что — под «графическими романами». Для многих эти понятия тождественны: и там, и там — картинки с облачками для реплик. Разница, действительно, не всегда очевидна. В какой-то мере она такая же, как в кино — между блокбастерами и авторским кино, хотя и здесь возможна ведь путаница. Порой всё предельно ясно: здесь — голливудская «стрелялка», а тут — фестивальный лауреат; ну, а если режиссёр — Кристофер Нолан, одновременно и «автор», и мастер экшена?.. А если вспомнить победившую в Каннах «Жизнь Адель», в основе которой — также «книжка с картинками»: это экранизация комикса или графического романа?..

Пожалуй, в определении графического романа в первую очередь следует идти от второго слова: роман. В литературе есть место и беллетристике, и серьёзным произведениям; если Роман — подлинный Роман, то он, естественно, причисляется ко второй категории. Пятисотстраничный «Скульптор» Макклауда — это настоящая Литература, с той только особенностью, что здесь очень многое говорится при помощи не слов, а изображения. В этих «картинках» — и чувства, и эмоции, и боль, и душевные порывы. А также не только наглядные «описания», но и паузы, предложения, абзацы… Если мы признаём «Евгения Онегина» за роман в стихах, то здесь перед нами — роман в картинах. То есть, графический роман — ни на секунду не «комикс».

Уверенный в созданном автор даже позволяет себе пошутить на эту тему, предлагая своему герою: «Знаешь, а ведь ты мог бы неплохо зарабатывать, рисуя комиксы. Такие парни поднимают кучу бабок». А потом его устами восклицая как будто бы о другом, но ведь и об этом тоже:

Абсолютные ценности существуют. Есть различие между Кандинским и … И вешалкой в гардеробе. Даже если никто не понимает этой разницы, она остаётся. Они РАЗНЫЕ.

Макклауд — и сочинитель, и художник в одном лице — не пренебрегает, разумеется, диалогами, это не «немое кино». Но ему удаётся передать свою мысль и без них — то выхватывая для крупного плана незначительные, казалось бы, детали, то, напротив, решительно отказываясь от них, оставляя героев в пустоте, с голыми стенами. Он может позволить себе всю страницу рисовать одно и то же лицо, наблюдая, как оно меняется, как из состояния, допустим, равновесия переходит в состояние яростного возбуждения. Одно и то же событие он может растянуть не на несколько кадров, а даже на несколько разворотов — сама необходимость переворачивать страницы задаст читателю ощущение ритма происходящего.

Этому писателю не нужно посвящать биографии героя целую главу: вся жизнь Дэвида предстаёт перед нами буквально в нескольких кадрах — и вся горечь её очевидна без лишних дополнений: «А разве папин самолёт не должен был уже прилететь?», «Врачи думают, опухоль доброкачественная, но…», «У меня плохие новости». Иной литератор потратил бы на это тысячи слов — Макклауд справляется двумя десятками рисунков. Выражение «вся жизнь промелькнула перед глазами» он не поленился визуализировать буквально — потратив время на сотню-другую «моментальных снимков». А отмеренный герою срок и вовсе оказывается под его ногами — календарём вместо тротуара, бездной обрываясь вниз на конечной дате.

Каждого когда-то забывают, Дэвид. Это как смерть, только приходит позднее. Если повезёт — значительно позднее, но приходит. Это надо просто признать. И смириться с этим.

Как мало кто Макклауд управляется со звуком. Если реплика написана не чётким, а слабым-слабым серым — мы понимаем, что герой ушёл весь в себя и обращённые к нему фразы долетают как будто издалека, едва-едва. Диалог на другой стороне улицы или за закрытой дверью слышен неразборчиво — оттого и буквы в облачках неразличимы. Плохие мысли, от которых нужно избавиться, тщательно зачёркнуты чёрным, а если болтовня длится долго, то совсем не обязательно всем словам попадать ровно в границу кадра — если какие вылезут за его рамки, то так только понятнее будет, что на самом деле они проходят мимо ушей. Это вам не привычное «БА-БАХ», «Шурх-шурх» или «Стук-стук» — эта работа со звуком куда тщательнее и филиграннее, чем в рассказах про супергероев.

Но главное, конечно, — тот смысл, который писатель вкладывает в своё произведение, те размышления о жизни и художественном мире, которыми он с нами делится. В чём смысл бытия?.. Что такое Искусство и способно ли оно изменить мир?.. Как понять, кто талантлив, а кто нет?.. И неужто одарённость человека измеряется лишь той суммой, которую покупатель готов отдать за его творения?.. Или лучшая проверка — только время со всей его благосклонностью к одним и безжалостностью к прочим?.. Что есть тогда бессмертие, особенно — творческое?.. Страшно ли умирать, если знать, что память о тебе — останется?.. «Скульптор» не даёт прямых ответов, но обильно удобряет почву для размышлений.

— Ты правда во всё это веришь?
— Да нет.
— Тогда кому ты молишься?
— Не знаю. Кому-то, кто там.
— А если там никого?
— Тогда никому.
— Ладно, рискну. А что ты говоришь этому кому-то, стоя на коленях каждый вечер?
— «Спасибо».

А ещё эта книга — о любви. О той Любви, которая подобно крылатому ангелу падает буквально с неба. Об отношениях — непростых, надрывистых, но светлых и чистых. В которых дорога каждая минута, проведённая вместе. В которых можно найти и вдохновение, и опору, и стать «частью цепи, тянущейся в будущее и в прошлое». Эта книга о такой любви, в которой две половинки не сразу, но понимают, что созданы друг для друга.

Мы с тобой разные, Дэвид. Половину времени я даже не знаю, чего хочу. Но однажды я пойму. Скажи, ты хочешь быть рядом, когда это случится?

Прав Гейман. «Скульптор» Скотта Макклауда — уникальный, замечательный. По-книжному увесистый, а по-человечески — очень тонкий. Душевный. И очень «правильный». Настоящая литература.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.