Дело не в текстах, а в мотивах и целях их использования.

Правильно я понимаю, что президент России своим законопроектом хочет защитить священные тексты религий от нападок российских судов, которые как взбесившийся принтер строчат решения для пополнения списка экстремистских материалов Минюста? Это, конечно, правильная инициатива. Но не имеет ли смысл обратить внимание на причину, а не бороться со следствием? Ведь этот законопроект показывает несостоятельность Списка экстремистских материалов Минюста. Зачем защищать священные тексты отдельно, когда нужно реформировать всю отрасль российского антиэкстремистского законодательства.