Наблюдать за мировой экономикой с каждым днем становится все веселее. За последние семь лет глобальная финансовая система претерпела колоссальные изменения и пришла к таким показателям, о которых раньше могли помыслить только писатели-фантасты. «На данный момент происходит целый ряд вещей, которых никто не ожидал еще несколько лет назад. Отрицательные процентные ставки, отрицательные цены на нефть, что дальше будет отрицательным — зарплата»? — иронизирует руководитель группы исследований мировой экономики Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Александр Апокин.

Особенно забавно, что происходит это на фоне нормализации ситуации с безработицей в США и финансовой системой в Европе. В первом случае в значительной степени устранены аномалии и дисбалансы на рынке труда, во втором — несмотря на наличие массы проблем, сняты риски, которые существовали еще три года назад.

По мнению эксперта, если сейчас и возможны какие-то быстрые кризисные изменения в мировой экономике, то связаны они будут с рынком сырья. И ключевую роль здесь играет Китай, который, с одной стороны, сокращает внутреннее потребление нефти (являясь крупнейшим ее импортером и главной надеждой стран-экспортеров), а с другой — сам выходит на внешние рынки, в частности, металлов. «Быстрые кризисные изменения в мире, не исходящие из Китая, в ближайшее время я бы исключил», — говорит эксперт. А в Китае сейчас все не так уж плохо, как кажется многим из-за замедления роста его экономики и падения фондовых бирж. По крайней мере, так утверждали экономисты, собравшиеся во вторник в Москве на круглый стол «Тенденции мировой экономики: китайский фактор и цены на нефть. Что ждет Россию»?

Относительно цен на нефть их прогнозы были не радужны. Китай залит ею под завязку, США даже перелиты и могут в случае необходимости продавать запасы, чтобы сбивать цены. Так что рассчитывать на то, что они вдруг подскочат, увы, не стоит, уверен руководитель Департамента мировой экономики НИУ ВШЭ Леонид Григорьев. К тому же, никто из производителей черного золота не желает выпускать из рук свои контракты (на них тут же коршунами слетятся конкуренты), и ради сохранения физических объемов готовы сбывать нефть дешево. Но что касается китайских фондовых рынков, которые в начале нового года напугали мир своим обвалом и потянули за собой биржи других стран, проблема сильно преувеличена.

На состояние дел в китайской экономике состояние ее фондовых бирж (а всего их две — в Шанхае и Гонконге) имеет весьма отдаленное влияние. «Объем капитализации всех фондовых бирж Китая составляет порядка 36 трлн юаней, то есть немногим более 50% от ВВП. Для сравнения, в США она — 150% от ВВП, в Великобритании тоже заметно больше», — отмечает заместитель директора Института Дальнего Востока РАН, руководитель Центра экономических и социальных исследований Китая ИДВ РАН Андрей Островский. Самочувствие китайских предприятий не так сильно зависит от курсов акций, как в развитых странах. Кроме того, в Китае действует очень серьезное ограничение на доступ иностранных инвесторов, поэтому, при всей волатильности фондового рынка, деньги из страны не уходят, что тоже является важным фактором для поддержания стабильности экономики, напоминает руководитель Российско-китайского научного финансово-экономического центра при Финансовой академии при Правительстве РФ Николай Котляров.

Юань, по мнению Александра Апокина, судя по динамике золотовалютных резервов Китая в прошлом году, до сих пор переоценен, даже несмотря на прошедшую девальвацию, и ожидать дальнейшей коррекции национальной валюты вполне правомерно. Но резкого обвала не будет, обещают эксперты.

Столь же безосновательны тревоги по поводу замедления темпов экономического роста Поднебесной. Просто все привыкли к прежним скоростям, на уровне 8−11% ежегодно, и нынешнее торможение воспринимают как первый признак близкой агонии. Между тем о неизбежном замедлении экономики в Пекине начали говорить еще в середине 2000-х годов. «Если мы посмотрим прогноз китайской статистики от 1996 года, там до 2050 года были составлены планы экономического развития Китая, в том числе по темпам роста ВВП. Предполагалось, что они дойдут до пика на уровне 9% в 2000 году, и потом по 0,5% каждую пятилетку будут снижаться. А на практике получилось, что они все росли, росли, и к 2012 году доросли до 60 с лишним триллионов юаней. Естественно, сегодня темпы роста должны резко сократиться», — говорит Андрей Островский.

По словам экспертов, в октябре прошлого года пятый пленум ЦК КПК обозначил для роста экономики вилку в 6,5−7%. По этому пути она и будет двигаться. Это «новая нормальность», в которой Поднебесной отныне предстоит жить. При этом замедление китайской экономики идет вполне себе плавно, и вообще — это очень сложная система, о ее состоянии нельзя судить ни по курсу юаня, ни по фондовым биржам, коллапс ей не грозит, уверяют эксперты. Но надежды на то, что китайская экономика вытянет мировую, тоже придется оставить в прошлом.

Разумеется, не все в Китае идеально. Среди ключевых проблем — потенциальный дефицит трудовых ресурсов, сложности энергетического обеспечения и связанные с этим экологические проблемы.

Многолетняя политика «одна семья — один ребенок» привела не только к желаемому сокращению населения, но и к нарастанию дисбаланса между трудоспособными гражданами и теми, кто работать уже или еще не может. Сейчас китайцам разрешено рожать второго ребенка, но за долгие годы они привыкли к одному, да и расходы на воспитание и образование детей слишком велики.

Вопрос обеспечения энергоресурсами стоит особенно остро. 66% потребляемой в стране энергии обеспечивается сжиганием каменного угля. Отсюда возникает и проблема с экологией. Жителям крупнейших китайских городов понятие «смог» знакомо не только по анекдотам про английских лордов. «Если в ближайшее время Китай не решит эти экологические проблемы, начнутся проблемы со здравоохранением», — предупреждает Андрей Островский.

Китай, вроде бы, и пытается. По использованию возобновляемой энергии он уже занимает первое место в мире, в основном за счет строительства крупных ГЭС, хотя ветряки и солнечные батареи тоже активно применяются. Но это все равно капля в море, которая вряд ли поможет решить проблему кардинально. А полностью перейти на привозной газ китайцы побаиваются, потому что он намного дороже. Поэтому и сжигается так много угля, и переход на иные источники ресурсов идет очень медленно. Здесь, кстати, открываются хорошие перспективы для России, если она сумеет поставить китайцам газ быстро и по приемлемой цене. 

Еще одна заметная проблема — рост стоимости труда. Сейчас средняя зарплата в стране составляет 4000 юаней (около $600), в пересчете на рубли — 48 тысяч. Это гораздо выше, чем средняя зарплата в России. Чтобы оправдать такие дорогие трудовые ресурсы, Китаю необходимо двигаться вверх по цепочке добавленной стоимости. Это означает переход от сборки простейших электронных плат к среднему машиностроению. Конечно, сегодня продукция под знаком «сделано в Китае» уже не пользуется такой дурной славой, как несколько лет назад, но шансов завоевать развитые рынки у нее по-прежнему очень мало, а именно там крутятся основные деньги.

Александр Апокин полагает, что основные вызовы для Китая на данный момент — технологический и управленческий. Доступ к технологиям в среднем сегменте по добавленной стоимости чрезвычайно важен, и этого доступа в полной мере у Китая сейчас нет. А экономика, которая находится в переходе к данному сегменту, работает по совершенно другим правилам. Важны уже не только ресурсы (энергетические, трудовые и — главное! — инвестиционные), но и эффективность их использования. С этим в Поднебесной тоже колоссальные проблемы.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.