На очередном Гайдаровском форуме, который откроется в Москве 13 января, будут обсуждать роль Китая и других стран БРИКС в развитии глобальной экономики и запуск новой модели экономического роста в России, сообщил ректор Российской академии народного хозяйства и госслужбы при президенте РФ Владимир Мау на пресс-конференции, прошедшей накануне мероприятия. По его словам, ситуация в российской экономике далеко не так плачевна, как кажется. Аналогичную точку зрения относительно экономики КНР высказал китайский экономист, почетный профессор Пекинского университета Джастин Ифу Линь.

«Вечный двигатель»

Несмотря на замедление темпов роста, Китай и впредь будет оставаться основным драйвером мировой экономики, уверен господин Ифу Линь. Да и сам рост китайского ВВП на данный момент вносит порядка 30% в глобальный экономический рост, отметил он. «Сейчас китайская экономика составляет примерно 14% мировой, и 7% роста его ВВП означает, что в мировой рост КНР добавляет 1%. А в прошлом году рост мировой экономики составлял 3,5%», — пояснил эксперт.

Он отметил, что сегодня многие аналитики говорят о приближающемся коллапсе экономики Поднебесной. Но эти люди просто не понимают ее суть, уверен Ифу Линь.

На самом деле такие прогнозы звучат уже с 2010 года, напомнил он. Тогда китайская экономика росла темпами 10% в год, сейчас — 7%. Фактически это самые низкие показатели с начала реформ в 1979 году. И многие эксперты полагают, что это связано с глубокими внутренними структурными проблемами в китайской экономике, и эти проблемы чрезвычайно сложны и почти неразрешимы. Даже высказывались мнения, что в 2016 и последующих годах будет наблюдаться серьезный спад китайского ВВП в 3−5%, что приведет к разрушению всей системы.

Безусловно, китайская экономика сейчас находится в переходном периоде, и достаточно серьезные внутренние проблемы у нее имеются, соглашается профессор Пекинского университета, но эти проблемы появились в 2010 году и в основном больше связаны с внешними факторами, нежели с внутренними. В качестве доказательства данного тезиса он приводит тот факт, что одновременно с похожими трудностями столкнулись практически все экономики азиатского региона, ориентированные на экспорт, в том числе такие развитые, как Сингапур, Гонконг и Тайвань. Причем у них эти проблемы проявились еще острее.

Западные высокоразвитые страны тоже до сих пор в полной мере не восстановились после кризиса 2008 года, их экспортные возможности также ограничены, например, сейчас эта проблема остается практически во всех европейских государствах, экономика которых основана на экспорте, говорит Ифу Линь.

На этом фоне Китай, по словам эксперта, выглядит очень даже неплохо, с какой стороны ни посмотри, и фактически все цели, которые ставило перед собой правительство на 2015 год, достигнуты. Рост промышленности отмечался на уровне 17%. ВВП увеличился примерно на 7%. Реальная инфляция составила всего 2,5%. Безработица достигла уровня 4,5% при целевом показателе менее 5%. Внутренний потребительский спрос в Китае, в отличие от других стран, остается стабильным — в районе 8% ежегодно, что и обеспечивает увеличение экономики страны.

«Конечно, рост в 7% меньше того, что наблюдался в китайской экономике в прошлые годы. Но, учитывая все текущие факторы, само по себе то обстоятельство, что Китай продолжает демонстрировать этот рост, — это выдающееся достижение», — считает Ифу Линь. По его мнению, в 2016 году экспортный рост будет достаточно умеренным, увеличение китайской экономики будет связано с ростом внутреннего рынка. У Китая существуют хорошие возможности инвестиций и потенциал перехода на новые технологические уклады, он также может существенно улучшить инфраструктуру, резюмирует эксперт.

Мнимый больной

Если Китай переориентировался на внутренний спрос, то Россия должна сегодня ориентироваться на глобальный рынок, но не в смысле увеличения поставок энергоресурсов, считает Владимир Мау. «Импортозамещение для нас тождественно стимулированию экспорта», — говорит он. И поясняет, что необходимо добиться производства таких товаров, которые будут конкурентоспособными на глобальном рынке. Только в этом случае импортозамещение достойно государственной поддержки и всяческих преференций.

Вместе с тем процесс этот будет долгим, предупреждает эксперт. Сегодня в России уже не может быть импортозамещения образца 1998−99 годов. Тогда были свободные мощности (наследие советских времен), которые можно было задействовать без особых дополнительных инвестиций. К тому же кризис был локальный. Сегодня экономические трудности испытывает весь мир, свободных мощностей больше нет, плюс низкая безработица и, наконец, Россия гораздо больше встроена в глобальные цепочки добавленной стоимости. Поэтому сейчас импортозамещение — намного более сложная задача, оно требует инвестиций для расширения производственного потенциала, поиска новых рынков, решения вопросов о спросе. «Возможно, это импортозамещение гораздо более здоровое, но оно займет гораздо более длительный период времени и будет сопровождаться процессом структурной трансформации экономики, чего не было в 1998 году», — отмечает Владимир Мау.

Однако в целом российская экономика не так уж плоха, полагает он. Комментируя недавний прогноз Bloomberg, согласно которому в 2016 году она станет одной из самых худших в мире, ректор РАНХиГС риторически поинтересовался, какими параметрами руководствовалось агентство, составляя этот рейтинг.

«По золотовалютным резервам у нас достаточно неплохая ситуация. Инфляция, очевидно, будет существенно снижаться. Бюджетный дефицит, даже если он несколько вырастет, то все равно будет существенно ниже, чем в ряде других стран (в Саудовской Аравии, по некоторым оценкам, он достигает 20% ВВП). Государственный долг в России составляет 15%, внешний — 2%, можно считать, что его практически нет, он исчезающий. Безработица — на уровне США (чуть выше) и сильно ниже, чем в Европе, — рассуждает он. — По какому критерию российская экономика является худшей? Лишь по крайней зависимости от колебаний цен на нефть, по существенной неопределенности нашего развития и по тому, что нам не вполне ясны перспективы роста».

При этом Владимир Мау заметил, что вовсе не пытается вселить излишний оптимизм, а просто призывает видеть реальные вызовы и то, как Россия способна на них отвечать. Пока, по его мнению, получается неплохо: в минувшем году на вызовы страна ответила гораздо лучше, чем ожидалось в конце 2014 года. Тогда многие опасались бесконтрольного роста расходов бюджета и траты резервов, в том числе на поддержание курса рубля. Этого не произошло.

Говоря о валютных курсах, эксперт также отметил, что не является сторонником искусственных ограничений в данной области, хотя, в принципе, бывают ситуации, когда валютный контроль эффективен. Опыт подсказывает, что это должно быть временной мерой на небольшой промежуток времени, чтобы сбалансировать ситуацию в стране, но есть риск, что временная мера станет постоянной, предупреждает он.

В ожидании стабильности

Отвечая на вопрос «Ридуса» о том, насколько критично для России нынешнее падение цен на нефть, Владимир Мау сказал, что важен не сам тренд, а его динамика.

— Егор Тимурович Гайдар нас всегда учил, что любое предсказание цены на нефть ущербно для репутации экономиста. Проблема не в том, что нефть снижается, проблема в том, что она нестабильна. А для России важна стабильность. Любая цена на нефть лучше ее колебаний в разы в течение короткого времени. В этом смысле обретение стабильности на нефть задаст новые параметры, что важно. Российская политическая и экономическая элита, в общем-то, понимает, что модель роста, основанная на ренте, исчерпана, соответственно, идет активный поиск вариантов.

Но стабильности-то как раз пока и нет.

— В отличие от ставки ЦБ, цена на нефть не может же быть отрицательной. Знаете, в каком-то романе Кабакова, по-моему, «Невозвращенец», была такая картина будущего, где Россия гордится своими нефтяными запасами и доплачивает тем, кто ее нефть берет. Но, поскольку это вряд ли реалистичный сценарий, рано или поздно цена на нефть обретет какое-то более или менее устойчивое равновесие.

А если она будет по $10 за баррель?

— Не думаю. Это не вписывается ни в структуру издержек большинства стран, ни в ситуацию основных товаропроизводителей. Если вы посмотрите на ситуацию с бюджетом Саудовской Аравии, которая в какой-то мере на это влияет, в общем-то, она тяжелая.

Однако есть мнение, что как раз Саудовская Аравия ведет ценовую войну, играя на понижение стоимости нефти, и когда она ее закончит, нефть снова подорожает, причем это может случиться в ближайшее время. Такое возможно, или все-таки мы вступили в длительный цикл дешевой нефти?

— Я не знаю. Это в одинаковой степени может быть временно и может быть навсегда. Из того, что цена была низкой в 1971 году, высокой в 1979-м, в 1985-м низкой, а в 1990-м опять высокой, не следует, что это вот такие регулярные колебания. В конце концов, до 1975 года она всегда была низкой.

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.