История оживает на старых фотографиях. Она живет в нашей памяти. И пока мы живы, смерти нет.

71 год как нет войны. Отгремели битвы, павшие навечно уснули под высокими курганами, в глубинах безымянных болот, под обвалившимися от времени траншеями. Ежегодно их вспоминают и поминают те немногие, что уцелели в аду Второй Мировой войны. Вспоминают их и потомки, родившиеся уже после войны, или уже в другом веке. Кто-то от чистого сердца, с благодарностью. Кто-то казенно и бессердечно. Кто-то со скрытой злостью или, даже, досадой. Но павшие в битвах все так же лежат в своих могилах. Застывшие навечно в последнем броске, захлебнувшиеся в крике, накрытые своими шинелями. Им нет и малейшего дела до наших слов или нашей благодарности. Время для них навсегда остановилось. Память нужна не им, ушедшим в небо, память нужна каждому из нас. Ибо пока погибшие живут в нашем сердце, подвиг их был не напрасен.

Листаю старый альбом с пожелтевшими фотографиями. Сколько лет лежит он в моем шкафу. Запылился совсем. Вот фотография моего деда по отцу. Дегтерёв Валентин Васильевич. 1910 года рождения.

Родился в городе Вятка (Киров). Окончил среднюю школу. Поступил в экономический техникум. Работал в банке. Перед войной прошел обучение на курсах младших командиров, окончил углубленные курсы фельдшеров.

На пожелтевшей фотографии он в форме лейтенанта перед отправкой на фронт. Петлицы без эмблемы родов войск. Новая гимнастерка.

1942 год. Вторая ударная армия под командованием генерала Андрея Власова. Страшный котел, в котором погибли сотни тысяч преданных и оставленных командованием солдат и офицеров РККА. Местечко в Новгородской области. С жутковатым и пророческим названием Мясной Бор. Непроходимые болота и топи в лесах.

В апреле 1942 года в районе Мясного Бора в окружение попала 2-я ударная армия Волховского фронта. При попытке прорвать кольцо блокады погибли сотни тысяч бойцов и командиров РККА. Пленных почти не было. Все погибшие так и остались на месте своей гибели. Именно там и покоится мой дедушка, лейтенант и военфельдшер Красной Армии. Отдавший свою жизнь за Родину.

Липкая грязь болота укрыла его саваном. Даже могилы его там нет и никогда, уже не будет. После войны его жена, моя покойная бабушка, получила письмо от случайно выжившего в той мясорубке сослуживца. Тот прошел через ужасы лагерей смерти в Германии, но ещё страшнее его участь была на Родине…

В 1945 году, после того как концлагерь освободили американцы, он попал не в действующую армию, а на Колыму. Сталин щедро отблагодарил тех, кого не сломали даже фашисты. ГУЛАГ не лучшая замена Бухенвальду.

Вышел на свободу только после смерти Сталина. В письме он писал, что его боевой друг лейтенант Валентин Дегтерёв, погиб при взрыве фугасного снаряда. Останки офицера были поглощены водой, и ничего от него не осталось…

Когда я родился, мне дали имя моего дедушки. По иронии судьбы я тоже стал фельдшером, и даже был военным фельдшером. Все как было написано на роду, видимо так решили сами небеса. Больше мне ничего о нем неизвестно.

А знаете почему? Потому, что его жена Антонина Ивановна Дегтерёва (в девичестве Санникова) была в 1941 году арестована и отправлена в лагерь по доносу своих сослуживцев. Те каким-то образом узнали, что её отец был известным и богатым до революции купцом. Ничто её не смогло спасти. Ни то, что муж был на фронте. Ни то, что у неё на руках было двое маленьких сыновей.

Хрустнуло колесо сталинского правосудия, и жизнь человека закончилась на долгие годы. Бабушка вышла из лагеря только после смерти Сталина. По амнистии. Была оправдана и реабилитирована в 1960 году.

А её муж-фронтовик этого ничего не знал, слал письма по старому адресу. Только некому их было там читать. Мой отец, ему было только три года, его двухгодовалый братишка, оба были в детском доме…

Вот такая вот печальная история. Были ли у моего деда награды? Как он воевал? Что чувствовал в тот момент, когда его жена рубила упавшие в снег деревья и грелась у чадящего на ветру костра? Как бы он поступил, узнав, что его семья просто была уничтожена по доносу анонимного подонка? Я ничего этого не знаю. Но многие годы спустя мне часто снился странный сон. Незнакомый человек в военной форме, протягивал ко мне руки и звал меня по имени. Какая-то небывалая тоска сжимала мне сердце, и я всегда просыпался с мокрым от слез лицом…

От моего дедушки по матери не осталось ничего. Как я не искал, не нашел никаких фотографий. Хотя этот человек прошел через настоящий ад.

Попробую вам это все описать. Мой дедушка, Мещеряков Михаил Александрович, родился в 1909 году в городе Астрахань. В семье очень богатых людей. С рождения рос в достатке и внимании. В 1917 году его старшие братья были арестованы и расстреляны как враждебные коммунистам элементы. Его 8-летнего мальчика и его брата 10 лет, так же арестовали. Но волей случая их освободил лично Феликс Дзержинский.

Еще до революции семья моего деда перебралась в Санкт-Петербург. Возможно, только это и спасло двух мальчишек от расстрела. А потом все было, как и у многих других. Детский дом, коммуна. Если я не ошибся, мой дедушка был в коммуне организованной Макаренко. Колония имени Горького — трудовая колония для беспризорников и несовершеннолетних правонарушителей, основанная в 1920 г. в селе Ковалёвка, близ Полтавы.

Чуждый революции элемент был туда помещен очень быстро. Хотя нет худа без добра. За годы нахождения в коммуне, мой дедушка получил профессию механика. Освоил он и плотницкое дело.

В 1927 году он вернулся на родину своих родителей. Те каким-то образом уцелели после мирового пожара. Гражданская война их почти не затронула. Сумели разбогатеть снова. И уже числились в кулаках.

В начале 1928 года дедушка женился. Его избранницей стала дочь полковника царской армии, погибшего в 1920 году. Столбовая дворянка, стала женой кулака. Моя бабушка 1911 года рождения. Мещерякова Любовь Петровна (в девичестве Саютина). 17 лет вышедшая замуж, ставшая матерью 8 детей. Но все хорошее кончается быстро.

В ходе коллективизации сельского хозяйства, проведённой в СССР в 1928—1932 годах, происходило подавление антисоветских выступлений крестьян и «ликвидация кулачества как класса» («раскулачивание») — насильственное лишение зажиточных крестьян, использующих наёмный труд, всех средств производства, земли и выселение их в пределах области (края, республики) или за их пределы, в зависимости от категории.

30 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП (б) приняло постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Все имущество моей семьи было экспроприировано. Родители, как и моей бабушки, так и моего дедушки погибли на этапе, загнувшись от тифа в бревенчатом бараке. Деду и бабушке удалось бежать. Они долго жили без документов в Москве.

В том же 1930 году мой дедушка, случайно, познакомился с директором Московского Автозавода Иваном Алексеевичем Лихачёвым. Тот подружился с бывшим кулаком. Подкупило его то, что мой дедушка был мастер на все руки. Только тогда у моих родных появились паспорта. Так началась их новая жизнь.

Кстати, имя моего дедушки есть на табличке у завода им. Лихачева. Среди других специалистов он помогал модернизировать этот завод до мирового уровня. Сейчас этот завод, в числе многих, давно уже уничтожен. Хорошо, что мой дед до этого так и не дожил.

В 1941 году мой дедушка был призван в армию. Воевал танкистом. Попал в окружение. Каким-то чудом выжил и сумел выйти к своим. Так как он вынес не себе знамя части, его не расстреляли. Наоборот, наградили орденом Красного Знамени. Закончил он свою войну, в знаменитом сражение под Прохоровкой.

12 июля 1943 года на южном фасе Курской дуги (Белгородское направление) в полосе Воронежского фронта, в районе станции Прохоровка на территории совхоза Октябрьский (Белгородская область РСФСР) механик-водитель танка Т-34 сгорел вместе со своим экипажем.

Однако лихая судьба дала ему редкий шанс. При подрыве танка, его выбросило через открытый люк. Обожженное тело старшего сержанта Мещерякова нашли похоронщики. Так бы и лежать ему в братской могиле.

Но мимо проходила медсестра из санитарного батальона. Что-то заставило её наклонится к телу солдата. Увидела, что он дышит, что у него ещё бьется сердце. Так из могилы мой дедушка попал в госпиталь. Израненный и контуженный, с осколками по всему телу, он был комиссован, и навсегда покинул действующую армию. Закончил войну старшиной. Среди наград — четыре ордена, несколько медалей. Но ничего этого не сохранилось. Отдал своим детям на игрушки. Умер за год до моего рождения, в 1968 году. От рака нижней челюсти. Осколки так и остались с ним на всю жизнь. Возможно, это ранение и стало фатальным. Умер в возрасте 59 лет. До пенсии он так и не доработал.

Ещё страшнее сложилась судьба родной сестры моей бабушки. Её младшая сестра Вера Саютина родилась в 1920 году. Попала на фронт санитаркой. Воевала с 1941 по 1945 годы. Закончила войну в Берлине. В 1945 году вернулась домой. Была убита ординарцем полковника НКВД. 

Мальчишка позарился на её украшения. Полковник проживал в их квартире, поэтому мальчишка нашел эти побрякушки. Он отрубил моей родственнице голову топором. 25 летняя женщина, прошедшая всю войну, погибла от рук советского солдата. От неё у меня, так же, ничего нет. Нет не одной фотографии, ничего не сохранилось, кроме рассказа моей покойной бабушки. Удивительное дело. 

Но в детстве мне, как-то, приснилась веселая и красивая девушка. В защитной гимнастерке, в пилотке, с погонами на плечах. Она играла и разговаривала со мной. И самое страшное, что все это было на кладбище. Среди берез, на небольшом холме, я увидел покосившуюся могилку с памятником и фотографией. 

На фотографии была, именно, она. Та молодая женщина, с которой я играл во сне. Я думаю, что видел Веру Саютину. Возможно, когда я умру, то увижу её снова. Во всяком случае, я на это надеюсь. Я был в том сне просто счастлив. Вот и все. Я сложил фотографии. Убрал их в шкаф. Это уже история. Пока я ещё жив она будет жить в моем сердце. Когда меня не станет, мои родные снова умрут. Умрут уже навсегда, обратившись в песчинки, которые падают, без конца и края, в огромном хронометре времени. И только одна строчка запала мне в душу, строчка из стихотворения Сергея Есенина:

Пусть не сладились, пусть не сбылись

Эти помыслы розовых дней.

Но коль черти в душе гнездились —

Значит, ангелы жили в ней.

Память-это просто набор сигналов и эмоций. Они гнездятся в нашем мозге. Но именно память позволяет нам быть людьми. А пока мои фотографии так и лежат в альбоме. Закрою их и пойду, положу цветок к памятнику погибшим в этой войне войнам. Перекрещусь. 

Я вас никогда не забуду, мои родные! Спите спокойно!

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.