Госдепартамент ныне приостановил совершенно ошибочную и неуместную войну в Ираке (хотя и оставил там не только специалистов, но и некоторые подразделения ВС США), ослабил военную активность в Афганистане, перейдя к процессу построения там демократической политической системы, но, напомним, заниматься этим стал исключительно в период правления Обамы и уже сейчас задумывается над тем, сколько еще в Афганистане нужно будет держать военных специалистов и личный состав; Госдеп также успешно дал отпор попыткам напрямую втянуть США в гражданскую войну в Сирии, однако применил другие методы вмешательства — путем авиаударов и отправки военных тренеров.

Основное направление политики администрации США сегодня, хотя с некоторыми исключениями, способствовало сокращению материальных и человеческих потерь и ограничению военной вовлеченности во внутренние конфликты перечисленных стран. Некоторые считают, что причина снижения военной активности США за рубежом в последние годы — в нежелании самих американцев иметь какое-либо отношение к военным конфликтам.

Тем не менее, этот тренд может измениться. Недавно опубликованные результаты опроса, проведенного Исследовательским центром Пью, говорят нам, что за последние пару месяцев количество людей, приветствующих использование военной силы против «Исламского государства», заметно выросло: с 39% в октябре 2014 до 47% в феврале 2015 года. На вопрос «как победить мировой терроризм», в марте 2014 года 37% ответили, что «использование военной мощи будет лучшим решением» — в феврале 2015 года количество ответивших подобным образом выросло до 47%. Количество считающих, что «расчет на военную силу в борьбе с терроризмом порождает лишь больше ненависти и терроризма» снизилось с 57% до 46%.

Тем не менее, с ходом времени триггер, запустивший в массах желание разобраться с террористами с помощью армии, угасает, люди остывают, поэтому следует ожидать регрессии «к средним величинам» — это подтверждается и количеством мероприятий «провоенного» характера и количеством людей с «синдромом избегания войны», который возникает в результате провальных и неудачных военных компаний США.

Также огромную роль играют страх и гнев, которые затем способствуют появлению и проявлению промилитаристских настроений в обществе. Отличным примером стал теракт в Нью-Йорке в 2001 году — сразу после падения Башен-близнецов подавляющая часть американского населения была настроена за использование военной мощи США против террористов, ведь люди ассоциировали одно событие с некой более глобальной террористической угрозой. Инцидент в Тонкинском заливе и развернувшаяся из-за него, хотя давно назревавшая, война США с Северным Вьетнамом, пробудила в массах страх перед более серьезной «коммунистической угрозой».

Сегодня подобные эмоции у населения пробуждает ИГИЛ, особенно после убийств американских заложников и других «выходцев с Запада». Опрос, проведенный еще 5 месяцев назад, уже демонстрировал рост числа американцев, убежденных в существовании более серьезной террористической угрозы и в возможностях исламистов осуществлять теракты в городах Штатов.

Другая проблема таится в том, что принятие на себя каких-либо обязательств «за морями» однажды порождает в другие подобные обязательства в будущем. В 1960-х Администрация президента Джонсона плохо проявила себя во Вьетнаме, преследуя цель защиты Южного Вьетнама от коммунистов. Чуть более 25 лет спустя начавшие Войну в Ираке ребята из Администрации Буша ткнули пальцами в закон, указав на то, что смена режима в ближневосточной стране является угрозой национальным интересам США, и намекнули на то, что свои обязательства нужно выполнять. Более того, существует устойчивое, хотя и ошибочное мнение, что отказ от подобных «обязательств» со стороны США приведет к снижению степени доверия к государству со стороны населения.

Огромную роль также играет внутренняя политическая борьба. Линдон Джонсон, решая, как ему стоит реагировать на инцидент в Тонкинском заливе в 1964 году, находился в состоянии борьбы за Овальный кабинет c Барри Голдуотером, который критиковал его за нерешительность и говорил: «Стоит ли мне вам напоминать, что это именно в период правления Демократов миллиарды людей попали в рабство коммунистов…»

Сейчас происходит то же самое: республиканские кандидаты на пост президента, учитывая растущую экономику, видят полноценное развертывание против ИГИЛ как часть собственной политической кампании — как нечто отличающее их от партии демократов.

Стоит отметить, что американская общественность почти всегда рассчитывает на скоротечные и не очень затратные войны. В исследовании Zogby Analytics отмечается, что после событий теракта в Нью-Йорке в 2001 году уровень поддержки военных действий был высоким как никогда ранее, однако поддерживалось военное вмешательство, длящееся менее 2−3 лет — не более.

Вся суть в том, чтобы быть предусмотрительным и понимать, что даже незначительная вовлеченность в дела других стран может быть началом скользкой дорожки, даже если сначала так не кажется. Если бы среди политиков превалировало именно такое мнение, то и войны во Вьетнаме и вторжения в Ирак можно бы было избежать.

Растущая общественная поддержка идеи использования наземных войск против ИГИЛ дает возможность предполагать, что мы находимся на грани более серьезной войны. Во время пребывания Барака Обамы на посту президента, конфликт, вероятно, до войны и не дойдет, но неизвестно, что может случиться потом, учитывая нашу активность в Ираке и Сирии. Возможно, к тому времени ИГИЛ перестанет существовать, однако и тут гарантий нет.

Гражданская война в Сирии, похоже, затянется надолго. И несмотря на то, что ИГИЛ еще пару лет назад не внушало такого страха, как сегодня, мы несомненно будем слышать напоминания о том, что падение режима Асада было планом Госдепа.

Источник

• Телеграм
• Дзен
• Подписывайтесь на наши каналы и первыми узнавайте о главных новостях и важнейших событиях дня.